📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыПроклятие Пиковой дамы - Юлия Алейникова

Проклятие Пиковой дамы - Юлия Алейникова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 72
Перейти на страницу:

— Куда?

— В собор, молодой человек, Богу за них молюсь. Вам этого не понять, молоды еще. Семья, наверное, есть, дети?

— Дочка.

— Вот и берегите их как можете, только они и имеют значение в жизни, а больше ничего.

— А почему же все-таки в Ленинград вернулись?

— Не придумал, куда еще поехать. Да и однополчанин один уговорил, мудрый мужик попался, тоже наш, питерский. Поезжай, говорит, среди родных камней и помирать легче. А боль она притупится, останутся светлая грусть и память. Боль, конечно, притупилась, а память живет. На месте нашего старого дома новый построили, хожу иногда туда, закрою глаза и представляю, как все было еще до войны. Так-то, — вздохнул Василий Гаврилович. — И в театр пошел, чтобы забыться. Карьеру мне уж строить поздно, зарплаты хватает, а еще интересно здесь, люди необычные, — едва заметно усмехнулся Василий Гаврилович. — Не всех я здесь одобряю, но есть и очень хорошие, добрые, порядочные люди и очень талантливые. А что касается Анны Петровны, мне кажется, никто из наших, театральных, ее убить не мог. Страстей у нас тут много, но все они не глубокие, напоказ. Хватает только на мелкие пакости.

— Скажите, а в таких халатах, как у вас, многие в театре ходят?

— Да почитай все. От уборщиц до костюмеров. У тех иногда белые бывают. А так и плотники, и осветители, и из художественной части.

«Значит, или по коридору шел кто-то из сотрудников театра, похожий на Василия Гавриловича. Или посторонний, сообразивший накинуть халат, прихватив его… ну, скажем, в какой-то мастерской».

— Товарищ капитан, там Зинаида Андреевна Барышева пришла, — заглянула в грим-уборную секретарша. — Вы не могли бы поговорить с нею сейчас, а то у нее потом репетиция начинается. Просили не задерживаться.

— Что ж, пригласите ее, пожалуйста, — разрешил Евгений Александрович, с интересом ожидая встречи с лучшей подругой убитой, с той, кто нашел тело погибшей.

Ожидания капитана оправдались. Зинаида Барышева ворвалась в грим-уборную подобно урагану, резко хлопнув дверью. Движения ее были порывисты, но не резки, и вся она была яркая, бурная. Она в один миг заполнила собой все пространство грим-уборной.

— Ну, наконец-то вы зачесались! Человека уже когда убили? А они не шевелятся! Вам что, начальство шеи не мылит? Барышева Зинаида Андреевна, меццо-сопрано, подруга покойной, — протягивая капитану по-мужски решительно руку, представилась Зинаида Андреевна и тут же уселась на диван, закинув ногу на ногу.

Ноги у нее были стройные, туфли с пуговками очень изящные, красное платье с широкой юбкой. И волосы у Зинаиды Андреевны тоже были яркие. Темно-рыжие, с бронзовым оттенком. Да, яркая натура.

— Очень рад познакомиться, — кивнул капитан. — Зинаида Андреевна, расскажите, пожалуйста, о том вечере.

— Да я только о том вечере и думаю. По ночам спать не могу, все время Анька мерещится, — поворачиваясь лицом к окну, проговорила Зинаида Андреевна. — Представьте себе: спектакль, овации, цветы, смех, поздравления, твоя подруга, счастливая, молодая, на вершине успеха, шампанское, тосты, нарядная публика, и вдруг среди этого веселья — смерть. Безобразная, жестокая, несправедливая. Знаете, почему-то после войны любая смерть кажется несправедливой, — горько улыбнулась Зинаида Андреевна. — Нет, я, конечно, понимаю, что люди все равно умирают, это естественный исход бытия. Естественный для старых людей, а не для молодых, здоровых, красивых, счастливых. Это несправедливо!

— Да, это несправедливо, — согласился с ней капитан.

— Когда война закончилась, а мы выжили, я стала думать, что теперь уж с нами ничего плохого не случится. Мы все будем жить долго и счастливо до ста лет. Мне это казалось справедливым. И все так и шло, как я мечтала. А потом вдруг Анька, посиневшая, уродливая, с выкатившимися глазами, с жутким красным следом на шее. У меня перед глазами все поплыло, не знаю, как сил хватило закричать, но очень хотелось позвать на помощь, невозможно было там одной оставаться. Я, знаете ли, не из пугливых. Война меня застала в деревне, у родителей, вернуться в Ленинград не успела. Немцы пришли, сперва вроде ничего было, а потом они стали новые порядки устанавливать, коммунистов искать, вот кто-то на отца и донес. Брата схватили потому, что он комсомолец, мать пристрелили как собаку, чтоб не голосила и офицера за ноги не хватала, когда тот отца с братом вешал. А меня подружка к себе в дом вовремя утащила, и там держали с матерью на пару, чтоб не вырвалась, и рот тряпкой затыкала, чтобы не орала. Вот так у меня на глазах всю семью. После этого еще много казней было. Подружку мою повесили, ту, что меня спасла. Она, оказывается, связной была у партизан. И еще знакомых ребят. А я вот выжила. И в Ленинград вернулась. И пою, и живу. И радуюсь как могу, — с вызовом взглянула в глаза капитану Зинаида Андреевна. — И Анька такая же была, словно все, что в войну пережила, наверстывала. Знаете, она была очень хорошим человеком, некоторым она казалась эгоистичной, пустой, легкомысленной. Но это все не так. Просто жизнь ей улыбнулась. Она же не виновата, что талантлива, что голос выдающийся, что само по себе не означает гарантированного успеха, с голосом работать надо, тяжело и много, и она работала. А еще муж у нее умный, красивый, начальник, обожает ее, балует. Многие завидовали. Очень завидовали, но чтобы убить?

— То есть вы не представляете, кто мог это сделать?

— Нет, конечно! Иначе бы давно уже к вам пришла.

— Хорошо, вернемся к вечеру убийства. Вспомните, когда вы шли за Щербатовой, вы кого-нибудь встретили?

— Когда шла? Вы имеете в виду уже за кулисами?

— Я имею в виду по пути в грим-уборную.

— Хм. Ну, попалась одна девица из хора, не помню, как зовут, с кавалером шептались о чем-то в темном уголке. Костюмерша Тася встретилась, костюмы несла, такой ворох тащила, я еще спросила, не боится она упасть? А больше, пожалуй, никого.

— А кто попросил вас сходить за Щербатовой?

— Директор. Он разговаривал с кем-то из горкома, кажется, со вторым секретарем, первый секретарь больше любит балет, а вот второй, на наше счастье, оперу. Около них Вадим Яузов крутился, а секретарь все спрашивал: «Ну где же Лиза, Анна то есть?» Директор сперва говорил: «Вот-вот будет», но Аня все не шла. Николай тоже уже начал нервничать, но в него генеральская жена вцепилась мертвой хваткой, ну, я и вызвалась сходить, поторопить. Директор страшно обрадовался и повел секретаря в буфет коньяком поить, с ними режиссер увязался, и Вадим Яузов с какой-то дамочкой, а еще худрук и заведующая литературной частью. В общем, все начальство. Ну, я поставила Леву возле колонны, это мой муж, мы в тот вечер вместе в театре были, он у меня профессор консерватории, преподает по классу скрипки, и отправилась за Аней.

— Во сколько это было примерно? Сколько времени прошло с окончания спектакля?

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 72
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?