Феникс, любимая… - Эмма Ричмонд

— Щетки в стакане. Розовая — твоя, — улыбнулся он.

Феникс кивнула и снова скрылась в ванной.

Пока она чистила зубы, Нэш аккуратно закрыл второй тарелкой бутерброды, накрыл заварной чайник полотенцем, чтобы не остыл, положил в ведёрко со льдом бутылку вина. Только он успел все это сделать, как появилась Феникс. Она сняла заколку, и темные волосы рассыпались по плечам тяжелой волной.

Он улыбнулся и протянул к ней руки.

Она коротко вздохнула и шагнула к нему. Уткнулась лицом в шею Нэша и обняла его. Он не стал торопить ее, просто нежно поглаживал по спине, пока она старалась унять сбившееся дыхание.

— Все в порядке. Не хватает воздуха — нормальное явление, — сказал он успокаивающе, хотя успокаивал отчасти и себя самого.

Она подняла на него глаза и улыбнулась. А потом ее улыбка угасла.

— Нэш…

— Тшшш. — Проведя пальцем по ее щеке, он наклонил голову, чтобы поцеловать девушку, и почувствовал, как все ее тело потянулось и прильнуло к нему. Застонав, он подхватил Феникс на руки и бережно положил на постель.

Опустившись рядом, Нэш погрузил пальцы в ее пахнущие цветами волосы и начал целовать Феникс так, как хотел целовать ее вот уже двадцать четыре часа. Приливы желания уносили их обоих за собой, и он, растворившись в этом бушующем море страсти, только успел подумать, что медленное, постепенное удовлетворение этого желания для них сейчас невозможно. Он понял это, как только ее беспокойные пальчики нашли пояс его халата и развязали его. После чего занялись ее собственным поясом. Их разгоряченные тела прижались друг к другу. Нэш почувствовал, как ее мягкие округлые груди прижались к его груди, а его бедро само нашло дорогу между ее расступившихся бедер.

Сбивчиво дыша в перерыве между неистовыми поцелуями, сливаясь в единое целое, он распахнул мешавшую одежду так, чтобы его тело могло касаться ее тела от плеч до лодыжек. Нэш ненавидел предохраняться, но не был и беспечным человеком. Он не видел ее десять лет, как и она его. Так что надо было подумать и о безопасности.

Их слияние было таким восхитительным, что обоим показалось, будто весь мир вокруг исчез, осталось только два тела, сплетенных в жаркий клубок страсти, жаждущих и не могущих насытиться друг другом. Он яростно стремился проникнуть как можно глубже, она так же неистово стремилась ему навстречу. Не осталось ни сомнений, ни страха.

В апогее страсти Феникс выгнулась под ним и вскрикнула, и ее восторг увлек его за собой.

Ее пальцы все еще крепко сжимали его плечи, а колени обнимали бедра. Нэш уткнулся лицом в ее шею, вдыхая пряный аромат влажной кожи, и закрыл глаза. Оба все еще тяжело дышали, и казалось, что нужно очень много времени для того, чтобы вновь спуститься на землю с такой немыслимой высоты. Это чувство не было просто избавлением от напряжения или прострацией. Оно не было только сексуальным, оно было чем-то неизмеримо большим. Нэш даже не знал, как его назвать и определить. Он только знал, что ничего подобного не испытывал ни разу в жизни.

Когда Феникс ослабила свою неистовую хватку, он поднял голову и посмотрел ей прямо в лицо. Заглянул глубоко в ее карие светящиеся глаза и снова нежно поцеловал трепещущие губы. Его сердце медленно возвращалось к нормальному ритму, а ее билось, словно маленькая испуганная птичка в клетке. Вкус ее поцелуя еще долго сохранялся на его губах. Длинные пальцы поглаживали его спину. Лодыжки нежно терлись о его ноги. Тело девушки было теплым, мягким и податливым. Ему хотелось прикоснуться к каждой клеточке этого тела, поцеловать каждый укромный уголок.

Неожиданно для себя Нэш обнаружил, что его тело все еще в напряжении, горит желанием, плоть тверда и горяча. Он пробежал языком по нижней губе Феникс.

— Ждала худшего? — тихо спросил он.

— Честно? Да.

— Я сейчас вернусь.

Покинув ее, он прошел в ванную и вскоре вернулся. Она лежала так, как он оставил ее. Глаза Феникс были широко распахнуты, тело так же напряженно застыло в ожидании.

Бросив маленькое полотенце на кровать, он скинул свой халат. Встав на колено, помог и ей освободиться от халата.

— Мне хочется, чтобы ты была полностью обнажена.

Ее голос был хриплым и низким:

— Я и так голая.

— И такая восхитительно красивая!

— Да уж, — поддразнила его она.

— Да. Улыбнись, — попросил Нэш.

— Не могу.

Ее глаза казались бездонными колодцами, когда она потянулась к нему и обвила его ногами.

— Так нечестно, — выдохнул он.

— Конечно, — подтвердила Феникс.

— Я чувствую…

— Я тоже.

Медленно опустившись на постель, он начал целовать ее чуть вздернутый носик, рот, подбородок, длинную шею. Почувствовав дрожь, пробежавшую по ее телу, он ласкал ее упоительную округлую грудь языком, пока она нежно гладила его по спине. И уже не так нежно впились ногти в его плечи, когда он добрался до ее живота. Встав на колени на самом краю постели, он почувствовал, как нарастает в нем непередаваемое ощущение теплоты. В тот момент, когда он достиг самого потаенного уголка ее возбужденного тела, Феникс снова вздрогнула. Нэш невольно залюбовался аккуратными завитками светло-каштановых волос и провел по ним рукой, по шелковистой поверхности, чем вызвал новый прерывистый вздох девушки.

Он поцеловал внутреннюю сторону ее бедер, колени и, наконец, спустившись на пол, крошечные пальчики ее ног и совершенной формы ступни.

Закончив путь вниз, он сразу же отправился обратно.

Когда он коснулся губами нежной кожи, Феникс, не открывая глаз, легко прижала ладонями его затылок, и он ощутил щекой нежный изгиб ее тела. То, что произошло потом, случилось легко и нежно, мучительное наслаждение пронизывало тело так, что хотелось кричать, кровь колотилась в висках, и он совершенно потерял голову. Она застонала. Ее тело медленно выгибалось и опадало, словно стебель цветка под ветром. Плохо соображая, зная лишь, что обрел, наконец-то, чего ждал так долго, Нэш лег рядом с ней, слушая тяжелое дыхание, крепко обнял ее и замер, опоенный ласковым дурманом.

Затем он позволил ей совершить свое собственное путешествие по его телу, пока они совершенно не выдохлись, усталые и счастливые.

— Я сейчас чувствую себя на все сто четыре года, — сказала она, и ее голос слегка дрожал.

Нэш прижался к ней. Даже после бурной страсти ему не хотелось выпускать ее из объятий.

— Не ври, ты выглядишь только на двадцать восемь. А вот мне сейчас, по крайней мере, двести три.

Феникс фыркнула и рассмеялась; правда, смех ее прозвучал немного нервно. Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и, нащупав сзади отброшенное покрывало, прикрыла им бедра.

Нэш тут же отбросил покрывало.

— Нельзя, — ласково пояснил он.