Прости меня, Молли - Линн Грэхем

Покупки в «Хэрродс» Молли сделала с рекордной скоростью. Она приобрела смену нижнего белья, кое-что по мелочи из косметики и задержалась только из-за ночной рубашки.

Огден, дворецкий Вито, распахнул перед ней парадную дверь особняка прежде, чем она успела выйти из лимузина.

— Добрый день, мисс Баннйстер. Осмелюсь заметить, как приятно снова видеть вас здесь.

С горящим от смущения лицом Молли отказалась от чая и поднялась по лестнице следом за величественным Огденом. Последний раз она, видела Огдена в свою брачную ночь, точнее, он видел, как она спускалась по этой самой лестнице, таща за собой два туго набитых чемодана. Тогда он пришел в ужас.

— Не делайте этого… Прошу вас, мадам, не делайте этого! — воскликнул он, не скрывая сильнейшего волнения, исказившего его обычно бесстрастное лицо.

— А Вито вы тоже пытались удержать? — всхлипывала Молли.

Огден, должно быть, чувствовал себя тогда ужасно неловко, потому что никто, и тем более слуга, никогда не осмелился бы в чем-либо препятствовать Вито. Молли столько раз сама видела, как съеживались сильные мужчины, когда в комнату входил Вито. Его блистательные маневры в мире больших денег вселяли священный трепет в души его служащих. Да и в своем лондонском доме Вито пользовался безоговорочной любовью и преданностью всех без исключения слуг, самые старшие из которых, ввиду их долгой и верной службы, по праву могли считаться хранителями семейных традиций.

— Он был невероятно одиноким и замкнутым ребенком, — рассказывал ей Фредди в один из ее приездов. — Отец был вечно занят работой, его и дома не бывало — все разъезжал по делам, а мать, моя племянница… Гм… Чтобы не сказать большего, Оливия была женщина весьма строгих правил, она считала совершенно излишним нежить и баловать детей. Она полагала, что Вито надо держать в ежовых рукавицах, никогда не выказывала своей любви к нему… по-моему, этого она просто не умела. Видишь ли, ее воспитывали точно также.

Тогда его рассказ, произвел на Молли сильное впечатление и отчасти объяснил ей странности в поведении Вито. Он не выставляет напоказ свои чувства, твердила она себе. Конечно, он любит ее, просто ему неловко, говорить вслух о таких вещах. Он предпочитает все держать внутри себя, таков уж его темперамент. Господи, как же она была слепа, как исступленно оправдывала его во всем с тоской подумала она.

Огден деликатно откашлялся. Очнувшись от тягостных размышлений, Молли отметила для себя, что Огден все время почтительно ожидал, пока она первая войдет в широко распахнутую дверь апартаментов хозяина. Все ясно: Вито уже распорядился, что спать она будет именно здесь. Покраснев, Молли переступила порог, заметив мимоходом, что изящная гостиная заново отделана и обставлена.

— Мистер Кристобальди сказал, что вы, возможно, пожелаете отдохнуть перед обедом, — объяснил Огден.

Молли почувствовала внезапное желание скатиться по лестнице и бежать без оглядки, покуда хватит сил.

И опять прошлое нахлынуло на нее…

Их отношения осложнились задолго до свадьбы, но в этом Молли винила только себя. В течение четырех месяцев после обручения почему-то вместо счастья она ощущала все возрастающую тревогу и незащищенность. Вписаться в мир Вито оказалось куда сложней, чем ей представлялось сначала, особенно учитывая постоянное присутствие Пандоры.

Да и в родительском доме ей приходилось все труднее и труднее. Вито не пожелал, чтобы брачную церемонию совершал отчим Молли, и пригласил другого священника. Обозленный тем, что его обошли, преподобный Джордж Гилпин язвительно заметил, что, возможно, мистеру Кристобальди проще будет венчаться где-нибудь в другом месте. Вито с радостью ухватился за его идею и решил венчаться в Лондоне, а свадьбу играть в своем городском доме. Все родные Молли страшно оскорбились, и обстановка стала окончательно невыносимой.

Молли плакала, упрашивала, умоляла уступить; тогда-то между ними и пробежал холодок отчуждения. Она была потрясена его высокомерным нежеланием покончить дело миром; ее пугало холодное молчание в ответ на ее, быть может, слишком настойчивые уговоры. Потом он на три долгих недели отбыл в джунгли Индонезии, а перед отъездом совершенно сокрушил ее, сказав, что своими детскими капризами и нытьем она уже истощила запасы его терпения.

— Так что, пока меня не будет, приведи себя в порядок, а не то о свадьбе можно и не беспокоиться, — угрюмо предупредил он.

Назавтра он позвонил ей с другого края света, извинялся, клялся, что ничего такого не имел в виду, что все это только слова, но Молли уже не могла вполне оправиться от холодного гнева и злого языка Вито, впервые обращенных им против нее. Она была так безнадежно влюблена в него, так отчаянно боялась его потерять… С того самого дня ее не оставлял унизительный страх, что Вито вдруг передумает и не женится на ней.

Потом наконец настал день свадьбы, благополучно завершилась брачная церемония, и Молли была пьяна от облегчения и радости, что все уже позади. Она пребывала наверху блаженства, ее переполняло счастливое возбуждение, свадебный прием шел к концу, и вдруг Вито исчез. Она, конечно, кинулась его искать, ей послышался его голос, и она побежала по коридору к библиотеке на первом этаже и уже готова была, сдерживая улыбку, войти в полуоткрытую дверь…

Но тут Молли услышала голос Пандоры, какого еще никогда не слыхала. При ней Пандора так не разговаривала… Она остановилась, пальцы замерли на ручке двери. Она ничем не выдала своего присутствия. Охваченная недобрыми подозрениями, она стояла у двери и думала, что правильнее всего было бы тихо отступить и бежать, пока никто из них не уличил ее в подслушивании…

Молли тяжко опустилась на лимонного цвета диван, обитый парчой, и всеми силами старалась не вспоминать больше об этом ужасном моменте прозрения. Глаза под сомкнутыми веками страшно болели. Нечеловеческим усилием воли она запретила себе думать о том, что тогда случайно услышала.

— Все потому, что она может родить тебе детей… А я не могу… иначе ты бы на ней ни за что не женился! — истерически всхлипывала Пандора. — О Боже, я не вынесу этого — я не смогу, не захочу делить тебя с ней!

— Между нами все останется по-прежнему, — уверял ее Вито тихим глубоким голосом, в котором было столько чувств, доселе незнакомых Молли. Она и не подозревала, что он может так говорить. — Ты всегда будешь в моем сердце, я всегда буду рядом с тобой, если тебе будет нужно. Обещаю.

Содрогаясь от воспоминаний, Молли с приглушенным стоном рухнула лицом в пуховую подушку. Они разговаривали как любовники, насильно разлученные жестокими обстоятельствами. Пандора плакала, будто у нее вот-вот разорвется сердце, а Вито казался совершенно незнакомым Молли человеком, способным на заботливость и нежность.

Должно быть, их отношения давно уже не ограничивались простой дружбой, но они ловко скрывали свой чувства и на людях, вели себя как ни в чем не бывало. Чудовищное предательство! Значит, Вито взял в жены ее, а не Пандору, потому что она могла родить ему наследников, а Пандора — нет. Было очевидно, что они ни в коем случае не прекратят свою тайную связь из-за женитьбы Вито.