Эдит Пиаф. Без любви мы - ничто - Жан-Доминик Брийяр

В 1938 году, когда над Европой уже сгустились грозовые тучи, предвещающие скорое начало войны, Пиаф постоянно выступала на радио, давала сольные концерты, пела в кабаре и мюзик-холлах. С 25 апреля по 4 мая она регулярно поднимается на сцену «ABC». На сей раз певица выступала, как принято говорить в наши дни, «на разогреве» у неподражаемого Шарля Трене, после чего приняла участие в нескольких гала-концертах, совершила летнее турне по казино Франции и Швейцарии. Именно в этот период, не рассчитав своих сил, Пиаф впервые испытала приступ сильнейшего переутомления: в последующие годы подобные срывы будут лишь учащаться, приводя к физическим недомоганиям. В сентябре Ассо отправил свою подопечную на отдых: целых десять дней Эдит наслаждалась покоем в замке Шеневелль в Вандее. Чтобы всячески облегчить жизнь певицы, – а возможно, и для того, чтобы непрестанно следить за ней, – Раймон приставил к Воробышку помощницу-секретаршу, двадцатилетнюю девушку по имени Сюзанн Флон, которая в дальнейшем сделает карьеру актрисы.

Восстановив силы, в 1939 году Пиаф с удвоенным рвением начала работу. Весной она успешно выступала в «Европейском», кабаре, расположенном неподалеку от площади Клиши, а затем в «Бобино», мюзик-холле на улице Гете. С 27 июля по 6 августа Эдит пела в казино Довиля, ей аккомпанировал пианист Лео Поль. Именно в это время, когда певица гастролировала на нормандском берегу, Раймон Ассо был мобилизован и отправился в полк, расквартированный в Дине, в Нижних Альпах. Итак, перевернута еще одна страница. Даже если бы не разразилась война, рано или поздно Пиаф рассталась бы с Ассо, ведь она больше не нуждалась в его помощи. Малышка продолжала исполнять песни этого поэта еще в течение двух или трех лет, а затем самым решительным образом вычеркнула их из своего репертуара.

Что касается Ассо, то после войны он продолжил карьеру поэта-песенника и сотрудничал с многими исполнителями – Люсьен Делиль, Рене Лебасом, Лис Готи, Братьями Жаки; ближе к концу жизни Раймон занял административный пост в SACEM[42]. Раймон Ассо скончался в 1968 году в возрасте шестидесяти семи лет.

(1940–1941)

Как будто для того, чтобы ознаменовать начало новой жизни, в ноябре 1939 года Пиаф покинула гостиницу «Альсина», в которой проживала совместно с Ассо, и переселилась в дом 10-бис по Анатоль-де-Ля-Форж, эта улица соединяет авеню Гранд-Арме и авеню Карно. С Пигаль покончено раз и навсегда, отныне певица станет селиться лишь в роскошных кварталах. Двумя месяцами ранее Пиаф снова начала выступать в Париже, на этот раз она поднялась на сцену только что открытого кабаре «Найт Клаб», на улице Арсен-Уссей, дом 6. Оставшись без покровителя, Эдит тут же возобновила отношения с Момон и вернулась к разгульной жизни: реки спиртного и бессонные ночи. После исчезновения Ассо ее старинная подруга не замедлила объявиться – к вящей радости Эдит, которая с размахом праздновала обретенную свободу.

После сольных концертов Пиаф частенько заглядывала в кабаре «Адмирал», соседствующее с «Найт Клаб», чтобы пропустить там стаканчик-другой. Именно здесь выступала певица Жермен Саблон вместе с куплетистом Полем Мёриссом. 28 октября 1940 года в интервью программе «Notre cœur» («Наше сердце») Эдит расскажет о встрече с тем, кто будет ее спутником в течение полутора лет:

«Однажды ночью высокий худой парень, жгучий брюнет с глазами, сияющими, как лакированные ботинки, внезапно возник прямо передо мной и улыбнулся, сверкнув белыми, словно нарисованными, зубами.

– Браво, вы восхитительны, как и ваш репертуар, – сказал он немного насмешливым тоном, который должен был означать: “Это миленько, все то, что вы здесь делаете”.

Он обладал удивительным тембром голоса.

Я ответила самым идиотским образом:

– Кроме шуток? – И добавила очень тихо, только для себя самой: – Бог мой, как он красив!

Начиная с этого момента я оказалась самым восхитительным образом загнанной в угол, я очутилась между его высокомерием, которое ранило, и его китайскими глазами, которые ласкали… И три недели спустя, чтобы никогда не разлучаться с ним, чтобы и дальше наслаждаться его невыносимым самомнением, я, ни секунды не раздумывая, покинула “Найт Клаб” и заключила контракт с “Адмиралом”».

Бездонная пропасть разделяла бывшую уличную певицу и сына банкира, нашедшего себя в мюзик-холле. Однако, возможно, именно эта несхожесть и притягивала их друг к другу, пьянила. Поль, чей настоящий талант впоследствии раскроется отнюдь не в песенном искусстве, восхищался природной силой Эдит. Крайне флегматичный и отчасти ленивый Мёрисс был просто потрясен тем, как выкладывается Пиаф. Со своей стороны, Эдит восторгалась изысканностью Поля, той изысканностью, что всегда отличала класс зажиточной буржуазии.

По общему мнению, Мёрисс был воплощением благовоспитанности. «Джентльмен с холодным юмором, – напишет о нем Даниель Бонель. – Он никогда не позволял себе неуместного слова, двусмысленного жеста. Вечно напомаженные волосы. Очаровательный мужчина, элегантный, невозмутимый денди, он казался необыкновенно худощавым и высоким, несмотря на средний рост»[43]. Симон Берто выразила свои впечатления по-своему: «Он напоминал Людовика XIV. Особый род дворянина, который редко увидишь. Когда он появился на улице Анатоль-де-Ля-Форж, чего только не было в его чемоданах… Какое количество пижам, шелковых халатов! Костюмы, сшитые на заказ. Несессер, как у заправской кокотки… С ним она узнала, что значит мыться… Целая куча уловок, о которых Пиаф никогда не слышала: как держать себя за столом, как вести себя на улице, быть вежливой»[44].

6 января 1940 года Пиаф присоединяется к Полю Мёриссу в «Адмирале». Впервые она примерила на себя роль, которую отныне будет играть рядом со всеми своими любовниками, – роль художественного директора. Так же как это будет несколькими годами позднее с Ивом Монтаном, Эдит отстраненно, рассудочно оценила представление, которое давал Мёрисс, вычленила все ошибки и предложила решения, позволяющие их исправить. Обладая огромной проницательностью, певица сразу же «нащупала» сильное место Поля: немного высокомерная бесцеремонность и аристократическая выправка. Именно на контрасте чопорной элегантности певца и откровенной глупости его репертуара и должен основываться комический эффект зрелища. Чтобы акцентировать это несоответствие, которое навсегда останется «товарным знаком» Мёрисса, даже когда он начнет карьеру актера, Пиаф попросила лучших музыкантов мюзик-холла создать почти помпезную аранжировку самым легкомысленным песенкам куплетиста.

Что касается собственного художественного репертуара, то Пиаф стала его полновластной «хозяйкой». Не найдя замены Раймону Ассо, певица впервые взялась за написание песен, в то время еще предназначенных для других исполнителей. Так, она предложила композицию «Il y a des amours» («Есть любовь») Моне Гойя, а «Y en a un de trop» («Слишком много») – Лин Виала, в будущем последнюю песню Эдит споет и сама.