Исповедь Цирцеи - Дарья Кожевникова

— Привет, — на ходу бросила ему Аглая.

— Привет, Айка, — кивнул тот. И только когда она уже проскочила в дверь, спохватился: — Эй, а ты куда?

Но Аглая, будто не слыша, поспешила скрыться за поворотом коридора. Гену она нашла в «легальном» главном зале. Он неприметно стоял у стеночки, следя за порядком. А может, и подремывая, потому что заведение только включалось в ночную работу, народа было немного, да и тот еще «не в кондиции».

— Привет! — поздоровалась Аглая, подходя ближе.

Гена приподнял полуопущенные веки, а когда увидел ее, распахнул глаза, оторвавшись от стены:

— Айка?! Какими судьбами ты здесь?

— Да вот, решила переквалифицироваться в стриптизерши. — Аглая внимательно смотрела на него. Решиться на разговор или нет? А может, он вовсе и не проникся к ней внезапным сочувствием, как ей показалось, а просто приставлен шефом, чтобы за ней присматривать? Впрочем, что такого она собирается ему сказать? Лишь хочет выяснить степень угрожающей ей опасности, чтобы либо спать спокойно, либо встретить ее лицом к лицу.

— Ерунды не говори, — нахмурился Гена. — Будь моя воля, то здесь ноги бы твоей не было.

— И не будет, — торжественно пообещала Аглая. — По крайней мере, сегодня. Я сюда всего минут на десять, хотела тебе парочку вопросов задать. Можешь со мной поговорить?

Гена не успел ответить, за спиной у нее возник шеф, наверняка извещенный о ее появлении ябедой Эдиком.

— Это еще что за штучки? Какого рожна ты тут делаешь?

— А что, нельзя? — развернулась к нему Аглая. — Я слышала, что лучший способ избежать любопытных взглядов — как раз все время оставаться на виду.

— Только где-нибудь в другом месте, — начиная раздражаться, отрезал шеф. И повернулся к Гене: — В общем, не знаю, чего она сюда за тобой притащилась, но у тебя есть десять минут на то, чтобы выставить ее отсюда. Дольше я эту занозу в заднице терпеть не намерен.

— Вы очень любезны! — бросила Аглая ему вслед.

— Ладно тебе, Айка, — одернул ее Гена. — Не заводи его, он и так к тебе любовью не пышет. И давай выкладывай, зачем пришла?

— Пойдем, что ли, на улицу? — позвала Аглая. — А то тут шумно и душно. Пусть Эдька здесь поторчит. Дал же тебе шеф десять минут на то, чтобы меня выставить.

Они вышли через тот же черный ход на маленькое крылечко. На улице было не в пример жарче, чем в кондиционированном зале, но зато, на Аглаин вкус, пахло гораздо приятнее. Эдик ушел, было особенно пустынно и тихо, ведь потайной зал закрыли, и ведущая в него дверь с электронным замком казалась сейчас просто одной из стен.

— Ген, ты прости, что отрываю тебя от работы, — сразу приступила к делу Аглая. — Но мне бы хотелось узнать, кто Ареса отравил? И зачем? И самое главное, что мне самой теперь от вас ожидать, если следователь не уймется и по-прежнему будет донимать меня своими вопросами? Можешь ты мне честно на это ответить? Чтобы я хоть знала, к чему мне готовиться…

— Айка, ты что, белены объелась? — опешил Гена. — Если бы я не знал, что ты не куришь, то подумал бы: обкурилась. Чего тебе от нас ждать? Новых боев, надо думать. И совсем в недалеком будущем, невзирая на всех следователей, вместе взятых. Потому что интерес публики к боям, как я слышал, резко возрос после случившегося. И ставки готовы подскочить до небес. Хозяин, не шеф, а настоящий, вряд ли долго устоит перед таким искушением.

— Точно? Или мне уготовано место где-нибудь на очередном пустыре?

— Да у тебя точно с головой не в порядке. Нам что, одного пустыря, что ли, мало?

