Потерянный рай - Ронда Гарднер

— А где еще вы были? — спросила она, покоренная тем, что Харрингтон охотно говорит о прошлом. Прошлом, тесно связанном с женщиной, которую он когда-то любил.

Джошуа непринужденно пожал плечами.

— Там же, где и остальные. Изъездили всю Европу. Путешествовали по Австралии.

Именно это она мечтала сделать с Саймоном, с невольной грустью подумала Клеменси. Но муж не любил путешествовать.

Она покосилась на лицо Джошуа, резкие, мужественные черты которого смягчал полумрак. Его глаза, опушенные густыми черными ресницами, казались аквамариновыми. Может быть, в этом было виновато вино, может быть, уютная и безмятежная атмосфера, царившая в ресторане, но она впервые чувствовала себя с ним непринужденно. Их беседа была легкой, остроумной и ни к чему не обязывающей, а в случайных паузах не было натянутости.

Она слегка вздохнула, положила палочки на пустую тарелку и откинулась на спинку стула, совершенно довольная жизнью.

— Кофе? — спросил Джошуа, когда официант быстро, но без суеты убрал со стола.

— Да, пожалуйста, — пробормотала она, обводя глазами ресторан. Когда они пришли, тот был заполнен лишь наполовину, но теперь она с удивлением убедилась, что в зале почти не осталось свободных столиков. Официант поставил перед ней чашку кофе, и Клеменси вполголоса поблагодарила его. Интересно, давно ли за спиной Джошуа сидит эта пара, подумала она, сделав глоток. Странно, что она даже не заметила их прихода.

— Подглядываете за незнакомыми людьми? Ай-яй-яй! — Джошуа изумленно приподнял бровь, но тут же улыбнулся, показывая, что шутит.

Клеменси ответила улыбкой и посмотрела на него поверх чашки. Учитывая профессию Джошуа, не приходилось сомневаться, что он тоже заметил своего забавного соседа. Но он никогда не издевается над людьми, подумала Клеменси, вспомнив его карикатуры. Они не были жестокими.

— Думаю, нам пора, — пробормотал Джошуа, когда они оба отказались от второй чашки кофе.

— Я тоже так думаю, — сонно согласилась она, но не сделала попытки подняться.

— Похоже, вам нужно слегка прогуляться, — бодро заявил Джошуа, жестом показав официанту, чтобы тот принес счет.

— Мазохист! — простонала она, но тут же улыбнулась. — Ладно, только не очень быстро… — Сумка и жакет, напомнила себе Клеменси и решительно встала.

Выйдя из ресторана, они остановились и полюбовались бархатным небом. Вечер стоял теплый.

— Звезд не видно… — немного грустно промолвила Клеменси.

— Тут слишком светло. — Джошуа непринужденно взял ее руку и продел в сгиб локтя.

Переполненная счастьем, Клеменси шла с ним радом. Они спускались к морю, прислушиваясь к тихому шелесту волн.

— Остров Уайт, — негромко произнес Джошуа, когда они на мгновение остановились, и показал на далекие огоньки, отделенные от берега широкой полосой темной воды.

Клеменси, потерявшая всякое представление о реальности, блаженно улыбалась, ощущая руку Джошуа на своих плечах. Она слегка повернула голову. При этом ее глаза оказались на одном уровне с его твердой челюстью. Обоняние Клеменси дразнил запах дорогого одеколона. Она медленно подняла взгляд и увидела решительный рот. Как легко преодолеть эти несколько дюймов, разделяющих их губы, мечтательно подумала она.

Рука Джошуа, лежавшая на плечах Клеменси, напряглась и заставила ее поднять подбородок. Когда их глаза встретились, по жилам Клеменси потекло пламя. Ожидание становилось невыносимым.

— Уже поздно, — проворчал он и убрал руку.

Клеменси, не доверяя своему голосу, только кивнула и отвернулась. Они пошли обратно, но Джошуа больше не пытался взять ее под руку. Разделявшее их пространство действовало на Клеменси так же угнетающе, как и его молчание. Непринужденная, товарищеская атмосфера куда-то улетучилась. Внезапно ей стало холодно, пусто и невыразимо одиноко.

Даже если бы Джошуа поцеловал ее — а он умел поразительно легко справляться с искушением — это все равно ничего бы не значило. Несколько мгновений чувственного удовольствия, о которых он забыл бы раньше, чем добрался до машины.

Впрочем, какая ей разница? По спине Клеменси побежали мурашки. Чего она хочет от этого человека?

— Ничего. Абсолютно ничего, — вслух заявила Клеменси, в четверг утром, когда проснулась. Закинув руки за голову, она смотрела в потолок спальни, на котором плясали солнечные зайчики, и улыбалась. Старая пословица «утро вечера мудренее» оказалась права. Она не могла понять, почему вчера так пала духом и решила, что произошла катастрофа. Только из-за того, что по дороге домой Джошуа не поддерживал светскую беседу? Она и сама была не слишком словоохотлива!

Когда зазвонил телефон, стоявший на тумбочке рядом с кроватью, она лениво протянула руку и сняла трубку. Наверно, это мама. Никому больше не придет в голову звонить в такую рань. Она рассеянно посмотрела на будильник и не поверила своим глазам. Как, уже половина десятого?

Клеменси стряхнула дремоту и завернулась в одеяло, оставив неприкрытыми ноги.

— Заняты? — спросил голос, который она ожидала услышать меньше всего на свете. Этот лаконичный вопрос тут же выбил ее из колеи.

— Не слишком, — туманно ответила она.

— Если так, через полчаса я зайду за вами, — коротко заявил Джошуа. — Джинсы и соответствующая обувь. — За сим последовали короткие гудки.

Ничего себе! Разозленная его повелительным тоном, Клеменси бросила трубку… и вдруг широко улыбнулась. Она сбросила одеяло и спрыгнула с постели, зная, что сопротивляться этому властному приглашению так же невозможно, как достать луну с неба.

Значит, джинсы и соответствующая обувь? У Клеменси зародилось некое смутное подозрение.

Подозрение подтвердилось спустя полчаса, когда она открыла дверь и увидела Джошуа, облаченного в шлем. Впрочем, шлем она заметила не сразу, потому что первым делом ей в глаза бросились две лошади, привязанные к столбу калитки.

— Ваш верный конь, — иронически улыбнулся Харрингтон.

Клеменси не стала говорить первое, что пришло на ум. Вместо этого она храбро улыбнулась и приняла протянутый шлем. Ее взгляд упал на столб калитки. О господи, почему он не выбрал кого-нибудь пониже? Так сказать, уменьшенную копию? И вообще, откуда они взялись?

— Из Холли-Фарм, — ответил Джошуа, когда они пошли по тропинке.

Будучи слегка знакомой с владельцем местной конюшни, упомянутой Джошуа, Клеменси удивилась, что Харрингтон сумел взять напрокат лошадей без предварительной договоренности. Впрочем, он всегда знает, что делает, подумала она, следя за тем, как Джошуа отвязывает лошадь и начинает регулировать длину стремян.

С улыбкой, от которой начинало болеть лицо, Клеменси приблизилась к серой кобыле и осторожно похлопала ее по шее. Черт побери, почему она позволяет Джошуа подвергать ее такому испытанию?