Ангел мести - Maria Rossi

Перед реанимационным отделением сидели афроамериканцы, человека 3–4, по их состоянию было видно, что произошло что-то плохое. Мари подбежала к ним, о чем-то спросила, молодой мужчина ей ответил, и они стали ждать. Девушка обняла этого мужчину, гладила его по голове, видимо он плакал.

Потом она подошла к женщине, села на корточки пред ней и ласково провела по лицу своей ладонью, вытирая слезы. Та в ответ погладила Мари по голове.

Через какое-то время вышел врач, обратился к присутствовавшим, и стало ясно, что новости совсем уж плохие.

Немолодая женщина в голос заплакала, а парень просто сполз на пол по стене.

Мари задавала доктору вопросы, он отвечал. Потом она что-то ему сказала, они ушли в отделение.

Я незаметно сел недалеко от этой семьи, чтобы слышать, что происходит.

Прошло несколько часов пока пожилой врач вышел и сказал: «Девушка спасла мальчика, мы сделали ему полное переливание ее крови».

От услышанного у меня похолодели руки. Я как последний критин, моральный урод ехал и думал, что она к мужику так мчалась, а на самом деле ребенка спешила спасти, отдав ему свою кровь. В висках стучало, от кома в горле как-то стало не хватать воздуха.

Тут в больницу вбежал немолодой афроамериканец, которому молодой мужчина громко сказал: «Отец, Мари спасла твоего внука, ему сделали переливание ее крови. Он выжил, отец, он выжил!» — и заплакал.

Мужчина сквозь слезы причитал: «Доченька, наша Мари, наша Зефирка, спасибо, спасибо, родная».

Слушать и видеть это было тяжело. Я собрался выйти на улицу покурить, как вышел врач. Его спросили, когда Мари можно забрать, он ответил, что она сейчас спит, много крови отдала мальчику, ей нужно несколько часов побыть в больнице под контролем врачей, но она просила ее не забирать, сказала, что к вам приедет на следующей недели, велела не волноваться и передать, что всех вас любит.

Врач сказал: «Все уже хорошо, идите домой, отдохните, девушка и малыш в порядке, они оба спят в одной палате, мы даже койки им сдвинули по ее просьбе».

Парень улыбнулся: «Он всегда рядом с ней спит спокойно и очень скучает». Семья направилась к выходу, а я остался сидеть, осмысливая произошедшее.

«Почему я — человек, у которого руки по локоть в крови, убивающий людей и сам неоднократно подвергавшийся нападениям, так реагирую на происходящее, меня ведь это не касается, что происходит со мной, почему Мари появилась, и моя жизнь перестала быть прежней, и почему ее семья — это афроамериканцы?» — думал я.

Вопросов много, ответов нет, а в душе холод.

Заплатив кое-кому, мне позволили через стекло посмотреть на Мари. Она лежала бледная, но спокойная, глаза были закрыты. Рядом с ней совсем маленький афроамериканец. Девушка держала малыша за ручку. Оба спали.

Выйдя на улицу, сел в свою машину и понял, что хочу плакать, тупо смотрел в ночь, и вдруг стало страшно за Мари. Я боюсь, что она исчезнет из моей жизни.

Утром узнал, что Мари и мальчик в порядке, и ее смогут выписать сегодня. Ясное дело, что сама на мотоцикле она назад вернуться не сможет, поэтому распорядился, и мои парни перевезли байк к ее дому на парковку. А сам решил забрать Мари и лично отвезти после выписки домой.

Но мои планы были разрушены, когда к больнице на приличной скорости подъехало два автомобиля и три мотоциклиста, всего человек 11, среди которых половина были афроамериканцы, включая немолодого мужчину.

Когда их рассмотрел, то в нем узнал тренера клуба боевых искусств Шона. Трое остались на улице, остальные вошли в здание больницы.

Через час Шон вышел, обнимая Мари за плечи. Она была бледная, но улыбалась, парни ринулись ее обнимать, один даже подхватил на руки и закружил, за что от Шона получил подзатыльник. Один парень нес рюкзак и куртку Мари.

Она глазами искала свой байк, но Шон ей что-то сказал, она удивленно на него посмотрела, кивнула головой и подошла к одному из автомобилей.

Шон укутал Мари пледом, заставил ее лечь на заднее сиденье, все сели в машины и на мотоциклы и тронулись с места.

Я же продолжал сидеть неподвижно за рулем своего джипа.

ШОН

Мне позвонил Грейди как раз в тот момент, когда у моих парней был перерыв во время тренировки, и сказал, что Мари в больнице у них в городе.

«Что с ней?» — спросил я.

Парни напряглись и поняли, о ком идет речь, подошли ко мне.

Грейди сказал, что Мари выступила донором крови для его сына. Сейчас она и ребенок под наблюдением.

«Я заберу ее, скинь адрес».

Парням я рассказал, что случилось. Они все хотели поехать за «сестренкой», но я всех с собой брать не стал, выехали двумя машинами, трое ехали на мотоциклах.

Мари была нам рада, удивилась, что мы здесь. А уж как мы обрадовались, что с ней все в порядке!

Девушка спала головой у меня на коленях. Во сне вздрагивала. Я погладил ее по голове, и она шепотом, кутаясь в плед произнесла: «Джим, мы его спасли, не волнуйся».

Тим, который ехал рядом с водителем в нашей машине, недавно стал членом команды, повернулся и спросил: «Шон, а кто такой Джим? Её парень или муж?»

— Парень.

— А почему я его никогда с ней рядом не видел? Наверное крутой, некогда около малышки быть? А зря, такую надо держать рядом, а то уведут. И почему вы ее иногда называете Зефиркой?

Я выдержал паузу, а потом сказал: «Он погиб, спасая Мари, когда на них напали после боя много лет назад. Эта девочка еле выжила, пуля чуть не задела ее сердце. Но они все еще вместе, вот уже 23 года. От Джима ее невозможно увести. Это он ее любя называл Зефиркой».

Чувствовалось, что Тим шокирован, но он все-таки спросил: «Как это 23 года?»

— Они любят друг друга с 5 лет и никогда не разлучаются. Даже сейчас, как бы это странно не звучало. Джим был частью нашей команды, Мари всегда была его лучиком счастья и нежности. А когда он погиб, она стала членом клуба. Вот уже 10 лет.

Макс, который был за рулем, повернулся к Тиму: «Она навеки наша «сестренка», за нас горой, а мы за нее!»

Тим оставшийся путь не проронил ни слова, о чем-то задумавшись, только несколько раз грустно посмотрел на спящую Мари.

Я же гладил нашу Зефирку по голове