Яков Брюс – московский колдун - Александр Тимофеевич Филичкин

— Пусть подождёт, я его позову. — послышался голос и дверь снова закрылась.

Минут через десять, зазвонил колокольчик, висевший в тесной прихожей, расположенной перед кабинетом хозяина. Старый слуга нырнул к своему господину. Тут же вернулся назад и прошипел: — Заходи.

Прохор осторожно вошёл в большой кабинет и, старясь не смотреть Брюсу в глаза, поклонился чуть ниже, чем это делал обычно: — «Кто его знает, как он проявляет свой «магнетизм»? — с опаской подумал «придворный» механик.

— «Недаром говорят в русских сказках, что колдуны подчиняют людей своей воле, одним только взглядом». — вздрогнул вдруг Прохор, но тотчас себя успокоил: — «Хотя, Настя сказала, что он действовал совсем по-другому. Так, как написано в книге о Уильяме Гильберте. Держал перед ней золотые часы, качавшиеся, словно маятник напольных часов, а ещё, считал до пяти ровным размеренным голосом».

Прохор встал у высоких дверей. Выпрямился во весь рост и, глядя на бритый подбородок хозяина, усиленно думал: — «Ну с ней всё понятно, она никогда не слыхала про подобные штуки, а что делать мне, если он вдруг решит повторить этот опыт со мной? Поддаться или противиться его «магнетизму»?

Кто его знает, как он себя поведет, если почует, что я упираюсь? Вдруг зело осерчает, если не сможет меня покорить своей воле? Ещё велит высечь, чтоб другим не было повадно. Ладно, дойдёт до этого дела, там и посмотрим. Сделаю так, как Бог на душу положит».

К счастью смущённого Прохора, хозяин не стал пробовать на нём свою страшную силу. Вместо этого, он тихо спросил: — Как там ведёт себя наш гость Николай? Надеюсь, он не удумал устроить какую-то новую каверзу?

Механик облегчённо вздохнул и доложил о том, что слышал от слуг. О том, что дворянин хочет купить сенную девушку Настю, невзирая на то, что она неживая. Мол, пусть будет в хозяйстве, пригодиться ещё шутки с друзьями шутить.

— Передай молодому хлыщу, что через три с половиной часа я жду его у себя, в моём кабинете. — сказал Яков Брюс: — Но сначала, всё подготовь по этому списку. Вот тебе план твоих действий.

Он протянул механику лист плотной бумаги, исписанный чётким разборчивым почерком. Немного подумал, и тихо закончил: — Доставь в лабораторию Настю. Потом, скрытно проведи её в эту комнату и поставь в том, дальнем углу. Там поглядим, что делать дальше?

Семнадцатилетний молодой человек бодро вошёл в большой кабинет Якова Брюса. Сделал пару шагов и застыл у порога, словно давая хозяину хорошо себя рассмотреть.

Мол, полюбуйтесь, какой я красивый, высокий и ладный. Судя по здоровому внешнему виду и чётким движениям, он уже оправился от большого количества вин, выпитых за обильным обедом. Видно, его организм отлично справлялся с подобной нагрузкой.

Дворянин был одет в тщательно вычищенный и отглаженный новый костюм. Скорее всего, одежда пошита у очень хороших портных, приехавших в Москву из Европы.

Владелец именья отметил, что на обеде этот повеса выглядел совсем по-другому. Значит, кто-то из его многочисленных слуг успел съездить домой, за пять вёрст отсюда, и привезти сюда новое платье. Взамен тех, что все уже видели.

Разодетый по англицкой моде, франт оказался одним из немногих, кто попал в святая святых царедворца Якова Брюса. Нужно сказать, что никого почтения к тридцатилетнему «старцу» он никогда не испытывал.

Он чувствовал себя более значимым, чем хозяин этого огромного дома. В последние годы, его отец был в великой фаворе у самодержца Петра. Не то, что эта шотландская нерусь. Держится, где-то на вторых или третьих ролях. Вот пусть и помнит, что он собой представляет?

Кабинет «чернокнижника» оказался чрезвычайно просторным, не менее трёх с лишним саже́ней в каждую сторону. Справа находилась стена с высоким «голландским» окном, выходящим на ухоженный сад, разбитый возле барского дома. Сейчас несколько рам были открыты, и в комнату лился запах каких-то цветов.

От порога был виден огромный двух тумбовый стол, заваленный книгами, старинными свитками и приборами самого разнообразного вида. Рядом стояло мягкое покойное кресло для важных гостей. С другой стороны, находилось рабочее место хозяина дома.

За ним высился массивный многостворчатый шкаф, с широкими застеклёнными дверцами. В его глубине виднелись толстые книги всевозможных размеров. От самых больших, что зовут инкунабулой, до совсем уже крохотных, размером с мужскую ладонь.

Многие из них оказались толщиною в кирпич. И как только можно их прочитать? Ещё на полках лежали куски каких-то разноцветных камней и длинные витые ракушки, привезённые из далёких заморских краев.

Сей мебельный монстр начинался почти у окна. Тянулся вдоль всего помещения и не доходил до противоположной стены на два-три локтя. Перпендикулярно ему стоял ещё один прочный шкаф, чуть меньших размеров, чем первый.

Он не примыкал к своему старшему брату. Так что, между их торцовыми стенками оказалось расстояние где-то в аршин. Эта странная ниша тонула в тени и, что там находится, от порога не было видно.

Две остальные стены оказались завешены картами, совершенно непонятными схемами и гравюрами с видами странных неизвестных земель. Кое-где висели чучела разнообразных животных. Среди них виднелся небольшой крокодил с распахнутой пастью. Из челюстей мерзкой твари торчали острые белые зубы.

Отметив, что щёголь уже осмотрел его комнату, Яков Брюс отложил лист бумаги, который держал перед собой. Встал из-за большого стола. Слегка поклонился и с любезной улыбкой пошёл гостю навстречу.

Услужливо взял дворянина под правую руку. Проводил к мягкому креслу, стоящему слева от широкой столешницы, и предложил устроиться, как можно удобнее. Подвинул маленькую этажерку на деревянных колёсиках. Указал на коробку с набором курительных трубок и других принадлежностей и почтительно предложил закурить.

Потом двинулся к двери, ведущей наружу. Запер её на два оборота, а ключ с очень сложной бородкой положил в нагрудный карман простого камзола. После чего, вернулся назад и сел на рабочее место.

Тем временем, молодой человек выбрал лучшую из всех пенковых трубок, что лежали в коробке. Ловко набил её табаком, привезённым из далёкой Голландии. Прикурил от подсвечника, стоящего рядом, и вольготно раскинулся на покойном сидении.

Выпустил несколько огромных клубов душистого белого дыма. Проследил, как они поднялись к расписным деревянным панелям, висевшим на потолке, и продолжил осматриваться.

Из удобного кресла, где сидел молодой дворянин, кабинет представал чуть в иной перспективе. Вовсе не в той, что открылась повесе, когда он стоял у порога. Теперь он увидел всё то, что находилось в тесном углу между большими шкафами.

В первую очередь, гость разглядел небольшую плиту из гранита, высотой в пол локтя. Она стояла на двух