Видео Унтерменшн - Александр Селин

– А элементы игры? Сюрпризы? – продолжала задавать вопросы Ольга и уже прямо-таки строчила «паркером» в своем блокноте.

– Да это же передача обо всем! – воскликнул Сергей. – Хотят звезды в игру играть – да пусть хоть в «бутылочку» играют! Захочет ведущий кому-нибудь соковыжималку вручить – да кто ж ему запретит? Хочет – пусть дарит, не хочет – не дарит. Это его право. А если хватит смелости, наоборот, – что-нибудь у кого-нибудь сопрет… Как и в жизни. Встречи, расставания, приобретения, утраты. Всякое бывает. Кто хочет ширнуться, пусть прямо в студии и уколется, ради бога! Раздухарятся ребята, кому-нибудь морду набьют, не нам судить. Это жизнь. Обычная, нормальная жизнь звезд, понимаешь? Только на экране. Разве не интересно? Да народ от телевизора за уши не оттащишь, если будет такая передача! Телезритель настолько хочет смотреть на звезд, что можно просто так показывать звезд. И все!

– Теперь смотри плюсы. – Сергей стал загибать пальцы. – Сценаристы не нужны – раз! Потому как ни вопросов, ни диалогов заранее готовить не надо. Режиссер тоже не нужен – два! Один раз выставить свет, камеры и – поехали! Монтажная тоже не нужна, поскольку передача пойдет в прямом эфире – три! Смотри, какая экономия! А что касается приглашения самих звезд…

– Тут уж мы разберемся, – перебила его Ольга. – Звезд мы умеем прорабатывать.

– Ты меня не дослушала. Не надо никого прорабатывать. Объявить в анонсе, что, мол, так и так, если ты – «звезда», но чувствуешь, что о тебе забывают, то в такое-то время приходи. Понабегут, вот увидишь. Им же надо присутствие на экране поддерживать. Много придет – значит, в выпуске будет много участников. Шумный выпуск. Мало придет – тихий, уютный выпуск.

– А если никто не придет?

– Значит, не придет. Ничего страшного. Буревич один посидит, книжку почитает. Ты думаешь, народу не интересно на одного Буревича смотреть? Вот увидишь, Оля, все тридцать девять минут просидит он в студии с книжкой не двигаясь, и никто от экрана не отойдет. Соседей спроси.

– А аналоги?! – спохватилась Румянцева. – А зарубежные аналоги? Ты же знаешь, Сереж, что Апоков не примет ни одного проекта, если нет зарубежных аналогов!

– Ах вот ты о чем. – Сергей почесал затылок. – Вот ты о чем. Аналоги, говоришь… Аналоги скоро будут. Я тут с одним продюсером из Вены встречался… Он сказал, что у них на телевидении уже появилась идея подобной передачи. Вот я и собираюсь пойти к Александру Завеновичу и предложить то, что сейчас тебе рассказал. Надо спешить, чтобы потом у наших друзей лицензию выкупать не пришлось. Тем более, сама понимаешь, для такой передачи никакой подготовительной работы не требуется, кроме съемки анонса.

– А как ты думаешь назвать программу? – Видно, это был последний вопрос, поскольку Ольга убрала записную книжку.

– «Звезды не гаснут!», – не задумываясь ответил Сергей.

– С претензией, конечно, но все-таки не очень… – задумалась Ольга. – Над названием надо поработать… А в целом ничего. Что-то есть. У меня, помнится, тоже когда-то была идея подобной передачи. Но только руки не доходили. Ладно, подумаем, посмотрим… Только я должна вас огорчить, Сергей Викторович. – Она вдруг опять заговорила на «вы». – Александра Завеновича сегодня не будет. Он в министерстве у Леснера, а там он, как правило, задерживается допоздна. Так что я вам советую понапрасну времени не терять. Приходите в другой день. А лучше – на следующей неделе. Я попробую поговорить с ним, чтобы он вас принял.

– Как это не будет Апокова? – делано расстроился Сергей. – Вы же, Ольга Борисовна, сегодня с ним в ресторан идете!

– Ресторан – это другое дело. Надо же человеку иногда отдыхать. Здесь, на Шаболовке, его не будет, а в ресторан он после министерства заскочит. Только это уже к делу не относится.

Она развернулась почти по-военному и пошла в сторону своего кабинета.

«Да-а. А все-таки они меня уважают, – подумал Садовников. – Вон как записывала!» И заулыбался, представляя себе передачу «Звезды не гаснут!»

