Казнь на Вестминстерском мосту - Энн Перри

— Что ты сказала? — излишне громко произнесла она. — Ничего не понять, шепелявишь, как будто у тебя зубы вставные!

Это заявление было настолько абсурдным, что Шарлотта от души расхохоталась и обняла бабушку, которая даже онемела от крайнего изумления.

Когда они вошли в церковь и уже направлялись к своим местам, прибыла леди Веспасия Камминг-Гульд. Она была такого же роста, как Шарлотта, но значительно худее, почти тощая, и держалась очень прямо, как будто палку проглотила. Ее наряд состоял из кремового кружевного платья на атласном чехле кофейного цвета и шляпки настолько дерзкой в своей элегантности, что Кэролайн даже ахнула от восторга. Ей было за восемьдесят; когда в честь победы при Ватерлоо в доме ее отца устраивали бал, она, маленькая девочка, стояла у перил третьего этажа и сквозь балясины разглядывала гостей. В молодости Веспасия считалась первой красавицей и сумела сохранить красоту до преклонных лет: к старости ее фигура не утратила природной грации, а черты — изящности и утонченности.

Она была теткой прежнего мужа Эмили, который ее буквально обожал. Эмили и Шарлотта тоже души в ней не чаяли. Леди Веспасия отвечала им искренней любовью и даже пренебрегла всеми условностями ради Питта. Принимая полицейского в своем доме как ровню, она не заботилась о том, что о ней будут говорить. У нее всегда хватало смелости и уверенности в себе пренебрегать общественным мнением, а с возрастом эти качества только усиливались. Она страстно ратовала за изменение тех законов и разрушение тех обычаев, которые не находили у нее одобрения, и с энтузиазмом включалась в расследования, когда Шарлотта и Эмили предоставляли ей такую возможность.

Понимая, что церковь — не место для шумного выражения радости от встречи, она лишь кивнула Шарлотте, села на край скамьи и стала ждать, когда соберутся остальные гости.

Жених, Джек Рэдли, уже стоял у алтаря, и Шарлотта заволновалась, но в последний момент Томас все же пришел и, пробравшись к ней, сел рядом. Он выглядел на удивление элегантно и держал в руке шелковый цилиндр.

— Откуда у тебя это? — шепотом спросила Шарлотта, испугавшись, что он потратил большие деньги на вещь, которую потом никогда не наденет.

— Мика Драммонд одолжил, — ответил Питт и, окинув одобрительным взглядом наряд жены, улыбнулся тетушке Веспасии. Та в ответ грациозно склонила голову и медленно закрыла и открыла один глаз.

По церкви прокатился возбужденный гул. Присутствующие, шурша одеждой, повернулись к входу, органист сменил мелодию и заиграл нечто прекрасное, романтическое и торжественное. Шарлотта против воли тоже повернулась и увидела в арочном дверном проеме фигуру Эмили, подсвеченную с улицы солнечными лучами. Она медленно шла по проходу под руку с Домиником Кордэ, овдовевшим мужем их старшей сестры Сары. При виде него на Шарлотту нахлынули воспоминания: свадьба Сары, собственные переживания — ведь в те годы она была безумно, но безнадежно влюблена в своего зятя Доминика. Потом вспомнила, как сама шла по проходу под руку с отцом, а у алтаря ее ждал Томас. Тогда она уже точно знала, что поступает правильно, несмотря на всяческие страхи и сознание, что она лишится многих друзей, а ее жизнь уже не будет такой безмятежной и обеспеченной, как прежде.

Шарлотта до сих пор не разуверилась в правильности своего выбора. Да, за восемь лет они прошли через множество трудностей, на ее долю выпало немало такого, о чем она раньше и помыслить не могла. Зато ее мир стал неизмеримо шире и она поняла, что с жалованьем полицейского и крохотным пособием от родственников все равно остается едва ли не самой счастливой женщиной на свете. Она редко мерзнет и никогда не голодает, у нее есть все необходимое. За эти годы Шарлотта приобрела богатый опыт, ее семейная жизнь не превратилась в скучную рутину, ее не мучили опасения, что она тратит отпущенные ей годы на бесполезные занятия — на вышивание, которое никого не интересует, на рисование акварелью, смертельно унылые визиты, смертельно тоскливые чаепития с обсуждением последних сплетен.

