Викинг - Конни Мейсон

— Слышишь, ведьма!

— О, твоя заносчивость омерзительна! — воскликнула Фиона, совсем потеряв голову. — А твое легковерие смехотворно. Да если бы я на самом деле была колдуньей, то давно бы уже превратила в жаб и тебя, и Роло, не сомневайся. Все викинги — тупые варвары. Роло приволок меня сюда силой. Только с божьей помощью мне посчастливилось избавиться от его похотливых приставаний.

Торн резко обернулся к Роло:

— Это правда?

— Что ты, что ты! Она сама заманила меня сюда — так же, как в свое время заманила тебя на свой проклятый остров, — ответил Роло. — Я проснулся ночью и увидел, что она не сводит с меня глаз. А дальше я был словно во сне. В ушах у меня зазвучала ее песня, и я пошел за этой ведьмой. Разве бы я посмел?

— Он лжет! — вскипела Фиона.

— Оставь нас, Роло, — сказал Торн. — Я сам разберусь со своей рабыней.

Роло немедленно исчез, явно обрадованный, что все обошлось.

— Пойдем, — приказал Торн и взял Фиону за руку. — Куда ты меня ведешь?

— Ты не будешь больше спать в общем зале, со слугами и рабами. Не хватало еще, чтобы ты всех их околдовала.

Он повел Фиону к дому, прошел вместе с нею через зал к своей спальне, расположенной в дальнем крыле. До этой минуты Фиона еще ни разу не оказывалась на хозяйской половине и теперь удивленно смотрела на целый ряд дверей, ведущих, как она догадалась, в отдельные спальни.

Отдельные спальни! Такой роскоши на родине Фионы не знали. Уж на что они с отцом были богатыми людьми, но все равно спали все в одной комнате. А большинство крестьян в их деревне и вовсе спали вповалку на полу.

Торн распахнул дверь и втолкнул девушку внутрь. Это была тесная квадратная комната без единого окна. Посередине ее располагался небольшой очаг, и воздух в спальне был горячим и спертым. Возле одной стены стоял сундук для одежды, возле другой — кровать, покрытая меховыми шкурами. На стенах — настоящая роскошь — висели гобелены.

«Зачем он привел меня сюда? — с ужасом подумала Фиона. — Хочет завершить начатое?» — но вслух только восхитилась, как здесь все удобно устроено.

— Мой отец — богатый человек, а значит, и на мою долю кое-что перепадает, — откликнулся Торн. — Отец построил этот дом так, как ему хотелось, в том числе — с четырьмя отдельными спальнями, по одной на каждого члена семьи. Четвертую спальню, которая прежде принадлежала моей матери, занимает сейчас Бретта. Но это до тех нор, пока мы не поженимся. Тогда она будет спать в моей спальне.

— А зачем ты меня привел сюда? — спросила Фиона. — Я хочу вернуться в зал. Скоро рассвет, пора будет вставать и приниматься за дела.

— Свое «хочу» оставь при себе. Твое главное дело — угождать мне, — ответил Торн. — Да, теперь я вижу, что отец был прав. Хлопот с тобой мы и в самом деле не оберемся. Если я до сих пор не убил тебя, так только потому, что твой колдун говорит, что этот поступок станет проклятием для всего нашего рода. Может быть, это и так, но запомни, Фиона, я все равно сумею освободиться от твоего заклятия. А теперь ложись в постель и спи.

— Я хочу вернуться в зал, — настойчиво повторила Фиона.

— Нет. Ты больше не будешь спать там.

— Но и твоей подстилкой я не стану.

— Захочу, и станешь. Но я понял, мне вообще не стоит трогать тебя. Если бы я переспал с тобой, твое заклятие стало бы только сильнее. Ты хочешь завладеть моей душой и моим сердцем, а это не позволено ни одной женщине. Нет, женщина создана для другого — рожать детей, следить за домом, приносить в дом мужа богатое приданое. Но сердце викинга принадлежит богам и битвам. За это они после смерти попадают в Валгаллу, куда закрыт вход для женщин.

— А вот у бога на небесах есть место для всех, — негромко произнесла Фиона.

— Ну и утешайся этим. Хватит болтать, ложись. Я тоже должен поспать. Завтра на заре мы едем на охоту — я, Роло и Торольф.

Фиона осторожно присела на краешек постели, запустила пальцы в густой мягкий мех пушистой шкуры, напряженно ожидая, что же будет делать Торн.

А викинг тем временем скинул с себя всю одежду, совершенно не стесняясь присутствием девушки. Фиона отвернулась, чтобы не видеть его наготы. Торн забрался в постель, потянулся, зевнул, отвернулся к стене и спустя минуту утке слегка похрапывал во сне. Фиона лежала под шкурами совсем рядом с Торном. Здесь было так тепло и уютно, что глаза ее закрылись сами собой, и вскоре Фиона тоже погрузилась в сон.

Торн проснулся первым на ранней заре. Проснулся от нестерпимого желания. Фиона спала, повернувшись к нему спиной. Одна рука Торна сжимала ее круглую твердую грудь, вторая нашла приют в соблазнительном изгибе бедра. Торн окончательно пришел в себя и отдернул руки прочь с такой быстротой, словно касался ими не девичьего нежного тела, а раскаленных углей. С трудом перевел дыхание. Вот ведьма! Настоящая ведьма! Даже во сне пытается соблазнить его! Надо бы отослать ее назад, к остальным рабам, но… Но до чего же приятно было проснуться, ощущая ее тело в своих руках!

Гром и молния! Ее чары становятся все сильней.

Или это он, Торн, слабеет с каждым днем?

Торн быстро вскочил с постели, оделся и потряс Фиону за плечо. Она недовольно застонала, с трудом открывая глаза.

— Просыпайся, — сказал Торн. — Пора вставать. Иди, Тира объяснит тебе, что ты должна делать.

Фиона выбралась из-под мягких шкур и через минуту покинула спальню. Спустившись в зал, она увидела, что все рабы уже проснулись и заняты делом. Одни хлопотали возле разожженного очага, другие очищали столы от остатков вчерашнего ужина. Тира отвела Фиону в правое крыло дома. Там можно было умыться.

Когда Фиона вернулась, ее поставили к огню, варить овсянку. А на столы уже водружали огромные кувшины с молоком, блюда с копченой рыбой, вареными яйцами, хлебом, маслом и медом.

Закончив накрывать стол для хозяев, рабы сгрудились возле своего стола и занялись едой. Торн вместе с отцом и братом появился в зале немного погодя. Еще позже пришла Бретта. Она потребовала для себя яйцо всмятку, поджаренный хлеб и сливки. Слуги сломя голову бросились исполнять ее желания.

Фиона принесла молочник со сливками. Когда она приблизилась к Бретте, та злобно прошипела ей на ухо:

— Я знаю, где ты провела эту ночь. Ну, подожди, вот стану женой Торна, я тебе рога пообломаю.

— Я же приставлена к нему для того, чтобы исполнять его желания, — парировала Фиона.

— Ну и хорош он в постели? — злобно спросила Бретта. — У такого великана, как он, и орудие, я думаю, немаленькое?

Фиона готова была ответить дерзостью на дерзость, но вовремя заметила, что Бренн укоризненно качает головой. Она проглотила обиду, промолчала и поспешно отошла прочь.

«Неужели в этом доме нет ни одного человека, который не боялся бы меня и не ненавидел?» — с горечью подумала Фиона.