Полигон смерти - Лев Пучков

— «Шлёп!!!»

— Да всё, всё, я всё понял, не трогаю я его… Ай! Больно же, прекрати!

— Никита, ты совсем дурак? Что ж ты делаешь, сволочь?! Ты чего на людей бросаешься?! Я тебя предупреждала?! Да я тебя прямо сейчас сдам Семёнову! Всё, уже звоню!!!

— Катюха…

— Никита, у тебя десять секунд!

— Кать… ну всё, всё, ухожу!

— Пошел вон отсюда! Считаю до десяти — и звоню!

— Всё-всё, уже пошел…

Освобожденный своевременным женским милосердием от увесистого боровичка, я сел, мотая головой и восстанавливая дифферент, и увидел, что мой супротивник торопливо удалялся прочь, за ним в кильватере пристроились двое помощников с повязками, а у пожарного входа столпилась вся арт-группа в полном составе: снегурочки, возглавляемые Катей, и киндеры-рисовальщики.

В общем, все, кто был в этом крыле, выскочили посмотреть, как мы тут развлекаемся. Наверное, шумно получилось, боровичок оказался на диво звонким, да голосистым.

— Ну всё, нечего тут глазеть! — шикнула на детвору одна из снегурочек. — Не видели, что ли, как парни балуются?

— Это гомосеки балуются, — солидно пискнул кто-то из толпы. — А парни дерутся.

— Семёнов, следи за языком! — прикрикнула Катя. — Девочки, давайте все по местам. Так, внимание: считаю до десяти, кто останется — не получит подарка. Раз!

Угроза возымела действие: спустя несколько секунд арткиндеры, подгоняемые снегурочками, исчезли за дверью, и мы с Катей остались одни.

Какая замечательно строгая девушка. Всем даёт по десять секунд, и Никите и детям. А мне сколько дадут?

— Семёнов… — На фоне кровавой соли во рту и басовитого гудения в голове меня посетила гротескная догадка: — Это вот тот Семёнов… которому грозили сдать Никиту?

— Это его отец. — Катя помогла мне подняться. — Начальник Никиты. А это Егорка Семёнов, и он Никиту не сдаст. Понимаете, это у них такая пацанская этика… Как вы?

— Как я? Жив, и слава богу. Спасибо за гостеприимство… Ох… Пойду-ка я в мэрию… Десять секунд…

— При чём тут десять секунд? Зачем в мэрию? — Тут Катя не на шутку переполошилась: — Нельзя вам в мэрию, в таком виде! У вас кровь…

— Ну тогда в больницу. Далеко отсюда больница?

— Ой… И в больницу вам нельзя…

В течение следующей минуты мы мучительно соображали, что со мной делать. Катя скороговоркой выпалила свои доводы, и я вынужден был признать, что в логике ей не откажешь.

В мэрии сейчас банкет, там собралось всё городское начальство (и Семёнов тоже!). Если туда ввалится дорогой гость — избитый и окровавленный московский художник, непременно будет большой скандал и пострадает немало хороших людей. Чёрт с ним, Никиту сразу загребут, но и Кате тоже попадёт как организатору конкурса, где всё и случилось.

Если я в таком виде пойду в больницу, врачи сразу позвонят в милицию. Здесь с этим делом строго, все друг друга знают, а я чужой, так что это сразу станет общенародным достоянием.

Собственно, на банкет к начальству я не собирался, просто чекисты сказали: если надоест гулять, чтобы подошел к мэрии. Гулять, как вы наверное догадались, мне уже надоело, но ясно было, что в таком виде шарахаться у мэрии не стоит, да и чекисты сразу поднимут шум, когда увидят меня такого красивого. С больницей тоже всё ясно. И пусть за всеми этим девичьими тревогами видна в первую очередь забота о непутёвом Никите, зловредном боровичке, которому за унижение высокого гостя грозят большие неприятности, но я всё же не настолько подлец, чтобы мстить ему через «верхи» и тем более доставлять неудобства такой замечательной девушке.

— Ну и что же мне делать? — гнусаво вопросил я. — У меня, по-моему, бровь рассечена и хорошо нос разбит, я весь в крови…

— Я знаю, что мы сделаем! — внезапно озарилась Катя. — Тут неподалёку есть уютное местечко, там хорошая врачиха, она вас осмотрит и окажет помощь. Пойдёмте, я вас отведу.

— А в этом уютном местечке тоже банкет?

— Нн-нуу… да, вроде того… Но там много не пьют, интеллигенция, можно сказать, местная творческая элита, так что можете не сомневаться, помощь окажут обязательно… Пойдёмте, пожалуйста, вам понравится! Там очень интересные и замечательные люди, они будут вам рады. Это рядом.

— Хорошо, пойдёмте.

Катя сбегала за курткой, заодно прихватила свой портрет в моём исполнении, и мы отправились в «уютное местечко».

По дороге в Курково ЧП с Феликсом пересеклись со специалистом по общественным организациям Иннокентием, чтобы обсудить один насущный вопрос.

Иннокентий (оперативный псевдоним, разумеется) выглядел озабоченным. В его «хозяйстве» назревали серьёзные проблемы, требовавшие скорейшего решения.

Случилось так, что постепенно накапливающиеся противоречия между двумя лидерами патриотической молодёжной организации ДНД (Добровольная Народная Дружина) вошли в свою конечную фазу и трансформировались в непримиримую вражду.

Проще говоря, лидеры бросили все дела и самозабвенно бодаются, как два тупых барана. А поскольку за каждым стоят люди, дело идёт к расколу организации.

В общем, ДНД на пороге гражданской войны, и с этим нужно немедленно что-то делать.

И вроде бы всё это звучало смешно, с этакой местечковой наивностью… если бы не ряд серьёзных обстоятельств.

В ходе предшествующего Эксперименту подготовительного этапа специалисты ЧП по общественным организациям проделали немалую работу.

Им удалось создать из ДНД, этой «секции профилактики правонарушений», сохранившейся как рудимент Советской Эпохи, полноценное молодёжное движение — структурированный, удобный, хорошо управляемый инструмент влияния. Этот инструмент неплохо зарекомендовал себя в сфере распространения слухов и формирования общественного мнения, так что ЧП рассчитывал использовать его и в дальнейшем, чтобы разгрузить основные силы и не тратить людской ресурс на ряд второстепенных задач.

Ну и вот такой неутешительный итог: как только движение оформилось и обрело конкретные очертания, оба лидера, которые до сего момента вроде бы шли рука об руку и вместе делали общее дело, почувствовали, что им тесно в одной лодке, и начали непримиримую борьбу за власть.

— Идиоты малолетние! — не удержавшись, возмутился ЧП. — Молоко на губах не обсохло, а туда же… Власть им подавай!

— Надо срочно что-то делать. — Иннокентий озабоченно нахмурился. — Иначе, когда НАЧНЁТСЯ, мы вместо помощи получим две воюющие группировки и в итоге потеряем Движение.

ЧП призадумался. Нет, всё пока идёт по графику, но в последний день почему-то проявляются все шероховатости и неровности. По-видимому, это тоже часть местной специфики: пока готовились, вроде бы всё было нормально и гладко, а перед самым стартом побежали нюансы.