Любовь и долг - Гейл Мэлин

Дезирэ поблагодарила короля и встала.

— Берегите себя, дорогая. Эти глазки не должны плакать. — Он помолчал, очевидно думая, чем бы ее развеселить. — Я пришлю вам приглашение на прием, который устраиваю в конце недели. — Увидев, что она колеблется, он добавил, что траур не должен помешать ей приехать на прием. — К тому же у вас будет шанс познакомиться с интересными людьми.

— Спасибо, сир. Приеду с удовольствием.

Громадный зал, украшенный полотнами Веласкеса и Тициана, был полон народа. Дамы в сверкающих драгоценностях и светлых платьях, офицеры в красных и голубых мундирах — вся эта нарядная толпа была похожа на разноцветные стеклышки калейдоскопа. Сотни восковых свечей освещали зал, за окнами которого уже сгущались сумерки.

Рафаэль де Веласко оглядывал приглашенных. Его глаза выдавали нетерпеливое беспокойство. Дон Жозеф Первый должен был вот-вот появиться.

Некоторые из дам были в черном: такова мода в Мадриде. Среди них выделялись пожилые дуэньи, присматривавшие за своими молоденькими подопечными, но ни у одной из девушек не было фигуры нимфы или золотистых волос.

Интересно, она здесь?

— Мой Рафаэль, как я рада снова тебя видеть!

Роскошная дама в дорогом платье светло-зеленого шелка протянула к нему руки. На шее и в ушах у нее сверкали крупные изумруды, волосы под мантильей из бесценных старинных кружев блестели, как вороново крыло.

— Маркиза. — Рафаэль вежливо склонил голову над рукой дамы.

Инее Люсия Артече-и-Моро засмеялась, откинув голову, чтобы продемонстрировать свою длинную белую шею.

— Зачем такая формальность, дружок? Если не хочешь меня поцеловать, то по крайней мере скажи, в каком ты восторге от встречи со мной. Ведь ты в восторге, не так ли?

— Конечно! Но даже если бы не был, я не посмел бы дерзить такой красивой даме. — Рафаэль улыбнулся, но его взгляд не потеплел.

Инее была красива и знала об этом. Она привлекла внимание Рафаэля, когда они едва перешагнули порог юности, но он был шокирован, обнаружив, что отнюдь не был ее первым любовником.

Ореол скандала, витавший вокруг хорошенькой головки Инее, не помешал старому маркизу де Аранда сделать ее своей третьей женой. Ко всеобщему удивлению, брак оказался удачным. Одного за другим Инее подарила ему четверых детей и оказалась прекрасной матерью. Муж был ею более чем доволен и смотрел сквозь пальцы на то, что ее повсюду сопровождали молодые красавцы. Инее же платила ему тем, что стала более осторожна.

— Твой муж тоже здесь?

— Нет. — Она покачала головой. — Фернандо не любит французов. Он говорит, что слишком стар, чтобы научиться их штучкам, — хихикнула она.

— А ему и не надо.

— Ты уже разочаровался в наших новых правителях, сокровище мое?

— Жозеф — любезный человек и желает нам добра. Однако между теорией либерализма и практикой большая разница.

Инее поняла, что ей не удастся втянуть его в опасную дискуссию, и пожала плечами.

— По-моему, неважно, искренний ты сторонник французов или нет. Половина присутствующих поддерживают французов только из соображений целесообразности.

— Как, например, ты, дорогая? Инее засмеялась и переменила тему.

— Тебе удалось уговорить Элену приехать с тобой в Мадрид?

— Да. Она вон там, разговаривает с графиней.

— Вот и хорошо. По крайней мере нам еще минут десять не помешают.

— Ты надеешься, что в такой толпе мы сможем остаться одни? Смею я ли надеяться, что ты собираешься со мной пофлиртовать, дорогая? — Инее снова рассмеялась и игриво ударила Рафаэля по руке веером. — А как к этому отнесется твой последний кавалер? Не получу ли я нож в спину в каком-нибудь темном закоулке?

— А почему бы тебе и не подраться, чтобы заслужить мою благосклонность? — Инее и не думала отрицать, что у нее есть любовник.

Он ответил так, как она и ожидала:

— Всегда с удовольствием.

Она хотела ответить что-нибудь в том же духе, но почувствовала, что он вдруг потерял к ней интерес. Обернувшись, она посмотрела туда, куда был направлен взгляд Рафаэля.

Толпа расступилась, и по образовавшемуся проходу шла молодая девушка. На ней было простое черное платье и почти никаких украшений, но в свете люстр ее волосы сверкали, словно золотые.

— Она прекрасна, — сказала Инее. — Ты с ней знаком?

Рафаэль молча кивнул. Он надеялся встретить здесь Дезирэ, но ее появление поразило его словно удар грома. Восторг и желание, охватившие его, были столь сильны, что он чуть не задохнулся.

Очнувшись, он извинился перед Инее и пробрался сквозь толпу.

— Добрый вечер, мадемуазель.

Дезирэ мгновенно обернулась.

— Я не ожидала вас здесь встретить.

Рафаэль поднял ее руку и прикоснулся к ней губами.

— Надеюсь, это не испортит вам вечер. — Он опустил руку и отступил на шаг. — Вы пришли одна?

— Я решила, что нет необходимости в сопровождающем. Здесь я среди друзей.

— Вы чувствуете себя чужой в этой стране, — сказал он без всякого выражения.

— Это вопрос или утверждение? Впрочем, не утруждайте себя ответом. Я слышала, как меня называли француженкой, и это отнюдь не было комплиментом.

— Возможно, вы предпочитаете считать себя просто посторонней. Так проще. Это позволяет вам считать чужой страну, хотя вы и находите ее интересной.

Дезирэ прикусила губу. Как она могла забыть, какой он проницательный!

Однако ничего другого она не забыла. Он все так же высок и строен, так же невероятно мужествен. В черном камзоле и белоснежной рубашке он выглядел настоящим аристократом и был поразительно красив.

В наступившей паузе, последовавшей за его замечанием, он позволил себе получше ее разглядеть. Она немного похудела, но была все так же прелестна. Простое платье подчеркивало изящество ее фигуры, и Рафаэль вдруг ощутил прилив желания.

Но, посмотрев ей в глаза, он увидел в их бездонной глубине такую растерянность, что устыдился своего внезапного сладострастия.

Господи! Какой же он дурак! После того, что случилось с ее братом, она боялась подпасть под очарование его прекрасной, но дикой страны! Как он мог этого не понять?

— Пойдемте. Разрешите найти для вас бокал вина.

Дезирэ поняла, что Рафаэль не хотел ее обидеть. Сегодня она постарается не думать об Этьене и не позволит ненависти к испанцам испортить ей вечер.

— Пожалуйста. — Она взяла его под руку, и они направились в столовую. По дороге они то и дело останавливались, и Рафаэль представлял ее своим знакомым. Все эти высокородные испанские вельможи и их жены прекрасно говорили по-французски и с видимым удовольствием знакомились с ней. Дезирэ это удивило.