Когда мечты сбываются - Кэти Максвелл

— О-о! — простонал Пирс, начиная терять терпение. — Ты хочешь сказать, что она сама устроила кораблекрушение? Это просто нелепо!

— Нет, я так не думаю. Но мне кажется, что будет лучше, если о ней позаботятся прихожане, — повторила леди Пенхоллоу и подняла руку, давая понять, что больше не желает слушать никаких возражений. — Я понимаю, почему ты принес ее сюда, и рада, что мой сын так поступил. Однако я все-таки должна предостеречь тебя.

— Предостеречь от чего?

— Понимаешь, Пирс, — мать сложила ладони, словно собиралась произнести молитву, — у женщин интуиция развита гораздо сильнее, чем у мужчин. Женщина понимает, чувствует другую женщину лучше, чем мужчина. Она видит то, чего он не может увидеть. Моя интуиция подсказывает мне, что мисс Иден не та, за кого себя выдает.

— Интересно, исходя из каких соображений ты сделала такое заключение?

— Так, ничего особенного. Просто я чувствую это. Она, например, слишком красива, и у нее очень правильная, грамотная речь. Такая девушка не может просто так, без всякой на то причины плавать в лодке в полном одиночестве.

«Да к тому же она очень понравилась твоему сыну», — подумал Пирс. Его мать всегда вынуждала окружающих ее людей делать то, что она считала нужным. Она пыталась управлять людьми, как марионетками. Иногда Пирсу казалось, что именно поэтому отец и бросил ее.

— Она просто несчастная девушка, которой нужна наша помощь, — спокойно произнес он.

— Да, не спорю, — быстро согласилась леди Пенхоллоу. — Но разве может приличная девушка разгуливать по нашему саду в одной ночной рубашке?

Пирс сжал кулаки от злости.

— Она была испугана и растеряна, — сказал он. — Представь себе, девушка проснулась в совершенно незнакомом месте и не знала, как она там оказалась.

— Да, да, ты прав, но… — Миссис Пенхоллоу, пожав плечами, на мгновение умолкла, а затем с трагическим выражением на лице произнесла: — Однако все это кажется мне очень подозрительным. Я, в конце концов, твоя мать и очень беспокоюсь. Правильно ли мы поступаем, оставляя ее здесь?

— Она останется в нашем доме, — упрямо повторил Пирс, глядя куда-то сквозь нее. Скрестив на груди руки, он дал понять, что не намерен продолжать разговор и что будет ждать окончания осмотра, который проводит доктор Харгрейв.

Притаившись в коридоре, который вел в кухню, Бетси слушала, как спорили между собой мать и сын. Услышав, что лорд Пирс решительно поставил мать на место, она буквально заплясала от радости и бросилась в кухню, чтобы рассказать остальным все, что она видела и слышала.

Из коридора доносились голоса. О чем там спорили, Иден не слышала, но она была уверена в том, что лорд Пенхоллоу и его мать говорят именно о ней.

Она не понравилась леди Пенхоллоу. Иден моментально это поняла, как поняла и причину ее неприязни. Эта дама заметила, что Пирс испытывает к ней явный интерес, который, впрочем, был взаимным. Ни один мужчина еще не вызывал у Иден подобных чувств, и это не предвещало ничего хорошего. Ведь она собиралась как можно скорее сбежать из этого дома. И это желание особенно окрепло после того, как доктор Харгрейв сказал, что обязательно даст ей еще касторки!

Доктор и миссис Микс делали вид, будто они ничего не слышат, хотя Иден заметила, как они обмениваются между собой многозначительными взглядами. Иден, решив последовать их примеру, тоже притворилась, что она ничего не слышит.

— Вам больно? — спросил доктор Харгрейв, прервав ее размышления, и надавил пальцами на макушку. Иден поморщилась.

— У вас здесь шишка, чувствуете?

— Шишка? — удивилась Иден и, подняв руку, прикоснулась пальцами к тому месту, на которое надавил доктор. Иден вспомнила, как ударилась головой о борт лодки, когда спускала ее с корабля на воду. Шишка была размером с голубиное яйцо.

— Вам больно? — осведомился доктор.

— Я почти не чувствую эту шишку, — покачав головой, ответила Иден.

— Замечательно! — воскликнул доктор и сел в кресло, стоявшее возле ее кровати. — Мне кажется, что вы совершенно здоровы, мисс Иден. Случившееся с вами несчастье не повлекло за собой никаких тяжелых последствий. Вы получили только небольшие солнечные ожоги. Хорошо, что лорд Пенхоллоу не позволил мне ночью пустить вам кровь. Он решил, что вы сможете прийти в себя и без этого, и оказался прав. Вы действительно очнулись! Однако мне нужно задать несколько вопросов, и поэтому вам придется еще немного потерпеть.

Посмотрев на миссис Микс (Иден уже сообразила, что эта женщина — заядлая сплетница), она заставила себя улыбнуться.

— Я отвечу на все ваши вопросы, — заверила она доктора.

— Вот и хорошо. — Харгрейв, чуть наклонив голову, поправил свое пенсне. — Лорд Пенхоллоу сказал, что вы не можете вспомнить свою фамилию. Это у вас единственный провал в памяти, или вы еще что-то забыли?

— Но я не могу ответить на этот вопрос, ведь я не знаю, что я должна помнить, а чего не должна, — уклончиво ответила Иден и, нервно поерзав, передвинулась на край кровати.

Доктор Харгрейв прищурился, а потом засмеялся. Его смех напоминал громкий, пронзительный лай.

— Очень хорошо, просто замечательно! — воскликнул он. — Сейчас мы во всем разберемся. Скажите мне, у вас есть семья?

— Я не знаю, — искренне ответила Иден.

— Подумайте, мисс Иден. Напрягите память. Вас, наверное, кто-то воспитывал, заботился о вас. Есть же на этом свете люди, которым вы дороги, которым плохо без вас?

Иден наморщила лоб, делая вид, будто вспоминает, а сама лихорадочно пыталась придумать, что ей делать дальше. Гак прошло несколько минут.

— Нет, я ничего не помню, — наконец сказала она, пожав плечами.

«Похоже, этот доктор — добрый человек. Мне стыдно смотреть ему в глаза. Мне лучше помалкивать, иначе я могу выдать себя», — пронеслось у нее в голове.

Доктор Харгрейв задумался, плотно сжав губы.

— Это плохо. Даже очень плохо, — сказал он и снова начал расспрашивать Иден о ее прошлом.

На все его вопросы она отвечала одинаково: «Я не знаю». Иден понимала, что ведет себя крайне безрассудно и что доктор Харгрейв очень скоро догадается о том, что она водит его за нос. А затем он обвинит ее во лжи. Однако у нее не было другого выхода. Ей нельзя было ничего о себе рассказывать.

Однако доктор, как ни странно, не на шутку встревожился. Казалось, что с каждым последующим ответом Иден его волнение только возрастало.

Их беседа была прервана громким стуком в дверь. В комнату вошла Бетси, держа в руках поднос.

— A-а, вот и наш чай с тостами! — добродушно усмехнувшись, воскликнул доктор Харгрейв. — Это именно то, что нам сейчас нужно.

Бетси поставила поднос на столик, стоявший возле кровати, и развернула платье, которое держала в другой руке. Оно было сшито из простой ткани темно-красного цвета.