Великий Гусляр т.3 - Кир Булычев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 93
Перейти на страницу:
разбуженные шумом, повсюду загорались огни.

Но, когда удалось войти в клетку, все было кончено. Сидорова растерзали хищники.

Никто не заметил, как Грубин нагнулся у решетки и поднял свалившийся с пальца Сидорова перстень старинной индийской работы…

Дня через два Таня Карантонис сидела у Грубина в маленькой, хоть и прибранной, но все-таки захламленной комнате. Они пили чай. Соседи уже раза по три заглядывали — кто просил соли, кто сахару. Соседей измучило любопытство.

— Спасибо за ужин, — сказала Таня. — Вы все приготовили лучше, чем в ресторане.

— Старался. — Грубин поглядел на Таню с нежностью. — А как цыпленок табака под утюгом? Неплохо?

— Я бы никогда не догадалась, что под утюгом, — сказала Таня.

Она осунулась, похудела за эти дни — то допрос у следователя, то собрание в цирке.

— Так, значит, следствие решило, что это был несчастный случай? — спросил Грубин, хотя и сам все знал.

— Да. В состоянии опьянения Сидоров забрался в клетку с тиграми и погиб. Ужасно все это! Ведь из-за меня, понимаете, из-за меня!

— Отлично понимаю, — сказал Саша Грубин. — Если бы он не погиб, то вас бы не было в живых.

— Ужасно! — повторила Таня. — А вы говорили про перстень. Он у вас?

— Да. В Москву его отошлю, на исследование.

— Но ведь признайтесь, Саша, что это был бред. Что он был больной человек.

— Рад бы, — сказал Грубин.

— Признайтесь, мне будет легче.

— Вы умеете звукам подражать?

— При чем здесь это? Не умею.

— Тогда прокукарекайте.

— Я не умею.

— Попробуйте.

Таня улыбнулась вымученной, усталой улыбкой.

— Вы хотите меня отвлечь?

— И все-таки.

Таня открыла рот, и тут дом огласился веселым натуральным петушиным криком.

— Ой! — сказала Таня и зажала рот рукой.

— Вот видите, — сказал Грубин. — Мы же с вами цыпленка табака ели.

— И вы туда подсыпали растворителя?

— Да, иначе как бы вы мне поверили?

— Как вам не стыдно!

Старик Ложкин, натуралист-любитель, который жил над Грубиным, сказал жене:

— Скрытным Грубин стал. Петуха дома держит. А зачем?

— Это у него циркачка сидит, звукоподражательница, — ответила жена и вернулась к прерванному вязанию.

1971 г.

РАЗЛЮБИТЕ ЛОЖКИНА!

История, рассказанная здесь, относится к моральным неудачам профессора Минца, несмотря на то, что с научной точки зрения здесь и комар носа не подточил бы. Минц о ней не вспоминает, любое поражение, даже маленькое, он попросту выбрасывает из памяти.

Случилось это вскоре после переезда в Великий Гусляр известного ученого, без пяти минут лауреата Нобелевской премии Льва Христофоровича Минца. Он бежал из Москвы, от забот и славы, от международных конгрессов и торжественных собраний. Он выбрал Великий Гусляр местом постоянного пребывания, потому что из этого города была родом его мама и когда-то в детстве она возила Левушку к родственникам. Минцу запомнилась торжественная просторная тишь этого вольного городка, синева неба и реки, покорно ждущие разрушения церкви и церквушки… Город пребывал в запустении, в немилости у области, но у этом была прелесть тихого увядания, происходившего от отсутствия какой-либо промышленности.

Минц переехал в Великий Гусляр и временно поселился в доме № 16 по Пушкинской улице. Встревоженные его появлением и полные подозрений, городские власти тут же предложили Минцу переехать в трехкомнатную квартиру в Заречной слободе, в новом доме. Но Минц от квартиры отказался, ибо узнал, что лишает жилья очередницу с четырьмя детьми и неблагополучным мужем.

— Мне многого не надо, — сообщил Минц в гордоме. — Две комнатки на первом этаже — мечта одинокого мужчины.

Вскоре Минц завалил обе комнаты книгами, рукописями и научными журналами, которые приходили к нему со всего света. Районный Почтовый Проверяльщик извелся, пытаясь разобраться в экзотических языках, и в конце концов сдался, пришел к Минцу и попросил того переводить хотя бы названия журналов и книг — для чекистской отчетности. Что Минц и делал. Они выпивали с Проверяльщиком по две кружки пива, доставать которые приходилось сотруднику Органов.

Для городка от Минца была прямая выгода. Он с удовольствием решал неразрешимые задачи городского быта и пригородного сельского хозяйства. На общественных началах.

Никогда не отказывал Минц и своим соседям по дому. Но тут не все выходило у него удачно.

Порой просьба была связана с неожиданным изобретением, которое приводило к последствиям, никем не предусмотренным. В доме к Минцу относились тепло, но настороженно. И шли к нему за помощью только в крайних случаях.

Так случилось и в тот приятный октябрьский день, когда бабье лето уже отпело, полоса дождей тоже миновала и установилась прохладная, с ночными заморозками, свежая и чистая погода и лишь набегавший из Сибири ветер легонько снимал с деревьев золотые листья и раскладывал их на черных мокрых тротуарах.

В тот день Минц долго гулял по берегу реки, размышляя о путешествии во времени, которое намеревался изобрести, хотя знал, что изобрести его невозможно. Попутно он доказал теорему Ферми, но встретил Удалова, соседа по дому, и забыл гениальное доказательство.

Беседуя о погоде и шахматах, Минц с Удаловым, в то время еще средних лет крепким мужчиной с лысинкой, добродушно окаймленной пшеничными кудряшками, вошли во двор дома и увидели, что за крепким столом для игры в домино томятся в ожидании партнеров Саша Грубин с Василь Васильичем.

— К нам, к нам! — позвал Василь Васильевич. — Ты, Христофорыч, козла забивать умеешь?

— Не выношу вида крови, — начал было Минц, но тут же сообразил, что здешний козел не имеет отношения к животному миру, лукаво улыбнулся и закончил фразу: — Простите, вы, очевидно, имели в виду игру?

— Да вы когда-нибудь в домино играли? — спросил Удалов.

— Сам не играл, но видел, как играют другие. И понял, что это несложно.

— Тогда сидайте!

Минц с трудом втиснул тугой живот в щель между столом и скамейкой, достал из портфеля синий козырек на резинке и натянул на лысину, потому что эта часть двора была залита вечерним солнцем.

Минц сидел напротив Удалова и потому должен был играть вместе с ним против Грубина и Василь Васильича. Удалов был этим несколько огорчен, потому что, хотя и верил в замечательные научные способности Минца, но в игре предпочитал иметь дело с надежными партнерами.

— Шесть к шести, а два к двум? —

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 93
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?