Погоня за песчаным дьяволом - Михаил Шторм

Эта мысль напомнила Камиле о мужчинах, которых больше не было с ней. Их взгляды, голоса, запахи, прикосновения, жесты, привычки… Без всего этого мир как бы оскудел и потускнел. Но только для Камилы Джамирдзе. Большинство людей наслаждались жизнью. Они веселились, развлекались, путешествовали. Это было справедливо, но принимать подобную справедливость порой так трудно!

Быстро пройдя по нагревшейся палубе, Камила вошла в рулевую рубку и запустила двигатели на холостых оборотах. Яхта мелко задрожала, как зверь, собравшийся перед броском. Это был один из самых волнующих моментов каждого путешествия. Камила чувствовала себя стрелой, готовой сорваться с лука. Вот только тетива в последнее время заметно ослабла.

– Отправляемся? – спросил Быков, заглянувший в рубку.

У него был молодой голос, румяные щеки и блестящие глаза. Он принадлежал к числу тех, кто умел радоваться жизни. При этом Быков не раздражал Камилу. Совсем наоборот. Ей было приятно его присутствие. Этот мужчина действовал на нее как солнечный луч, падающий на лицо утром и напоминающий, что впереди ожидает что-то светлое, хорошее.

– Если у вас все готово, – ответила Камила, не глядя на Быкова.

Она сердилась на себя за то, что впустила в душу симпатию к этому человеку. Постороннему человеку. Перед глазами всплыли образы мужа и сына. Камиле почудилось, будто они глядят на нее укоризненно.

– Да, мы готовы, – сказал Быков. – Все в сборе.

– Отлично. Тогда будем отчаливать.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Нет, – отрезала Камила. – Я привыкла справляться сама.

– Извините, – пробормотал Быков.

– Вам не за что извиняться.

Он еще немного постоял рядом, а потом отошел к остальным. Старик что-то рассказывал об Австралии, которую никогда не видел собственными глазами. Но в нем ощущался молодой задор, он умел увлечь слушателей, и они смотрели на него, разинув рты.

Переборов желание принять участие в беседе, Камила выключила двигатель и отправилась убирать швартовы. Потом, действуя механически, пошла на камбуз и проглотила банку пива. Оно было холодным и ударило в голову. Приятное ощущение. Похоже на действие слабого обезболивающего. Поколебавшись, Камила прихватила еще банку, чтобы выпить позже в рубке. Станет чуточку легче. Не намного, но легче.

По пути в рубку Камила тщательно уложила канат, снятый с кнехта на берегу. Якорь был поднят, так что лебедку крутить не пришлось. Якорная цепь, тщательно вымытая из шланга, была уложена в колоду. Мысленно похвалив себя за трудолюбие и аккуратность, Камила встала к штурвалу.

За ней неотрывно следили четыре пары глаз, а ее взор был устремлен вперед. Почему она должна реагировать на взгляды пассажиров? Они платят деньги – она выполняет свою работу. Какая разница, как она это делает? Главное, что работа будет сделана. Эти четверо русских попадут туда, куда направляются.

Запустив двигатель, Камила медленно повела «Амелию» к выходу из бухты. Боковой ветер норовил снести яхту на вереницу пришвартованных к пирсу суденышек, поэтому приходилось слегка корректировать курс. Штурвал Камила держала левой рукой. В правой была банка, которую она с минутными интервалами подносила ко рту.

– Дмитрий Львович, – тихо произнесла Аня, – а вы уверены, что мы выбрали правильного капитана? Что-то рановато она пивком начала баловаться.

Быков пожал плечами.

– Знаешь, я стараюсь не осуждать людей, пока они не сделали ничего плохого. Может быть, пиво безалкогольное… Или у Камилы неприятности…

– Или неумеренная тяга к спиртному, – перебила Аня.

Она лишь слегка понизила голос, и Быкову показалось, что австралийка покосилась на них.

– Все будет хорошо, – прошептал он. – Расслабься и отдыхай.

– Как скажете, – сказала Аня, отходя.

Тем временем яхта подошла к последней дамбе, облюбованной чайками и рыбаками. Здесь была устроена заправочная станция для кораблей, выходивших в открытое море. Наполнив баки, Камила миновала ограничительный буй и прибавила скорости. За «Амелией» тянулся пенистый след, который постепенно делался все шире и шире. Камила еще немного увеличила обороты, прислушиваясь к гудению дизелей. Оно было ровным. Это означало, что ни один двигатель не перегревается.

«Отлично, – подумала Камила. – Вот что значит держать все под контролем. Я и себя держу под контролем. Допью эту банку и не пойду за следующей. Вернее, пойду, но не сразу. Выжду пару часиков… час… полчаса…»

Она сделала очередной глоток, предпоследний. Пиво успело нагреться в руке и приобрело кислинку. Камиле это не понравилось. «Девчонка эта глазастая мне тоже не нравится, – подумала она. – Как и я ей. В алкоголички меня записала. Обидно. Но разве я не сама дала ей повод?»

Камила смяла банку в руке и пристроила в углу рубки. Она была недовольна собой. Не стоило пить с утра – теперь будет клонить в сон и головной боли не избежать. Да и пассажирам такое поведение капитана не может нравиться. Нет, больше ни капли спиртного! Оно для слабых духом. Камила – сильная. Она преодолела все и будет преодолевать. Самое страшное уже случилось. Остальное в сравнении с этим – пустяки.

Камила выглянула из рубки и позвала Аню. Девушка подошла не сразу, сначала закончила разговор со своим молодым другом – будто давала понять, что у нее есть дела поважнее, чем разговоры с женщиной, наливающейся пивом с утра.

– Вы меня звали, – произнесла она, наконец приблизившись, без малейшего намека на вопросительную интонацию.

Это был еще один маленький вызов. Камила решила его не принимать.

– Хочу тебе кое-что объяснить, – сказала она.

Аня сморщила нос и переступила с ноги на ногу.

– Вы не обязаны…

Камила посмотрела на нее с улыбкой, но твердо.

– Я не сказала «обязана», я сказала «хочу».

Аня оглянулась на спутников, наблюдавших за ними, и пожала плечами.

– Ну, слушаю вас. Что вы хотели?

– Обращайся ко мне на «ты», – попросила Камила. – А то как-то неловко получается. Я ведь тебе не начальница. А разница в возрасте у нас не так уж велика.

– Лет десять, – зачем-то уточнила Аня.

Должно быть, по молодости лет это расстояние представлялось ей непреодолимой пропастью. Камила и сама когда-то была такой. Тридцатилетние казались ей пожилыми людьми, сорокалетние – стариками. Помнится, она уверяла себя и таких же молодых подруг, что не хочет дожить до сорока. Тогда она не сомневалась, что говорит абсолютно искренне.

– Поверь мне, это очень мало, – улыбнулась Камила. – Ты сама убедишься.

Аня демонстративно вздохнула, давая понять, что разговор начинает ей надоедать.

– Это все, что вы… – запнувшись, она поправилась: – …что ты хотела мне сказать?