Детектив на море - Александр Руж

во все горло ругаться. Мы так не ругались тыщу лет или никогда не ругались. Мы поносили правительство, инфляцию, курс доллара и японской иены — и друг друга. Ты что, хочешь прямо сейчас мчаться в кассу и платить?! Нам через два часа выезжать, денег у нас в обрез, может, потом заплатим?!

Это ты со своей вечной безалаберностью, а я так не привык! Нужно сейчас, и немедленно! Да, но деньги!.. Что деньги?! Ты хочешь, чтоб нас выселили или свет отключили?! Мы уедем, да еще так надолго, на целую неделю, не заплатив?! Ты уже вообще ничего не соображаешь, витаешь в своих писательских облаках, живешь придуманной жизнью, а здесь все гораздо проще и прозаичней, дорогая!.. Да, но деньги!.. Что деньги?!

Пришли дети и уставились на нас в каком-то недоверчивом изумлении. Мы ругались. Дети переглянулись и очень быстро, как белки, помчались, вытащили рюкзаки, сложили вещи и вынесли их к порогу. Папа, хлопнув дверью и на ходу пересчитывая купюры, ушел в сберкассу. Я добавила к трусам в чемодане еще купальник и свитер.

Женька явился через двадцать минут и хмуро сказал, что дело сделано, нас не выселят и свет не отключат. И добавил в чемодан бритвенный прибор и джинсы.

Позвонила сестра и спросила, достаточно ли мы веселимся и ликуем по поводу предстоящего отпуска. О да. Веселится и ликует весь народ.

Так мы и не верили ни во что, пока не увидели море — огромное, зеленое, холодное море до горизонта. Вдоль горизонта шел сторожевик.

— Неужели мы в отпуске? — спросил мой муж.

Дети, закатав штаны, полезли в буруны и скакали там по-павианьи.

И тут мы тоже стали скакать и обниматься. Мы обнимались и скакали, не обращая внимания на людей, которые смотрели на нас странно.

Мы были на море и точно знали, что все это происходит с нами, сейчас, сию минуту! Мы скакали, хохотали и вывалялись в холодном песке.

Мы решили, что в ноябре опять поедем на море. Какая разница когда — летом или осенью, лишь бы поехать и лишь бы всем вместе.

Ольга Баскова

Опасное погружение

Лика открыла холодильник и погрузилась в созерцание чисто вымытых полок. Чистота была единственным его достоинством вот уже несколько дней. Да, чистота — и больше ничего. Конечно, если тщательно его обследовать, наверное, можно откопать пару завалявшихся яиц, а может, и их уже простыл след. Она дотронулась до холодного лба, на котором выступили капельки пота. Из денег остались лишь пять жалких тысяч. Если экономить, на них можно продержаться какое-то время. Одной, но не с двумя маленькими детьми. Холодильник жалобно запищал, напоминая хозяйке, что дверцу лучше закрыть, тем более ничего путного из него не выудишь. Лика поспешила это сделать. Холодильник мог испортиться, а мастер ей был не по карману.

Женщина села на табуретку и вздохнула. Господи, ну зачем Виктора понесло в горы? Она просила его не ехать, умоляла, видимо, предчувствовала беду. Но муж ее не послушал. В жизни у него было две страсти — горы и дайвинг. Увлечение дайвингом Лика разделяла еще со студенческих лет. Каждый год они с Виктором ездили на разные моря и совершали увлекательные экскурсии по подводному миру, любуясь кораллами и разноцветными, будто игрушечными, рыбками. Разные моря… Да, когда-то она могла себе это позволить. А теперь о дайвинге придется забыть. А жаль. В ее положении можно было попробовать поискать сокровища на дне морском. Совсем недавно Лика прочитала в газете о смельчаках, пытавшихся достать сокровища с затонувшего еще до революции парохода «Цесаревич Николай», на котором, как сплетничала «желтая» пресса, можно было отыскать золотые монеты и дорогие украшения, принадлежавшие богатым ювелирам, отправившимся в тот роковой рейс. Это еще никому не удалось: корабль опутали рыболовные сети. Значит, золото до сих пор лежало там целое и невредимое. Эх, ей бы дорогое снаряжение, тогда она показала бы, как это нужно делать. Но сейчас денег не нашлось бы и на маску с ластами. Она нахмурилась, вспомнив пройдоху — компаньона мужа, который после его гибели заставил ее подписать какие-то бумаги, и Лика сделала это, не читая: она слишком погрузилась в свое горе. Умер единственный близкий человек, и будущее казалось мрачным и темным. Наверное, партнер по бизнесу это почувствовал, потому что подсунул ей отказ от своей доли в фирме, сделавший женщину бедной в одночасье. Придя в себя, Лика попыталась бороться, но компаньон окружил себя дорогими адвокатами, которые в два счета разъяснили ей, что лучше бы оставить все как есть. Когда у тебя двое детей десяти и пяти лет, на многое смотришь по-другому. Лика сдалась. Два года она проедала остатки былой роскоши, и скоро наступил момент, когда нужно было хорошо подумать, как жить дальше. Лика вспомнила о дипломе экономиста и постаралась устроиться на работу. Но ей было уже за тридцать, и, учитывая это, а кроме того, нулевой стаж, ее нигде не брали. Поняв, что работу по специальности не найти, она попыталась подыскать что-то другое, но, как оказалось, ей ничего не светило, кроме малоквалифицированных и малооплачиваемых специальностей. Что же, если нужда прижмет, придется мыть полы.

Лика плеснула заварку в кружку с отбитой ручкой и вздрогнула, увидев лежавшее на подоконнике письмо от Галки Валовой. Надо же, за своими хлопотами она забыла прочитать его. Женщина взяла конверт и аккуратно, будто там лежала пачка денег, вскрыла. Ее однокурсница, подруга и жена некогда лучшего друга Виктора, Сашки, не признавала электронных писем.

— В них разве можно излить душу? — удивлялась она. — Все равно что телеграмма, только без боязни за лишние слова. Но кому захочется все писать подробно в проклятой электронке? Нет уж, я буду по старинке.

Лика закрыла глаза. Письмо вернуло ее в то время, когда они все были молоды и полны надежд.

Муж и Сашка сразу после института занялись бизнесом — и не совсем удачно. Их давили конкуренты. Тогда Виктор отказался от своей доли, продав ее Сашке, и решил уехать из теплого приморского города.

— Поехали с нами, — звал он Сашку и Галину. — В этом захолустье только и достоинств что море. Для бизнеса это гиблое место.

— Тебе хорошо говорить. — Друг скривился. — У тебя и у Лики никого нет, а у нас здесь престарелые родители. Согласен, мы заняли в бизнесе неудачную нишу, но все можно поправить.

Убедить друга ему не удалось. Они переехали в Приреченск, и Виктор снова попробовал раскрутиться