Эмили выглядела изумительно. На ней было расшитое жемчугом шелковое платье цвета морской волны. Она обожала этот цвет, и сейчас он оттенял белизну ее кожи. Красиво уложенные волосы напоминали золотистый ореол, и она вся светилась от радости и счастья.

У Джека Рэдли не было денег и, возможно, никогда не будет; не было у него и титула; более того, Эмили утрачивала право именоваться леди Эшворд, что пусть и на короткий миг, но все же вызвало у нее определенные сожаления. Однако Джек обладал шармом, умом и потрясающим умением дружить. После смерти Джорджа он доказал свою отвагу и величие духа. Эмили не только любила его, но и во всем поддерживала.

Шарлотта просунула свою руку в ладонь Питта и почувствовала, как ласково сжались его пальцы. Наблюдая за церемонией, она радовалась за Эмили и не испытывала ни тени тревоги за будущее.

Томас вынужден был уйти сразу после окончания официальной части. Он задержался, чтобы поздравить Джека, поцеловать Эмили и в ризнице поприветствовать Кэролайн, бабушку и Веспасию.

— Доброе утро, Томас, — радушно произнесла последняя. — Я счастлива, что вы смогли прийти.

Питт улыбнулся ей.

— Прошу прощения за опоздание, — искренне извинился он, — и за то, что покидаю вас так скоро.

— Не сомневаюсь, дело не терпит отлагательств. — Веспасия изогнула изящные седые брови.

— Именно так, — подтвердил Томас, понимая, что ей ужасно любопытно. — Очень неприятное убийство.

— В Лондоне много убийств, — сказала она. — Это по личному мотиву?

— Сомневаюсь.

— Тогда перед вами стоит неблагодарная задача, и ваше мастерство не пригодится. Как я понимаю, бытового в мотиве тоже нет?

— Абсолютно. Все указывает на то, что тут замешана политика, или, возможно, это дело рук случайного безумца.

— Значит, обычное физическое насилие.

Питт знал, насколько Веспасия разочарована отсутствием возможности поучаствовать в расследовании, пусть и опосредованно, через Шарлотту или Эмили. Он знал также и то, что она не желает смиряться с этим.

— Совершенно прозаическое, — с грустью согласился Томас. — Если впоследствии это подтвердится.

— Томас…

— Прошу прощения, мэм. — Склонив голову в коротком поклоне, Питт еще раз улыбнулся Эмили и быстрым шагом вышел из церкви. Повернув на Лоуэр-Белгрейв-стрит, он направился к Бэкингем-Пэлэс-роуд.

Небольшой прием по случаю свадьбы устраивался неподалеку, на Итон-сквер, в городском доме близкой подруги Эмили, и все вскоре двинулись туда по залитой солнцем улице. Возглавляла процессию Эмили под руку с Джеком, за ней следовали Кэролайн и Эдвард, потом Шарлотта с детьми. Доминик подал руку тетушке Веспасии, и та милостиво оперлась на нее; взгляд пожилой дамы был устремлен на удаляющуюся фигуру Питта. Бабушку, которая не умолкая ворчала что-то себе под нос, сопровождал шафер.

Начинался новый этап в жизни Эмили.

Неожиданно Шарлотте вспомнились женщины с собрания — и возмутительно самодовольные, уверенные в своем благополучии, непоколебимо убежденные в своей правоте, и дерзкие, готовые бороться за совершенно безнадежное дело и даже рисковать ради этого своей репутацией. Многим ли из них довелось побывать невестой, полной надежд и сомнений, грезящей о счастье, взаимопонимании и душевном тепле? И какая их часть через несколько коротких лет превратились в подобие той Айвори, о которой на собрании говорили с таким презрением, которая превратилась в олицетворение несчастья?