Выпускница боевой академии. Неприятности в наследство - Анна Сергеевна Одувалова

протянула я и пожала плечами. – Предлагаешь наловить их для котика? На такое я не очень согласна. Не потому, что боюсь, ты не подумай, просто  никогда таким не занималась и не уверена, что хочу. Точнее, уверена, что не хочу.

– Они сами сейчас сбегутся, – отмахнулся парень и  закусил губу, немного виновато посмотрев на меня, словно хотел сказать еще что-то, но не решался.

– Чувствую в твоем голосе подвох. – Я решила немного ему в этом помочь.

– Они придут сами, но… я не ручаюсь за качество… – подумал и добавил Лайон. – И количество.

– В смысле?

– Трисс, ты вроде бы неглупая девушка. – Лайон вздохнул. – Ты еще не догадалась?

– О чем?

Я, правда, себя всегда считала умненькой, но вот сейчас как-то не очень. Это  сбивало с толку и злило. Очень печально тупить рядом с Лайоном. Мне всегда казалось, что у таких, как он, есть улыбка, шикарное тело и деньги. А простым смертным приходится еще мозги тренировать.  А как тренировать, если они в кисель превратились.

– Некромант я! – в сердцах бросил парень и посмотрел на меня с сочувствием. Как смотрят на умалишенных.  – Как ты думаешь, какие мышки заинтересуют некрокота?

– Этого – большие. – Я снова проявила чудеса сообразительности, и Лайон закатил глаза.

– Мертвые, Трисс. Мертвые бегающие мышки. Это то, что теоретически способно его отвлечь от окорока.

– Боги, какая гадость, – простонала я. – Этот  гад, который тут нас запер не расплатится.

– Конечно, он будет приглашать нас снова и снова… возможно, даже с котом, – мечтательно протянул Лайон.

– Зачем?

Интересно, если я заклею рот, то перестану задавать глупые вопросы? Или просто начну их нечленораздельно мычать.

– Ну, некромантия – такой дар… фонит долго…

– Ты хочешь  сказать… – уточнила я. – У нашего соседа будут восставать мыши?

– Ну, иногда могут еще курицы… – отозвался Лайон с таким виноватым выражением лица, что я хрюкнула. Последствия попытки сдержать смешок. – Если привозят свежие тушки.

– А окорока? – уточнила я, подозрительно покосившись на провиант. Не хотелось бы, чтобы  огромная свиная нога начала носится за нами по катакомбам.

– Не, окорока не должны, – впрочем, без особой уверенности в голосе сказал Лайон. –  Они совсем неживые, копченые.

– Ну смотри, хотя от тебя я ожидаю чего угодно. А ты точно что-то можешь?

– Трисс, не только у тебя золотой диплом, –  отмахнулся парень. Впрочем, в его голосе не было, ни обиды, ни злости или превосходства. Он сказал это совершенно будничным тоном.

– У тебя золотой диплом? – поразилась я, и сразу стало стыдно. Ведь правда, не только у меня он может быть. Но у Лайона?

– Не-а, лениво отозвался парень, но  не успела я облегченно выдохнуть, потому что  моя картина мира оказалась целой, как он добавил. – Платина.

– Что? – Кажется, у меня глаза вылезли из орбит. Платину давали лучшим из лучших. Может, все же Лайон  все проплатил?

Лайон больше тему диплома не поднимал. Мне вообще показалось, что этот момент даже немного его смутил. Он попросил меня не мешать, вытащил из-за пояса мелок и прямо на полу начал чертить пентаграмму. Уверенные и четкие движения – идеально ровные, тут же вспыхивающие линии и равной длины лучи на звезде.  Парень будто чертил по линейке. Поразительно. Я забираю свои мысли обратно. Похоже, Лайона чему-то все же научили.

Увидев вспыхивающие линии, кот зашипел и попятился, утягивая за собой окорок, который висел на цепи. В итоге веревочка, за которую тянул некрокот,  оторвалась и окорок, как маятник качнулся в нашу сторону.

– Эй! Ты что творишь? – возмутился Лайон, который едва увернулся  от  куска ароматного копченого мяса, а окорок отлетел в обратную сторону и там припечатался в кота, который обиженно мякнул, получив по морде  копченостью, и впился в нее зубами.

– Мне кажется, он боится, что пентаграмма для него, – высказала я предположение.

– Да? – удивился Лайон, посмотрел на кота и серьезно добавил: – Нет, тебя не трону. Правда. Но не дай боги, ты сейчас из зубов этот окорок выпустишь. Я и так из-за тебя чуть рисунок не поломал на пентаграмме. А тут важна точность.

После слов Лайона кот вцепился в окорок сильнее, даже когти воткнул и замер в неестественной позе на задних лапах   у стены. Я подумала, что если задние лапы поедут, будет еще хуже, окорок с котом врезавшиеся в Лайона, хуже, чем просто окорок.

Но все обошлось без эксцессов. Лайон закончил пентаграмму и внимательно осмотрелся по сторонам. Я сначала не поняла, что он высматривает, а потом увидела толстую, неуверенно ковыляющую на слабых лапках мышь с перебитым хвостом. Страшненькая, облезлая и, кажется, не очень свежая. Гадость какая! А я вспоминала, почему же не люблю некромантов! Вот поэтому и не люблю.

А дальше произошло сразу несколько вещей. Лайон довольно сказал:

– Первая пошла!

Кот увидел мышь и кинулся на нее, не разбирая дороги и выпустив из лап окорок, который радостно шатнулся в нашу сторону.

Чтобы не получить окороком по физиономии, Лайон резко отвернулся, и огромный кусок мяса нагнал парня по затылку и лопаткам. Он выругался и не устоял на ногах, а я не успела отскочить. В итоге, сбитые как пушечным ядром, мы с Лайоном полетели на пол. Я с трудом удержала голову на весу, но чувствительно  ударилась спиной о каменный пол. К счастью, Лайон выставил руки и умудрился не рухнуть на меня всем своим весом, а только навис сверху, разглядывая меня с усмешкой. Поза была до того двусмысленная, что я тут же вспыхнула от смущения. Но тут окорок, повинуясь инерции, полетел в обратную сторону.

Парень  выплюнул ругательство и согнул руки в локтях,  налегая на меня всем своим мощным телом. Видят боги, я совершенно не хотела почувствовать, какие на ощупь мышцы Лайона, мне не нужно было знать, насколько  он жилистый и подтянутый. Я прекрасно жила без этой информации. Конечно, я видела его и догадывалась, с мускулатурой у парня все в порядке, но теперь-то я это знаю!

Его лицо было прямо перед моим. Глаза в глаза. И я впервые за несколько лет нашего знакомства заметила, они у него удивительно зеленые, как бутылочное стекло. А дыхание ощущалось на моих губах. Он был так близко и такой красивый. А еще поймал мой взгляд, и на наглых губах появилась самодовольная усмешка. Я уперлась руками его в грудь, собираясь возмутиться и оттолкнуть, но тут Лайона придавило сверху, и он с руганью и шипением окончательно рухнул на меня, позволив оценить не только свой рельеф, но и вес. Лишь голову убрал в последний момент, чтобы не стукнуть лбом. Зато мягкие губы