📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыГромкое дело - Лиза Марклунд

Громкое дело - Лиза Марклунд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 97
Перейти на страницу:

Услышав, как к хижине подъехал дизельный автомобиль, я испытал облегчение. Француз замолчал и обратился в слух, точно как и мы все. Снаружи до нас доносились голоса.

Солнце уже садилось. Внутри было почти темно.

По нашим ощущениям, прошло довольно много времени, прежде чем дверь открылась снова.

– Это совершенно неприемлемо! – заорал француз. – Вы обращаетесь с нами как с животными! Неужели у вас нет ни грамма человечности?

Черный силуэт низкого и коренастого мужчины заполнил дверной проем. У него были маленький тюрбан на голове, рубашка с короткими рукавами, широкие брюки и массивные ботинки.

И высокий, как у юнца, голос.

You no like?[5]– спросил он.

Француз (я перестал называть его по имени, деперсонифицировал, как бы отгородился от него) ответил, что ему c’est vrai[6]не нравится наше положение.

Коротышка крикнул охранникам что-то непонятное для нас. Когда он повернулся, я увидел висевший у него на спине на шнурке большой кривой, как сабля, нож: мачете.

Сильнейший страх, причину которого я не мог понять, захватил меня в свои объятия. Все наши охранники тоже ходили с оружием, поэтому вовсе не полуметровый тесак вызвал мою реакцию, а нечто иное в этом крепко сложенном мужчине. Пожалуй, в его движениях или леденящем душу голосе. Вероятно, он и был Кионгози Уюмла, генерал.

Два охранника вошли в хижину – там было темно и тесно, и они фактически шли по нам – приблизились к французу, взяли его за ноги и под руки и поволокли на улицу. Немка вскрикнула, когда Длинный наступил ей на живот и чуть не потерял равновесие, утонув в ее мягкой плоти. Они вытащили француза через дверь, оставив ее открытой, впервые позволив нам беспрепятственно смотреть наружу. Свежий воздух устремился внутрь, и мои легкие наполнились кислородом и пылью. Я заморгал от яркого света, а перед моими глазами предстало красное, золотистое и светло-желтое небо, поразив меня своей красотой.

Они поставили француза у нас на виду, его ноги сразу же покрылись превратившейся в пыль землей. Дверной проем был настолько низким, что мы видели его тело лишь до плеч, пусть сами лежали. Коротышка встал перед ним в свете сумерек.

No like? – спросил он снова.

Француз задрожал, либо от страха, либо от того, что ему стоило большого труда стоять после долгого лежания. Его ноги и руки по-прежнему были связаны пластмассовыми ремешками, и он странно покачивался.

– Это преступление против перегринского права! – начал он снова дрожащим голосом. – Вы нарушаете международные законы и правила.

Генерал стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.

You say?[7]

Катерина, лежавшая слева от меня, плотнее прижалась ко мне.

– Я член парламента ЕС, – сказал француз, – и требую, чтобы вы сразу же развязали и освободили меня.

EU? Work for EU?[8]

Коротышка улыбнулся широкой и холодной улыбкой.

You hear?[9]– сказал он, повернувшись к нам. – Work for EU?

С удивительной, если принять в расчет его телосложение, легкостью он протянул руку назад и, маховым движением развернув свое мачете над головой, направил его в живот француза.

Катерина вскрикнула и спрятала лицо у меня под мышкой, я страстно желал последовать ее примеру, но не сделал этого и смотрел широко открытыми глазами, как наш коллега сложился, словно спиленная сосна, издав шипящий звук, как будто воздух вышел из него. Я никогда нигде не слышал ничего подобного.

Быстро стемнело, словно тяжелый бархатный занавес опустили перед нами.

Анника стояла у окна в гостиной и смотрела на серое небо. Она чувствовала абсолютную пустоту внутри, словно от нее осталась одна оболочка, и пыталась каким-то образом вернуться к действительности. Одна часть ее по-прежнему считала все произошедшее ужасным недоразумением, порожденным плохой связью там, в Африке. Томас скоро должен был позвонить ей на мобильный и посетовать на то, что самолет не улетел вовремя. Другая же ее половина переживала по поводу ерунды вроде того, что ей придется оказаться наедине с Джимми Халениусом снова, как ей объяснить все матери Томаса и кто напишет о смерти мамы маленького мальчика в Аксельберге.

Джимми Халениус находился на пути к ней. Пожалуй, у нее зудело в животе из-за фотографии перед рестораном «Ярнет», сделанной несколько лет назад. Тогда она поужинала со статс-секретарем с целью получения информации, а когда они покидали заведение и Халениус на прощание поцеловал ее в щеку, проходивший мимо парень сфотографировал их. Вскоре Боссе из «Конкурента» позвонил ей и представил снимок, и она испугалась. Сама же прекрасно знала, что бывает, если средства массовой информации вцепляются в кого-то когтями, какая травля может начаться.

Или, пожалуй, она чувствовала себя не в своей тарелке из-за самого ужина. Карпаччо из оленины и антрекот для него и икра уклейки и оленье рагу для нее. Ей вечер запомнился как преступное деяние, время незаметно пролетело за разговором. О Роланде Ларссоне, например, ее однокласснике на протяжении всех лет, пока она ходила в школу в Хеллефорснесе, и кузене Халениуса. Бедняга сох по ней все годы учебы. Она хорошо помнила, что именно Халениус поведал тогда о них обоих: «Мы обычно лежали на чердаке на сеновале у бабушки в Вингокере летними вечерами, и Ролле часами рассказывал о тебе. У него была старая вырезка из газеты, где тебя сфотографировали с несколькими другими, хотя он сложил ее так, что только ты осталась на виду. И он хранил ее в бумажнике, постоянно…»

Она помнила даже, где вырос Джимми Халениус: на третьем этаже многоквартирного дома в Норчёпинге. Его отец был коммунистом. Он сам состоял в «Красной молодежи» подростком, но потом переметнулся к молодым социал-демократам из-за более веселых праздников и более красивых девушек.

Она пошла на кухню, налила себе стакан воды из-под крана, выпила половину и вылила остальное.

Они болтали о своих разводах. Халениус без обиняков поведал, как ужасно жилось с ним. Он мог начать мировую войну из-за сущей мелочи, но никогда не выставлял никаких требований при расставании.

Анника обвинила в собственном разводе Софию Гренборг, новую сожительницу Томаса.

И Халениус, не поднимая глаз от своего куска мяса, сказал:

– А разве вам с Томасом не удалось разрушить вашу семью исключительно собственными руками?

Она выронила вилку, настолько слова Халениуса шокировали ее. Уже собралась встать и уйти, когда поняла их правоту.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 97
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?