Тайные признания - Джеки Д'Алессандро

Сэмюель, вместо того чтобы расслабиться, выглядел еще более обеспокоенным.

– Однако только вы подарили ей дорогое ожерелье. Я знаю, что собой представляют эти люди. Если им в голову втемяшится какая-то идея, они не могут отказаться от нее, даже если не правы. Я не раз был свидетелем того, как арестовывали невинного человека.

Дэниел заставил себя улыбнуться:

– Не беспокойся. Просто они стараются скрупулезно делать свою работу. Хорошо, что их расследование не касается тебя.

Сэмюель тихонько вздохнул:

– Это действительно хорошо.

Дэниел взглянул на позолоченные часы и с удовлетворением отметил, что уже не так рано.

– Я уйду ненадолго, а когда вернусь, буду готов познакомиться с Болди.

Он должен нанести визит богине. И теперь – по более неотложному делу, чем продолжение разговора, начатого на террасе. Учитывая, что где-то поблизости бродит убийца, необходимо убедиться, что Каролина в безопасности.

Ошеломленная Каролина неподвижно стояла в холле своего дома, наблюдая, как Нельсон закрывал дверь за мистером Рейберном и мистером Мейном. Короткая беседа с ними потрясла ее.

Наконец она медленно двинулась в гостиную, пытаясь осмыслить ужасную новость о смерти леди Кроуфорд, которая была жестоко убита.

Ее охватила дрожь. Они не являлись близкими подругами, хотя Каролина была знакома с этой красивой вдовой. Она рассказала мистеру Рейберну и мистеру Мейну то немногое, что знала о ней, и ответила на все их вопросы, не переставая думать, что, должно быть, произошла какая-то ужасная ошибка.

Закрыв за собой дверь гостиной, Каролина прошла по мягкому турецкому ковру к письменному столу и села. Взяв перо, она попыталась продолжить начатое дело, прерванное визитом следователя и сыщика, а именно – написать письмо леди Уолш с благодарностью за вчерашний прекрасный вечер. Однако в данный момент, как и до визита мужчин, она лишь задумчиво смотрела на чистый лист бумаги и вспоминала.

Вспоминала его голос, прикосновения его рук, запах его кожи, вкус его поцелуя. Поднявшаяся внутри горячая волна, казалось, полностью захлестнула ее, лишая воли.

Каролина печально вздохнула, положила перо и встала. Несколько раз прошлась по комнате и остановилась около камина. Потом подняла голову и посмотрела на красивое лицо горячо любимого мужа на портрете.

Вернувшись домой прошлой ночью, она пришла в эту комнату, где оставалась до утра, глядя со слезами на глазах на портрет Эдварда. Ее терзало чувство вины не только за свой поступок на балу, но в большей степени за то, что она испытала при этом чувственное наслаждение. Каролина сознавала с немалым оттенком досады, что одна часть ее существа желала, чтобы свидание с лордом Сербруком не прервалось так внезапно и продолжилось бы в более приватной обстановке.

Другая же часть ее существа отчаянно стремилась забыть эту встречу и ту неожиданную шокирующую страсть, которую он пробудил в ней. Однако она не могла заставить себя не вспоминать события вчерашнего вечера. Даже глядя на милое лицо Эдварда, она думала о другом мужчине. Он постоянно вторгался в ее воспоминания о тех радостях, которые она делила с мужем. По этой причине ее охватывало негодование в адрес Сербрука. Он полностью оправдывал свой имидж разбойника, лишая ее благоразумия и теплых воспоминаний об Эдварде.

Когда забрезжил рассвет, Каролина наконец поднялась по лестнице в свою спальню, решив, что ее встреча с лордом Сербруком не будет иметь продолжения. Свое необычное поведение на балу она оправдывала тем, что была неузнаваемой в маскарадном костюме. Иначе она никогда бы не поступила подобным образом. Это ведь Галатея, а вовсе не Каролина Тернер, виконтесса Уингейт, вела себя столь опрометчиво. Теперь, выйдя из этого образа, она не допустит такой ошибки. Она решила продолжать светскую жизнь, но только в качестве степенной вдовы, а не искательницы чувственных удовольствий.

К счастью, лорд Сербрук не знал, какую женщину он целовал. Надо просто выбросить этот эпизод из головы, сделать вид, что ничего не было, и тогда через пару дней она забудет об этом.

Сейчас, после нескольких часов отдыха, когда в окна уже ярко светило солнце, все, что произошло с ней минувшей ночью, казалось сном. Необычайным волнующим сном, который, очевидно, был навеян чтением «Мемуаров», Эта книга пробудила в ней чувственные потребности, которые она считала давно забытыми и которые не ожидала вновь испытать.

Каролина взглянула на верхний ящик письменного стола и, протянув руку, медленно выдвинула его. Отложив в сторону несколько листов бумаги, она достала небольшой томик в черной кожаной обложке и провела пальцами по золотистым буквам названия – «Мемуары любовницы».

Она намеревалась бросить эту книгу в огонь, но что-то удержало ее. По той же причине она не смогла отказать лорду Сербруку, когда тот пригласил ее на танец и когда предложил выйти на террасу. Она не могла ни понять, ни игнорировать чувство, руководившее ею, и это беспокоило ее.

Подержав книгу в руках, Каролина открыла ее на случайной странице.

«…он усилил свой поцелуй, и его язык встретился с моим языком, опьяняя, возбуждая меня и заставляя пылать в ожидании того момента, когда твердая часть его тела наконец погрузится в…»

Каролина со стоном захлопнула книгу так резко, что громкий звук отразился эхом в тишине комнаты. Немного успокоившись, она приподняла подбородок и решительно двинулась к камину.

Остановившись у очага, Каролина продолжала сжимать книгу, ощущая тепло, согревавшее ее. Сознание требовало бросить этот томик в огонь, но она все колебалась.

Потом со стоном опустила голову, упершись подбородком в край книги. О, зачем она читала ее? До этого она не подвергала сомнению свою решимость следовать скромному образу жизни. Она являлась вдовой Эдварда и жила спокойно и тихо. Возможно, кто-то считал такую жизнь однообразной и скучной, но это устраивало ее. Она следовала заведенному порядку – вела переписку, общалась с сестрой и подругами, занималась, хотя и без особой охоты, вышиванием, наносила светские визиты…

И вот появилась эта… эта дьявольская книга.

Каролина посмотрела на причиняющий ей беспокойство томик и сжала его так крепко, что побелели суставы. Она уже не могла думать ни о чем ином, кроме того, что описано в этой книге.

И о лорде Сербруке.

Каролина закрыла глаза, и тотчас перед ней возник его образ. Но не в темном костюме разбойника, а в своем естественном наряде, как на приеме у Мэтью. Его темно-синие глаза смотрели на нее, а губы расплылись в слегка ироничной улыбке. На лоб ниспадал локон темных волос.

Сердце Каролины учащенно забилось, и она, открыв глаза, уставилась неподвижным взглядом на пляшущие в камине оранжевые и золотистые языки пламени. Необходимо взглянуть в лицо правде. Ее влечение к лорду Сербруку возникло еще до появления «Мемуаров». Первые признаки обозначились на вечеринке в загородном доме Мэтью и теперь… теперь они неожиданно проявились в полной мере. Этого нельзя отрицать, хотя такое влечение нежелательно и совершенно неприемлемо. Подумать страшно, к чему оно может привести.