Где-то с минуту Аглая пытливо, насколько позволяло скупое освещение, вглядывалась в Генино лицо с крупными, грубо вылепленными чертами, в его небольшие глаза, почти утопающие в тени выступающих надбровных дуг. Но не смогла в них высмотреть ни угрозы, ни желания убаюкать жертву перед закланием. Да и в самом деле, станут ли они создавать себе еще одну проблему? Аглая ведь и так согласна молчать обо всем, как рыба. А следователь… неизвестно, что он еще выкопает, и выкопает ли вообще.

— Прости! — выдохнула Аглая, отвернувшись от Гены и обеими руками облокачиваясь на перила. — Нервы проклятые совсем разыгрались.

— Это я понимаю, — кивнул Гена. — Но ты им все-таки большой свободы не давай, а то так и до паранойи недалеко. Выдумала тоже! И собаку к чему-то приплела.

— Я просто узнала, что Ареса в тот же вечер отравили. И кто это мог сделать, если не кто-то из вас?

— А с чего ты вообще взяла, что его кто-то травил?

— С того, что Арес умер по дороге домой. Пошла пена изо рта — и все…

— Ну и что? Айка, глупости все это. Ты думаешь, его в отместку устранили или чтобы следы замести? Но даже если такое допустить, то это сделали бы сразу после боя. После, а не до, когда никто еще знать ничего не знал. Я это к тому, что пена у него пошла еще здесь, на ринге, когда мы Алку вырывали у него из пасти. Эдька вон, после того как Арес успел при этом его ухватить, на уколы ходит от бешенства. Так что дело в самом Аресе. То ли он нажрался чего, то ли и впрямь какую заразу подцепил — кто теперь узнает? А что он быстро сдох, так ведь он был крупным псом и немолодым уже, а тут такая нагрузка на сердце, да еще электрошокером его пришлось успокаивать, потому что иначе было никак. Вот оно и не выдержало. Инфаркты не только у людей бывают. Логично?

— Логично, — кивнула Аглая, удивляясь, как не могла сама до этого додуматься. — Да… А я уж себе вообразила и пошла накручивать. Ночные страхи — вещь прилипчивая и растут, как снежный ком. Даже на пустом месте, а у меня когда-то брата искалечили. И ты знаешь, чего я больше всего боюсь? Даже не того, что меня убьют, а что вот так же искалечат. Нет, лучше уж сразу… Не знаю, как тогда Ромка будет без меня обходиться, но два инвалида на одну квартиру — это уж точно перебор…

— Айка, — Гена неловко обнял ее своей лапищей за плечи. — Выбрось все из головы и спокойно езжай домой. И знай, что до тех пор, пока я здесь работаю и пока от меня хоть что-то зависит, я тебя в обиду не дам.

— Спасибо, Ген, — благодарно улыбнувшись, Аглая развернулась под его рукой и чмокнула его в щеку. — За добрые слова и за благие намерения. Ну а если не судьба будет их выполнить, то ты помни, что я просила сразу меня убить.

— Дурочка ты. — Гена покрутил пальцем у виска и тоже улыбнулся. Он был далеко не красавец, если не сказать больше, но вот улыбка у него оказалась на удивление обаятельной, хотя и грустной. Именно она-то и успокоила Аглаю окончательно. И, радуясь тому, что у нее наконец отлегло от сердца, Аглая действительно поехала домой.

Дома Ромка тоже ее порадовал. Сидел на кухне за столом, трезвый, и собирал отказавшийся недавно работать вентилятор.

— Привет! — Аглая обняла его сзади за плечи, поцеловала в щеку и тут же отпрянула. — Ромка! Ну ты хоть побрился бы, ёжкина ты родня!

— А ты смотри, куда с поцелуями лезешь, — шутливо огрызнулся он. — Хотя есть за что целовать. Починил я твою вертухайку. Провода в ней оказались как сопли. Перепаял.