Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура - Пьер Монте

Нехеба, изображен в своей гробнице с крохотным младенцем на коленях. Прядь волос прикрывает правую щеку ребенка. Это царский сын Уаджмес. К своему титулу верный слуга царя не забывает прибавить звание воспитателя царевича. Славный воин Яхмос из Нехеба рассказывает: «Моя старость прошла счастливо среди приближенных царя… Божественная супруга, великая спутница царя Мааткара (Хатшепсут), вернула мне свое расположение…Мне довелось воспитывать ее старшую дочь, царскую дочь Неферуру, когда она была еще младенцем, сосавшим грудь». Старый вояка не мог уделять слишком много времени ребенку, поэтому она имела еще одного воспитателя, главного архитектора Сененмута, которому мы обязаны храмом в Дейр-эль-Бахри, одним из прекраснейших образцов египетского зодчества, а также обелисками в Карнаке. Великий художник и ребенок прекрасно ладили. Их привязанность была трогательно запечатлена современниками в виде нескольких скульптурных групп. Одна из них представляет собой нечто вроде куба, сплошь покрытого иероглифами, из которого выступает лишь голова заботливого воспитателя, а перед нею маленькая головка царевны.

Наступал день, когда ребенку уже нельзя было бегать нагишом с одной только ниткой бус на шее. Мальчики надевали набедренную повязку и пояс, девочки облачались в платье. Для ребенка получение одежды было серьезным событием. Так, почтенные вельможи Уна и Птахшепсес хорошо помнили день, когда впервые застегнули пояс на бедрах в правление одного из фараонов. Существует гипотеза, что именно в этот день детей впервые отправляли в школу. Дети простолюдинов оставались дома, где их обучали ходить за скотом, пользоваться различными инструментами, чтобы, когда придет время, они смогли продолжить дело своих родителей.

В росписях и на барельефах, где изображены люди из окружения знатного вельможи, порой нелегко отличить его помощников в делах от обычных слуг. В Египте, однако, их никогда не путали. Хапиджефаи, правителю нома Сиут, приходилось распоряжаться как хозяйством своего отца, так и имуществом царского дома. В первом случае он действовал от своего имени, во втором – от имени государства. Тем, кто участвовал в заупокойном культе его отца, Хапиджефаи платил из собственных средств. Поскольку заупокойный культ был для египтянина лишь продолжением земной жизни, мы можем с полным основанием заключить, что хозяева содержали и вознаграждали слуг из личных средств.

В египетском языке было несколько слов, приблизительно соответствующих нашему понятию «слуга»: «послушный» (призыву своего хозяина), кравчий, или убау (иероглиф, обозначающий это понятие, включал значок кувшина), и шемсу – «сопровождающий» (обозначался сложным иероглифом, состоящим из изображения трости, свернутой циновки или покрывала, перевязанного тесемкой, и небольшого опахала). Шемсу всюду сопровождал своего господина, и, когда у того появлялось желание передохнуть, он забирал у хозяина трость, расстилал перед ним циновку и обмахивал его опахалом. Хозяин же мог со всеми удобствами побеседовать с управляющими и выслушать их отчет о текущих делах. Другой шемсу должен был носить за господином сандалии, обтирать пыль с его ног и помогать ему обуваться. Кравчие прислуживали за столом. Они играли весьма важную роль в общественной и политической жизни, поскольку их положение позволяло присутствовать при конфиденциальных разговорах, а если надо, то и шепнуть словечко на ухо господину. Кравчие фараона участвовали во всех серьезных процсесах и расследованиях.

Все эти слуги были, насколько нам известно, свободными людьми. Они имели право сменить хозяина или заняться другим делом, могли получить наследство, а то и нанять собственных слуг и наслаждаться господской жизнью. После жестокой и несправедливой обиды, нанесенной ему братом, Бата объявил, что больше не желает прислуживать ему, а потому пусть Анупу отныне сам ходит за скотом. Понятно, что между братьями могут быть особые отношения, однако у нас нет никаких оснований сомневаться в том, что Бата мог бы поступить точно так же, даже если бы служил постороннему человеку. Реджедет, мать трех царей, велела высечь свою непокорную служанку. После этого служанка ушла от своевольной госпожи. Правда, на этом ее страдания не окончились – сначала ее жестоко избил брат, а в довершение всех бед ее сожрал крокодил, орудие божьего мщения. Однако все эти невзгоды обрушились на нее не за то, что она оставила место, а за то, что вознамерилась раскрыть фараону тайну бывшей хозяйки. Само собой, господин также всегда мог прогнать неугодного слугу.

Что же касается тех, кого в Новом царстве называли хему или баку, это были рабы. С ними жестоко обращались, а в случае побега снаряжали погоню. Мы располагаем письмом, в котором писец сообщает своему господину, что «два человека сбежали от конюшего Неферхотепа, приказавшего избить их, и нет никого, кто мог бы заменить их. Сообщаю о том моему господину». Точно так же в один прекрасный день два раба сбежали из резиденции Рамсесов: может быть, с ними жестоко обращались или им надоело жить в неволе. На поиски беглецов послали начальника лучников Какемур. Он выступил из Пер-Рамсеса и уже на следующий день прибыл в Чеку. Здесь ему сообщили, что беглецы прошли южнее Чеку в тот же день. Когда военачальник достиг крепости, то здесь узнал, что рабы перебрались через стены севернее башни Сети Мернептаха. От дальнейших поисков пришлось отказаться. Не всем беглым рабам так везло. В гробнице Неферхотепа мы видим изображение писца, построившего рабов перед своим господином. У одного из рабов связаны руки, а на шею надета грубая веревка. Двое других уже выдержали наказание, и стражник готовится надеть на них оковы. Эту сцену можно назвать «Поимка беглецов».

Рабы, как правило, были чужеземцами, плененными во время успешных кампаний в Нубии или Ливии, Восточной пустыне или Сирии. По приказу фараона пленников либо отдавали отличившемуся в конкретной операции военачальнику, либо распределяли между всеми воинами. Таким образом доблестный Яхмос в ходе своей многолетней службы получил девятнадцать рабов – десять женщин и девять мужчин, большинство из которых имели иноземные имена: Памеджаи, Пааму, Истарумми и Хедеткуш. У других были египетские имена, они, вероятно, достались Ях-мосу за участие в кампаниях в Дельте, или же он сам сменил их ханаанские или нубийские имена на египетские.

Хозяин имел право продавать или отдавать рабов внаем. Мы знаем о человеке, который, когда ему понадобились новые одеяния, нанял на два-три дня сирийскую рабыню. Нам неизвестно, какую именно работу ей надлежало выполнять, но цена за нее была заплачена весьма высокая. Один из фиванских горожан был заподозрен в расхищении гробниц; соседи заметили, что он совершенно неожиданно начал вести роскошную жизнь. Когда судья спросил его жену, на какие средства они купили рабов, она ответила: «Я никогда не видела денег, которые он платил им». Чтобы узнать некоторые способы приобретения рабов, необходимо обратиться к недавно изданному папирусу из Каирского музея. Купец по имени Райа предлагает одному человеку купить у него молодую рабыню из Сирии. Покупатель платит за рабыню не золотом или серебром, а разными предметами, чья ценность пересчитывается на вес серебра. Обменявшись клятвами в присутствии свидетелей, покупатель и продавец регистрируют сделку в суде, после чего рабыня переходит в собственность покупателя, который первым делом дает ей египетское имя.