Юность Екатерины Великой. "В золотой клетке" - Маргарита Свидерская

– Вы только доверьтесь мне, Катрин! Я уже продумал, как мы будем с вами тайно встречаться – никто ничего не узнает! Клянусь вам! Мы подарим друг другу невиданные наслаждения! Я буду целовать каждый пальчик на ваших чудных ножках! Никто не сможет нам помешать наслаждаться друг другом!

Екатерина молчала, только лукавая улыбка изредка пробегала по розовым губам.

– Катрин! Вы только представьте, как мы будем любить друг друга! – уже в отчаянии, полностью исчерпав запас заготовленных фраз, воскликнул Салтыков.

– Не представляю, – равнодушно призналась Екатерина. – Но не могу помешать вашему воображению.

«Возможно, она влюблена в кого-то другого? Тогда это провал!»

– Согласитесь, я – достойная кандидатура! – и Салтыков начал сравнивать себя с другими придворными из окружения великого князя, чем вызвал громкий смех Екатерины. Ей больше нравилось слушать комплименты, но неопытность мешала ей повернуть разговор в необходимое русло, и великая княгиня сдалась:

– Согласна, вы действительно заслуживаете предпочтения! Но я и выделяю вас из всех придворных кавалеров. Не пора ли вам, граф, ехать и искать охоту? Ваше долгое отсутствие вызовет ненужные разговоры! Мне они не нужны, а вы обещали сохранить мою репутацию. Действуйте!

– Скажите мне, что я вам нравлюсь!

– Никогда.

– Тогда, скажите, вы ведь не равнодушны ко мне? Скажите, и я тут же уеду!

– Хорошо. Да. Я не равнодушна к вам, только убирайтесь прочь! Вы меня компрометируете!

Салтыков вышел из-под дерева и вскочил на коня.

– Я запомню ваши слова!

– Нет. Убирайтесь прочь!

– Да-да. Катрин! Я получил ваше признание! Я уже счастливейший человек!..

Присоединяться к охоте Екатерина не стала, она направилась в охотничий дом, что стоял на острове. Чоглоковой, которая из-за очередной беременности не принимала участия во всеобщем увеселении, она пояснила свое возвращение:

– Вам же так скучно, вот я и решила скрасить ваше одиночество.

Объяснение великой княгини вызвало благодарную улыбку надзирательницы – кроме слуг, готовивших ужин, дом был пуст, и Чоглокова, маясь, бродила по комнатам, приставая к каждому, подолгу читая нотации и распекая за мелкие нарушения этикета.

– Это так благородно, Ваше Высочество! Все бросили меня. Слово не с кем молвить!

Шумная кавалькада охотников вернулась, когда солнце уже золотило водную гладь. Пышный ужин с зажаренной зайчатиной и фаршированными утками (егерь постоянно отправлял помощников с подстреленной дичью), пучками свежей зелени и овощами, густым французским вином был шумным и веселым, пока не застучали тяжелые капли дождя. Совершенно внезапно налетевший ветер нагнал волну, и остров оказался затоплен. Буря шумела за толстыми стенами, компания приуныла было, хотелось оказаться в более спокойном месте, но Чоглоков велел подать припрятанное шампанское, и настроение Малого двора вмиг поднялось.

Сергей Салтыков воспользовался моментом, когда великая княгиня стояла одна у окна, наблюдая за всполохами молнии, и радостно сообщил Екатерине:

– Видите, Ваше Высочество: само небо благоприятствует мне сегодня! Я могу и дальше любоваться вами!

Екатерина рассеянно скользнула взглядом по лицу кавалера, пожала плечами:

– Проще заказать портрет и не выходить из комнаты.

– Вы жестоки!

– Вы слывете умным, а говорите глупости.

– Когда, я смею надеяться, что это будет скоро, вы полюбите, вам станет понятна моя радость видеть вас каждую минуту!

– Пустое, граф! Фантазии вашего воображения!

Салтыков поклонился и отошел.

Но в лодке, воспользовавшись темнотой, Салтыков сел рядом с Екатериной и взял ее руки. Екатерина сначала ощутила благодатное тепло, было сыро и свежо, а руки Салтыкова согрели ее тонкие пальцы. А потом началось то, что Екатерина впоследствии вспоминала как сладкую муку. Их пальцы сплетались в странном танце. Легкие поглаживания сменялись нежными поцелуями каждого пальчика и, осмелев от безнаказанности и молчаливости великой княгини, жаркими поцелуями ее ладоней. Ласки были то робкими, то дерзкими: губы Салтыкова прорывались к кисти и выше, а Екатерина едва успевала останавливать кавалера, зашедшего столь далеко в любовной шалости. Ей очень хотелось заглянуть ему в глаза, услышать хоть слово, ибо она еще не научилась понимать свои волнения и чувства, была слепым котенком, которым играют, доводя ее ощущения до наивысшей точки наслаждения, и, обманув ожидания, бросают в бездну отчаяния, заставляя придерживаться приличия, оглядываться с опаской на сидящих сзади. Тайна, в которую вовлекал ее Салтыков, раскрывала объятия и манила в сад бесконечных удовольствий, что уже пробудились от его горячих поцелуев. Она ощущала трепет сердца и понимала, что вот она – страсть, та самая, описанная в романах, совсем рядом, только нужно переступить внешние преграды из придворных и слуг, что крутятся рядом и мешают насладиться в полной мере незнакомыми, но такими желанными ощущениями. Этим чувствам, проснувшимся так внезапно, было тесно, корсаж платья нестерпимо давил грудь и мешал дышать. Великая княгиня с трудом сдерживалась, чтобы не оторвать голову кавалера от рук и самой не припасть к его губам, чтобы наконец-то почувствовать, попробовать, вкусить, что есть настоящий поцелуй.

…В раздумьях Екатерина провела несколько дней, она избегала встреч с предметом своего вожделения, стараясь взвесить последствия такого рискованного шага. На кону стояла корона империи, а, претерпев столько унижений, великая княгиня была не готова потерять ее. Она боролась с желанием, которое вызывали воспоминания о по сути ничего не значащем свидании на острове. Так, обычный флирт, который легко прекратить. Екатерина уже решила. Не будет любовника. Значит, такова судьба. И тут же воображение нарисовало страстную любовную сцену, когда-то прочитанную в романе. Губы ожег придуманный поцелуй, все тело пронзило томление, она застонала и отшвырнула гребенку, которой расчесывала волосы.

«Страшно, Господи Иисусе, как же страшно любить!» – шептала Екатерина и понимала – она ничего и не знает о любви, а что прочитано в книгах, мало соответствует реальной жизни, только чувства, лишь интриги совпадают.

«Я не верю – Салтыков влюблен в меня!»

Петр Федорович прислал слугу с сообщением, что не будет сегодня у нее. Великая княгиня безразлично пожала плечами – не в первый раз. Это уже становится привычным.

Будет возможность почитать. Нужно лишь отпустить фрейлин. Сегодня дежурили самые нерасторопные и ленивые.

– Ступайте! Вы свободны! – приказала Екатерина, запахивая на груди шаль и устраиваясь удобно в кресле, чтобы почитать. Девушки сделали реверанс и, хихикая о чем-то своем, удалились, аккуратно притворив двери.

Но даже в тишине Екатерине потребовалось много времени, чтобы настроиться и углубиться в чтение. Случайно она выбрала не ту книгу, что хотела, это оказался роман о любви. Улыбнувшись ошибке, Екатерина с удовольствием читала сцены объяснений, поцелуев, остальные страницы перелистывала – не могла заставить себя читать, не интересно.