Чародейка на всю голову - Надежда Мамаева

– Спасибо, – сказала я, натягивая сапоги.

– Ты помогла мне с плечом, так что… – он не договорил, оборвав сам себя. А затем резко вскинул голову, что-то увидев в небе, и… меня буквально впечатало в ствол дуба, чья развесистая крона почти не пропускала солнечных лучей.

– Эй!

– Тише! – шикнул напарник. – Небесные странники.

И только тут я увидела, как по небу стремительно плывет… дирижабль. Только вместо баллона в его сети, потрескивающей от разрядов черных силовых нитей, были… души. Именно они-то и гнали меж безветренных облаков судно.

– Это…

– Ищут беглецов. Видишь, у флагмана знак гончих. Это за нами. Значит, скоро и погонщики драконов подтянутся.

Вроде не было ничего такого в плывущем по лазурному небу дирижабле, но меня прошиб холодный пот. Страх залез под кожу, опутав своими склизкими ледяными щупальцами. Может, потому, что я вдруг резко осознала: если нас найдут, поймают, то Хель таки получит свой отпуск!

На этот раз мне будет не выкрутиться, не улизнуть. И мой гроб, который еще шумит ветвями, возможно, так и останется в лесу. Потому как сомневаюсь, чтобы для висельников гробовщики мастерили домовину.

Дьяр накрыл меня собой, словно это могло лучше помочь нам спрятаться. По земле гигантскими змеями ползли нити поисковых заклинаний. Я замерла. Кажется, сердце перестало биться в тот момент, когда одно из магических плетений прошло совсем рядом, лишь боком задев крону дуба.

И от страха, едва ловчее заклинание отползло, с языка сорвался самый идиотский из вопросов:

– Погонщики драконов? Тут еще и драконы есть?

А потом мой мозг с профдеформацией, не иначе как окончательно двинувшись от всего, машинально отметил: наверняка этим огнедышащим ящерицам не страшна никакая ангина, да и мазок ПЦР брать без надобности. С их-то уровнем термостерилизации глотки.

Дьяр же, не подозревая о моих нажористых тараканах в голове, только что учинивших бунт, ответил:

– А почему им не быть? Их ловят в скалистых горах и объезжают. Норовистые твари… – судя по тому, с какой интонацией он сказал последнюю фразу, тут не обошлось без личного опыта.

Так мы и стояли, прижавшись друг к другу и напряжённо глядя в небо, где меж облаков прочь от нас уплывал поисковый дирижабль. И вроде бы можно было уже отстраниться, но Дьяр все медлил.

И все же наконец сделал шаг назад со словами:

– В лесу мы не сможем долго скрываться. Надо к людям. Избавиться от оков из мьельха и постараться затеряться.

Это позже я узнала о том, что этот самый мьельх – металл, способный дестабилизировать магические потоки так, что чародей не мог воспользоваться собственным даром. Если руки были скованы меж собой, то энергия циркулировала через тело мага и кандалы с такой скоростью, что ее просто нельзя было выцепить. В нашем же с Дьяром случае сила из-за незамкнутого контура мьельха притягивала нас друг к другу, как магнит. Вот только была особенность: пока оба мага живы, дар не может покинуть их тело окончательно. Но стоит одному умереть, и дар оставшегося в живых перетечет в уже мертвое тело по принципу большей пустоты.

А пока же меня больше интересовал вопрос: как выйти к этим самым добрым людям, чтоб потом живыми, а не по частям от них же и уйти? Сдается мне, в здешних землях нет хорошего и гуманного обычая встречать беглых преступников с хлебом-солью. А все потому, что последние в одностволки (или что тут у них вместо них?) не впихнешь.

Потому скорее уж нас ждет теплый прием из ярко пылающих факелов и радушно предложенных столовых приборов. Таких больших вилок. Только вил.

И как нам в таких условиях освободиться от оков? Подозреваю, что вернуть полную свободу будет не легче, чем налоговый вычет.

Эти мысли я и озвучила, правда, немного в другой формулировке. На что услышала лаконичное:

– Придем – разберемся.

Я философски пожала плечами, поделив обязанности: я приду, а разбирается пусть напарник. Он и сильнее, и умнее, в смысле, ориентируется в этом мире куда лучше меня, а главное – удар у него наверняка поставлен…

Впрочем, времени решила не терять и начала расспрашивать Дьяра о мире, в который попала, в целом и о Тигиан в частности.

Напарничек без особой радости пояснил, что с девицей Уикроу сталкивался несколько раз во дворце, куда прибывал по долгу службы, вызванный императором. Но за эти краткие встречи успел понять, что крауфиня была воспитана в лучших традициях чистоты крови и смесков презирала. Хотя в лицо этого Дьяру и не говорила.

– Из вежливости? – Я скосила взгляд на сокандальника.

– Скорее из страха, – жестко усмехнулся он, а потом рассказал о подводных камнях местного законодательства и суровой правде жизни.

В империи официально все расы были равны, но люди, как самые многочисленные, – всех равнее. Так, если ты чистокровный эльф, цверг, феникс, оборотень или вампир, то ты должен платить в имперскую казну дополнительные налоги. Обучение будет стоить дороже, а вот презрения отгрузят с лихвой и забесплатно. Потому те же дриады или оборотни старались держаться диаспорами. И в стольной Эйссе были даже целые кварталы: орочий, оборотный, троллий…

– Ты сказал, что полукровка, – удивилась я. – Но выглядишь совершенно обычным. Ни острых эльфийских ушей, ни повышенной гномьей бородатости, ни хвоста… – Я выразительно глянула на пятую точку напарника.

– Я на четверть демон. Хотя по силе дара – полноценный.

– А сила дара зависит от расы? – догадалась я.

– Не обязательно. Но чаще всего максимально высокий уровень владения стихией огня у чистокровных фениксов, воды – у русалов, эльфы – лучшие телепаты и чтецы душ.

– А демоны? – я не дала Дьяру увести меня от темы.

– Из демонов нередко выходят неплохие маги тьмы.

– Это темные властелины, что ли? – Я припомнила статью в газете.

– Маги тьмы – это те, кто способен бороться с тварями из черных зон. Я имею в виду успешно бороться и при этом не сдохнуть в первой же битве, – усмехнулся Дьяр, видимо припомнив что-то. – Если при этом удаётся освободить от нечисти приличную территорию, то она и отходит тому магу, который ее расчистил. Тогда он и становится темным властелином. Или, по-другому, темным владетелем земель.

– А откуда вообще эти черные пятна, в смысле зоны, взялись? И чем так опасны?

Ну, Дьяр меня, дремучую, и просветил, что раньше, на заре магической науки, когда люди и нелюди еще только учились брать под контроль чародейский дар, тот иногда оказывался сильнее, чем его носитель. И мог свести своего хозяина с ума.

К слову, поэтому раньше даже было правило: тот, кто вставал во главе рода, отрекался от дара. Ибо власть не должна принадлежать возможному будущему безумцу. Одна из немногих великих семей, где еще существовал этот обычай, – Вердэны. Но и то пару лет назад Дэниэль Вердэн – один из завиднейших холостяков империи – не только умудрился взять в жены не богатую высокородную невесту, а провинциалку, бесприданницу и жнеца смерти Рейнару Эрлис, но и сохранить свою магию, возглавив род.