Михаил Задорнов - Михаил Николаевич Задорнов

и в партийные организации. Там стали руководить теми, у кого эти способности были, пока они у них тоже не исчезли благодаря их руководству.

Одним словом, спасибо Вам за Ваш визит! Наш город стал красивым, зеленым, благоустроенным! В соседние колхозы стали летать самолеты. И наконец была восстановлена телефонная связь с другими городами, которую еще немцы обрезали при отступлении.

Конечно, после того как Вы уехали, из наших магазинов снова исчезли все продукты. Но за то время, что Вы у нас были, мы набрали их на три года вперед. Поэтому очень просим Вас — через три года приезжайте к нам еще!

Уже облупится краска на наших домах, загрязнятся памятники, снова отчалит от берега мост, народятся новые дети, которым понадобятся новые ясли… Конечно, мы понимаем, что Вы очень заняты. У Вас еще много таких городов, как наш. Все к Вам в очередь стоят. Но если сможете приехать, сообщите заранее нашим властям, что приезжаете. Тогда от их подготовки к Вашему визиту и нам что-нибудь снова перепадет.

Уважаемый товарищ Генеральный секретарь! Очень просим Вас: если не трудно, пускай кто-нибудь из Ваших людей перед Вашим следующим приездом пустит слух, будто Вы лично очень любите ходить по всем домам и проверять, есть ли горячая вода… Очень хочется помыться!!!

Не понимаю!

Должен сознаться, что чем старше я становлюсь, тем больше я не понимаю.

Например, я не понимаю, как люди попадают в пассажирские фирменные поезда, если за одиннадцать дней билеты на них не продаются ни в одной кассе, а за десять дней все билеты в этих кассах уже проданы.

Не понимаю, почему после сокращения штатов количество работников в учреждениях увеличивается.

Я не понимаю — еще хоть в одной стране женщины жалуются одновременно на то, что нет продуктов и что они не могут поддеть?

Еще я не понимаю многих наших названий. Например, что это за название у конфет — «Радий»? Или торт «Отелло»?! А пряники «Комсомольские»?! Их что, можно разгрызть только в комсомольском возрасте? И я не понимаю, какой запах должен быть у одеколона «Спорт-клуб»?

Но это далеко не все, чего я не понимаю. Иногда я не понимаю такого, о чем вообще лучше говорить шепотом.

Например, я не понимаю, почему у нас гегемоном считается пролетариат. В то время как у нас гегемон — сфера обслуживания. Причем чем дальше, тем гегемонистее!

И я не понимаю, почему мы все должны перестраиваться. Те, кто работал плохо, я понимаю, должен перестроиться и работать хорошо. А кто работал хорошо? Должен теперь работать плохо?

И я никак не могу понять, почему у нас всегда народ страдает от тех постановлений, которые издаются ради него. А те, против которых эти постановления направлены, живут еще лучше.

Кстати, я не понимаю, можно в наше время говорить то, что я говорю, или нет. Я вообще не понимаю, кто-нибудь понимает, что можно говорить в наше время, а чего нельзя?

Я искренне хотел это понять, начал смотреть телевизор, слушать по нему речи местных руководителей, но тоже ничего не понял. Потому что они через слово говорят: «так сказать», «в общем-то» и «где-то». А я не понимаю, что значит «так сказать, социализм», «в общем-то, перестройка» и «где-то гласность»…

Еще я не понял, как руководителями на местах могут работать люди, которые неграмотно говорят, несмотря на то что они называют себя «верными ленинцами». Я вообще не понимаю, что значит выражение «верный ленинец». Я понимаю так: если человек ленинец, то, значит, уже верный. А если говорят «верный ленинец», имеют в виду, что где-то есть неверный ленинец?

Словом, я понял одно: если бы я понимал, о чем говорю, то лучше было бы помолчать. А поскольку я не понимаю, то могу сказать. Но на всякий случай — все-таки шепотом.

Я не понимаю, зачем нужен профсоюз. Нет, я понимаю, что нужен профсоюз, который защищает интересы трудящихся. Но я не понимаю, зачем нужен профсоюз, который защищает свои интересы от трудящихся.

И не понимаю, чем занимается комсомол. Кстати, я не понимаю — они сами понимают, чем они занимаются?

Я ничего не понимаю в нашем народном хозяйстве! Например, я не понимаю, почему соцсоревнование — это хорошо? И как может конвейер по выпуску носков на правую ногу соревноваться с конвейером по выпуску носков на левую ногу?!

Еще я не понимаю, почему перевыполнение плана укрепляет нашу экономику. И что делать с ручками для дверей, если их выпустят втрое больше, чем дверей? Можно их, конечно, поставить на кастрюли. Может, поэтому мы и покупаем порой стиральные машины с авиационными двигателями, при включении которых создается ощущение, что сейчас взлетишь; пылесосы — в корпусах от бронебойных снарядов; портфели — с замками от сараев. А недавно, говорят, один завод выпустил чайники с милицейскими свистками. Теперь владельцы машин по утрам, когда закипает чайник, спросонья вынимают трешник.

И я совсем не понимаю, как один наш автомобильный завод выступил с лозунгом: «Станем законодателями мод в мировом автомобилестроении!» В то время как на прошлой международной выставке на последней модели этого завода посетители повесили плакат: «Вы бы еще лошадь выставили!»

Кстати, я вообще не понимаю многих наших лозунгов. Например, что это за лозунг: «Перестройка неизбежна!» Это что — наказание?!

А теперь скажу совсем шепотом, чтобы услышали только те, кто со мной согласен. Я не понимаю, почему у нас перестройка проводится людьми, которые довели страну до перестройки.

Еще я не понимаю: может, это и хорошо, что я всего этого не понимаю?! Ведь с кем ни разговоришься, они этого тоже не понимают. Или понимают, что лучше этого не понимать.

Вот когда понимаешь, сколько людей понимают, что этого лучше не понимать, становится понятным, откуда у нас столько непонятного!

Нас это не касается

Товарищи! Слушайте меня внимательно…

Субботник мы будем проводить с вами во вторник, потому что в субботу мы работаем по среде, которая была присоединена к прошлым праздникам. Считалось, что это было сделано по просьбам трудящихся. Поэтому сама среда считалась воскресеньем. Поскольку в воскресенье мы работали за 8 Марта прошлого года, когда все праздники были совмещены, считались Новым годом и праздновались по 23 февраля включительно. Кроме одной субботы, когда мы работали, — естественно, по просьбе тех же трудящихся. Помните, тогда еще один наш товарищ отравился в нашей столовой, которая первой в стране перешла на безотходное производство?

Но нас это не касается. На субботнике