Оппенгеймер. История создателя ядерной бомбы - Леон Эйдельштейн

свои сердечные привязанности. Оппенгеймер, сумевший пробыть рядом с ней с осени 1936 до весны 1939 года, установил своеобразный рекорд по продолжительности отношений и был готов продолжать их и дальше. Но Джин дважды отвергла предложение руки и сердца, а затем порвала с ним, не дождавшись третьего предложения.

Может, оно и к лучшему, потому что вряд ли Оппенгеймер был бы счастлив с такой спутницей жизни, которая внезапно могла надолго исчезнуть, а по возвращении приводить его в исступление рассказами о своих похождениях. Он любил и потому прощал. А про Джин можно сказать, что она всего лишь позволяла себя любить, не более того. При таком раскладе не стоит желать многого и проявлять свои чувства слишком явно и слишком часто, поскольку это может расцениваться как давление. Но Оппенгеймер этого не понимал и предпринимал одну «лобовую атаку» за другой. Если Джин не хотела его видеть, он являлся без приглашения, надеясь, что роскошный букет смягчит ее сердце. Но настойчивость, временами переходящая в назойливость, вызывала у нее только раздражение. И весной 1939 года отношения были прекращены по инициативе Джин.

Однако разрыв не был окончательным. Известно, что Джин и Роберт вместе встречали Новый 1941 год. Роберт к тому времени уже был женат (об этом пойдет речь в следующей главе), а Джин заканчивала учебу в Стэнфордском университете, после которой она на год уехала в Вашингтон для прохождения интернатуры в больнице Святой Елизаветы. В 1942 году Джин поступила в ординатуру на кафедру психиатрии Медицинского центра Калифорнийского университета, после чего продолжала изредка встречаться с Робертом. Последняя их встреча была зафиксирована агентами службы безопасности, наблюдавшими за Оппенгеймером, 14 июня 1943 года. Ему тогда было тридцать девять лет, а ей – двадцать девять. Вроде бы инициатива встречи принадлежала Джин. Возможно, она чувствовала приближение депрессии или уже пребывала в ней и пыталась найти поддержку у старого верного друга. Они провели вечер в недорогом мексиканском заведении (Джин не любила показного шика и всякой роскоши), а затем приехали на квартиру Джин, где остались до утра. Агент указал в своем рапорте, что Оппенгеймер относился к Джин с нежностью…

Все, кто знал Роберта Оппенгеймера, сходятся на том, что любовь к Джин Тэтлок была самым ярким чувством в его жизни. Некоторые даже склонны утверждать, что только ее он любил по-настоящему.

У коронера не было сомнений, что Джин Тэтлок покончила жизнь самоубийством. Она приняла большую дозу хлоралгидрата (сильного седативного средства с выраженным снотворным эффектом), опустилась на колени перед заполненной водой ванной и опустила голову в воду. В принципе, для того чтобы умереть, было достаточно и хлоралгидрата, но Джин предпочла подстраховаться.

С подачи старшего брата Джин Хью Тэтлока получила распространение версия, что самоубийство было инсценировкой, устроенной спецслужбами. Якобы Джин была убита «из предосторожности», как человек, с которым Роберт Оппенгеймер мог поделиться секретными сведениями, касавшимися Манхэттенского проекта. Логика проста: коммунистка Джин могла послужить передаточным звеном между доверявшим ей Оппенгеймером и Москвой.

Версия с убийством Джин Тэтлок представлена в телевизионном сериале «Манхэттен», закрытом в 2016 году после выхода второго сезона. Сценаристы любят все загадочное, но с точки зрения здравого смысла эта версия не выдерживает критики. Если бы Джин хотели убрать как «агента Кремля», то убрали бы раньше, в середине 1943 года, вскоре после ее последней встречи с Оппенгеймером. В подобных делах нужно спешить, ведь информация уходит по назначению быстро, а не откладывать устранение «связующего звена» на полгода. Впрочем, до истины в этом вопросе докопаться невозможно, можно оперировать только домыслами, тем более что тело Джин было кремировано по распоряжению ее отца.

Глава одиннадцатая

Китти

Пытаться быть счастливым все равно что пытаться создать машину, от которой требуется только одно – чтобы она работала бесшумно.

Роберт Оппенгеймер

Человек, хорошо знакомый с биографией Роберта Оппенгеймера, имеет возможность пить в барах за чужой счет (нужно только менять локации, чтобы не примелькаться).

Читатели могут проверить себя. Скажите, это правда, что чистокровный еврей Роберт Оппенгеймер состоял в родственных отношениях с гитлеровским фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем, повешенным в Нюрнберге в октябре 1946 года?

Так и подмывает поставить десять… нет, сто против одного на то, что это неправда, но на самом деле – чистая правда. Жена Роберта Оппенгеймера, Кэтрин Пуэннинг, по матери приходилась Кейтелю двоюродной племянницей, но на этот факт как-то не принято обращать внимание.

Кэтрин Пуэннинг родилась в августе 1910 года в Реклингхаузене, небольшом городе на севере Рурской области. Тремя годами позже ее отец, инженер-металлург Франц Пуэннинг, получил работу в одной из питсбургских[56] сталелитейных компаний, и семья переехала в Соединенные Штаты. Франц Пуэннинг был не простым инженером, а изобретателем, владевшим несколькими патентами на конструкцию доменных печей, то есть довольно обеспеченным человеком, а Кэтрин была его единственным ребенком. Иначе говоря, девушка выросла в атмосфере полного достатка, но, тем не менее, со временем начала сочувствовать коммунистам. Считается, что к этому ее подтолкнул Джозеф Даллет – младший, сын богатого нью-йоркского бизнесмена (к слову, немецкого еврея) с которым Кэтрин дружила в конце двадцатых годов.

Случайно ли две главные женщины в жизни Роберта Оппенгеймера оказались коммунистками? Скорее всего, да, случайно. Коммунистические идеи в то время были весьма распространены в Соединенных Штатах, чему сильно поспособствовала Великая депрессия со всеми ее последствиями.

Роберт Оппенгеймер никогда не был убежденным коммунистом – это первое. Но то, что он видел вокруг себя, подталкивало его к принятию некоторых коммунистических идей. Америка далека от совершенства и сейчас. Но сто лет назад совершенства было еще меньше, если не сказать, что не было совсем. С одной стороны, с каждой трибуны провозглашались демократические идеалы, без которых, по образному выражению Герша Гудельмана[57], – «и баночки ваксы нельзя было продать», а с другой – права простых американцев повсеместно ущемлялись. И даже настолько далекий от политики человек, как наш герой, постоянно сталкивался с этим и под влиянием виденного был вынужден изменить свои взгляды.

Джозеф Даллет – младший стал вторым, гражданским, мужем Кэтрин. Первый – Фрэнк Рамсейер, музыкант, с которым она познакомилась в Париже, не оставил в ее жизни глубокого следа, поскольку оказался наркоманом и гомосексуалистом. А вот Даллет оставил след. Под его влиянием Кэтрин вступила в Коммунистическую партию, членом которой был, и он сам, и начала активно участвовать в партийной жизни, правда, на низовом уровне: она продавала коммунистические газеты, ходила на митинги, раздавала листовки и организовывала сборы средств. По ее собственному признанию, эта деятельность была «мучительной». Но сильнее всего девушку, выросшую в атмосфере достатка и благополучия, угнетала бедность. Джозеф принципиально не брал денег у своего