Апоков, как и следовало ожидать, все-таки появился. Причем появился минут через пять после того, как отошла Румянцева. Он прямо-таки выплыл, или даже нет, – смикшировался в другом конце коридора, и все, кто имел доступ к телу генерального, бросились и окружили его, восторгаясь и щебеча. Сергею показалось, что и лампы в коридоре засветились ярче, и стены засеребрились с появлением Апокова. И даже где-то заиграла музыка. Садовников не мог понять только, в голове она у него играет или действительно кто-то музыку запустил. Впрочем, не важно. На административном этаже в торжественные минуты и не такое привидеться могло. Достаточно сказать, что в среде администраторов культивировался слух, что от прикосновения Апокова даже болезни проходят. А с его появлением вода превращается в шампанское, а «Прима» – в «Мальборо»… «Ну-ка, проверим! – Садовников полез за пачкой своего «Бонда» и разочарованно вздохнул. Нет, сегодня, кажется, не сработало. «Бонд» «Бондом» и оставался, только в пачке перекатывалась всего лишь одна сигарета. – А ведь когда шел сюда, была полная, – с грустью подумал сценарист. – Вот тебе и Апоков…»

Сергей по-прежнему стоял в тупике, понимая, что сейчас к Апокову не подобраться, и от нечего делать сравнивал человеческие персонажи с рыбами или животными, чем обычно занимался на презентациях или на заседаниях худсоветов. Если хорошенько пофантазировать и при этом любить природу, то всегда в земной или водной фауне каждому человеку можно подыскать условного двойника. Садовникову это всегда навевало философские мысли о повторяемости всего сущего, о замкнутости времени и пространства. Кроме того, помогало привести себя в форму, если намечался неприятный разговор. Он пытался представить себя на месте тигра, если предстояла встреча с «тигром», или вжиться в образ осла, когда шел на прием к «ослу». И беседа получалась.

Ну, что мы на сегодня имеем? Ольга Румянцева, например, была похожа на белку, если знать, что на самом деле белки злые и очень подвижные. Катя Гендель – на ондатру, такая же округленькая, усатая, все время ела и ходила в ондатровой шубе даже летом. Алексей Гусин, тут и фантазию особо привлекать не надо – и лицом, и фигурой, и амбициями напоминал породистого, ухоженного хозяйского гуся… «Стоп! Кстати, а на кого похож Апоков?» – спохватился Садовников. – «Да как же это я его пропустил? Столько лет знаю, а еще ни разу ни с кем не сравнивал. Непорядок!» И Сергей лихорадочно начал подбирать животное, на которое мог быть похож генеральный директор РосТВ. «Ни медведь, ни лев, ни слон, ни лось, ни носорог, ни верблюд, ни горилла…» Действительно, ни у кого из перечисленных походка не добирала солидности апоковской поступи. «Может, какой-нибудь бронтозавр?… Нет. Бронтозавры вымерли, а Апоков, похоже, вымирать не собирается. Апоков – не бронтозавр». Птицы тоже очень быстро отпали, и Садовников перешел к водным обитателям. «Кит? Нет, не кит. Кит, в отличие от генерального, слишком индифферентен ко всему, что происходит… Касатка? Нет, касатка уж больно откровенная, чтобы тягаться с Апоковым даже в океане. Нет, не она». Садовников надолго остановился на кашалоте и даже в чем-то начал улавливать внешнее сходство, прикладывая кашалоту то армянские кучеряшки, то твидовый костюм, то затемненные очки. Хотя чем больше деталей привлекал, тем сильнее наступало разочарование. Похожесть – это когда не думаешь о деталях. Похожесть – это когда посмотрел и сразу узнал. Вдруг его осенило: Апоков – не животное… Он – танкер! Настоящий нефтяной танкер! Огромный, солидный, непотопляемый, поражающий своей мощью, вместимостью и межконтинентальностью, который плывет караванным маршрутом в сопровождении конвоя из военных кораблей. Садовников вспомнил слова Руденко: «Владеть телевизионным эфиром – это все равно что владеть нефтью». И сразу стало понятно, что Апоков – это танкер. Танкер с самым большим водоизмещением. Танкер, который движется уверенно и равномерно. Танкер, который видно издалека. И штормы, и айсберги ему нипочем. Конвой бережет от подводных лодок. Он полон государственной нефти, которой ни барреля не выкупишь, если ты не «затусован». Вот так. «А ведь действительно, – подумал Садовников, – когда-нибудь какой-нибудь танкер так и назовут: „Александр Апоков“».