Горький инжир - Анна и Сергей Литвиновы

Я нашарил «молнию» юбки. Стал дергать ее.

Она вдруг с силой ударила меня кулачками в грудь. Я отлетел.

Она залепила мне пощечину и неожиданно закричала:

– Не торопись, я тебе говорю!

И тут в доме вспыхнул свет. Яркий свет.

Инстинктивно я зажмурил глаза, а когда вновь открыл их, то увидел: моя пассия, раскрасневшаяся, наводит порядок в одежде. Ярчайшая люстра освещает огромный высокий зал. В зале пустынно. Потухший камин. А посреди – два кожаных кресла. Между ними – шахматный столик.

Дубовая лестница ведет на второй этаж.

А на верхней ступени стоит маленький человечек, весь в черном, и держит пистолет.

– С прибытием, – низким голосом сказал человечек и стал медленно спускаться по лестнице, держа меня на прицеле.

Он был маленького роста с огромной головой и огромной грудной клеткой. Туловище его было слегка скособочено. Одну ногу он приволакивал. Голубые водянистые глаза – ясные, умные, беспощадные глаза! – были устремлены прямо на меня.

– Добро пожаловать, – радушно осклабясь, говорил, спускаясь, человечек. – Рад видеть вас у нас в гостях. Меня зовут Юрий Юрьевич. А это, – он кивнул в сторону незнакомки, – моя жена.

Она стояла, закрыв глаза и прислонившись к дверному косяку. Лицо ее раскраснелось, дыхание никак не могло успокоиться.

– Ее зовут Ядвига, – продолжал калека, спустившись с лестницы. – Вы, впрочем, с ней уже, наверно, знакомы… А вас как величать?

– Павел.

– Вот и чудненько… Яденька, солнышко мое, возьми еще один пистолетик. А то парень крепкий, того гляди брыкаться начнет.

Моя прелесть беспрекословно оторвалась от стены, подошла к шахматному столику и достала из потайного ящичка пистолет.

– Ты на него направь, на него…

И опять прекрасная незнакомка выполнила команду монстра.

– Присядем, – молвил калека и сделал приглашающий жест в сторону кресел.

Я пожал плечами и уселся в одно из них. Юрий Юрьевич взгромоздился на другое.

Ядвига отошла к окну. Ее точеная фигурка была напряжена. Губы плотно сжаты. Однако пистолет в ее руках направлен точно на меня.

– А вы человек авантюрный, – молвил хозяин. – Ехать неизвестно с кем, в ночь, неизвестно куда…

Он укоризненно покачал своей огромной головой и противно захихикал.

– Ну, а раз уж вы сюда прибыли – придется вам… Тем паче вы, кажется, человек азартный… Играть любите? – Он строго вперился в меня своими жесткими глазами.

Я пожал плечами.

– Ну, любите – не любите, а придется. – Он опять захихикал. – Мы-то вот с Ядечкой играть о-очень любим… Это, знаете ли, не дает соскучиться – здесь, в этом доме… Дом большой, на горе… Море шумит… ветер воет… тоскливо… Верно я говорю?

Я промолчал.

– А игра у нас будет простая. Ты, Пашуня, человек, видно, интеллигентный. В шахматы играть умеешь… Так почему бы нам не сгонять партию?.. А?.. Скоротать вечерок?

Я пожал плечами:

– А почему не в дурака?

– Слишком случайная игра.

– В преферанс?

– Вдвоем неинтересно. А Ядька не умеет. Так что пусть будут шахматы.

– Воля ваша. Я к вам не напрашивался.

– Ты на Ядьку напрашивался. – Калека ухмыльнулся. – Вот и сыграем на Ядьку. Если выиграешь – получишь ее…

– А если ты выиграешь – ты ее получишь?

– Ха. Ха. Ха, – деревянно рассмеялся хозяин. – Ценю твой юмор. Но она и так моя. Поэтому, если я выиграю, я получу твою жизнь. Как тебе такие условия? Любовь или смерть – хорошие ставки… будоражат…

– А если я откажусь?

– Ну, – засмеялся он, – знаешь такое правило: отказавшемуся от игры засчитывается поражение… Яденька нам сейчас кофейку сварганит… Смотри, какая лапуля – хороший приз, а?

* * *

Рассказчик закурил.

– Ну, а что было дальше? – нетерпеливо спросил я.

– А я все думал, – усмехнулся Павел, – зачем это полковник Ходасевич включил в нашу опербригаду одних шахматистов… А я, учти, чемпион управления, кандидат в мастера…

– Ну, а если бы он оказался мастером?

Павел хитро улыбнулся и не ответил.

Тут из кухни вышла молодая Пашина жена, поставила перед нами чашки с кофе. Я заметил, сколь ласково она на секунду прикоснулась к его плечу.

И каким страстным взглядом проводил он ее точеную фигурку – стройную, как шахматный конек.

– Когда раздался выстрел, где вы находились? – Полковник сложил ручки на животе и вперил в меня испытующий взор.

– Внизу, в гостиной.

– Все вместе?

– Да.

– Сколько вас было?

– Четверо.

– Кто да кто?

– Ну, во-первых, Лора. Дочь покойника… То есть покойного… Блондинка. На вид лет двадцати трех. Томная. Капризная. Самовлюбленная…

– Тебя пригласили ради нее, и ты сразу влюбился, – утвердительно произнес полковник.

– Валерий Петрович! – воскликнул я укоризненно.

– Ладно, оставим… Еще кто был с вами в гостиной?

– Жорик, сын покойного хозяина. По-моему, изрядный шалопай. Высокий блондин лет тридцати. Он много пил – все подливал себе виски. Неразбавленный… Или надо говорить «неразбавленное»?..

Полковник не ответил, переспросил:

– Значит, у убитого осталось двое взрослых детей?

– Трое. Есть еще один сын, Илья. Он брат-близнец Жорика.

– Вот как? – Полковник поднял на полдюйма левую бровь.

– Но Илья на вечеринке не присутствовал. Он пребывал в командировке в Петербурге.

Валерий Петрович закурил – окутал себя и меня ядовитыми клубами дыма. Он признавал только ядреный болгарский «Опал» и все мои попытки перевести его на «буржуйские» сигареты отметал. Закашлялся и спросил:

– Говорят, покойный был богат?

– Говорят. Миллиона три-четыре у него точно имелось. Долларов, конечно.

– Нам бы такие деньжищи, а, Пашуня?

– Не помешали бы.

– А кто наследник?

– Завещания, насколько я знаю, он не оставил. Жена его давно умерла. Значит, деньги пойдут детям. Плюс им же отпишут особняк. И квартиру на Большой Дмитровке… А вот его фирма… Номинально-то, конечно, его доля в компании тоже принадлежит детям… А вот фактически, как показывает практика, она, скорей всего, отойдет к его партнеру.

– Партнеру… – протянул полковник Ходасевич. – Партнеру… Он ведь, кажется, тоже присутствовал в особняке?