Бешеная стая - Михаил Нестеров

Мне предстояло жить как на иголках. Антон Привалов не станет тянуть резину; может быть, он в эту самую минуту рассказывает, как макнул свою сосиску в майонез одной малолетней бомжихе, прикалывается над ее опасениями: не сделает ли он с ней то, что сделали пару лет тому назад два дяденьки с одной тетенькой около Старой дамбы в Горенском лесопарке. Он на отлично знал, как собирать информацию и как распространить ее; в данном случае достоверная информация преподносилась на вымышленном материале – через случайную связь Привалова. Конечно, я подставлял его, но он осознанно шел на риск и был моим должником.

Привыкший к долгой, методической работе с ее уникальными приемами, я жаждал невероятного результата немедленно. В книге под названием «Бешеные псы» я жаждал прочитать последнюю страницу.

Услышав старческое покашливание, я обернулся; Николаю Ильичу требовалось еще какое-то время, чтобы подойти к двери гостиной, открыть ее… Что это, думал я, солдафонский такт, нежелание застукать меня в гостиной за неприличными делами? У меня с собой не было даже кислоты, чтобы плеснуть на картину, и водки, чтобы тяпнуть втихаря от хозяина.

Я решил опередить генерала. Едва он перешагнул порог гостиной, я предложил ему выпить со мной. Он остановился и вперил в меня свой тяжелый взгляд. Пожалуй, я перегнул палку и дал себе слово – не ерничать над стариком, стойко выдержавшим жестокий удар судьбы. Он жил жаждой мести и воспоминаниями о покойной жене и сыне, я же ни разу не видел первую, а со вторым общался в его комнате и копался в его прошлом. Генерала я воспринимал в лучшем случае как одинокого человека без прошлого, этаким чертиком, состарившимся в своей табакерке.

– Мое задание тебе не кажется невыполнимым? – спросил он меня, усаживаясь за стол и поправляя воротник клетчатой рубашки.

– После просмотра пары кассет – нет.

Николай Ильич подался вперед:

– Потянул ниточку?

Я покачал головой:

– Ваше дело заинтересовало меня. Ваш сын взял меня за грудки, бросив вызов.

– И в чем это заключается?

– В своих видеооткровениях он не называет имен, даже своего не назвал; исключение – Ольга Губайдуллина и ваш унтер – Олег Прохоров. Но места встреч, происшествий, подробности убийства официантки описаны им точно, и они дополняют милицейские сводки и журналистские статьи об угнанной и сгоревшей недалеко от Старой дамбы машины. Родион развеял все сомнения относительно своего участия в расправе над Губайдуллиной. Кстати, бар, где она работала, действительно находится на первом этаже девятиэтажки на улице Энтузиастов.

– О месте работы официантки ты узнал в Интернете?

– Разумеется. Архивных материалов и сохраненных копий в Рунете немерено. Вы наверняка читали архивные отчеты.

– В них нет ничего про изнасилование, убийство, а это – вещи рядовые в наше время. Почему ты решил, что материалы об исчезновении официантки могли меня заинтересовать?

– После, – пояснил я. – Вы читали отчеты после просмотра видеодневника. Вы искали информацию о пропавшей официантке и нашли ее.

– Зачем мне это было нужно?

Я развел руками: разве нужно объяснять?

– Затем, чтобы найти совпадения и убедиться, что ваш сын и есть насильник и убийца, а не психопат, взявший на себя вину за то, чего не совершал. В своем домашнем видеоблоге Родион забыл упомянуть о том, что это вы привили ему любовь к черному юмору: видно, мозги в толчке оставил.

Генерал надул щеки и выпучил покрасневшие глаза, как будто планктон процеживал. Это длилось несколько секунд, и я всерьез забеспокоился за его здоровье. У него была короткая шея, а такая особенность зачастую становилась причиной инсульта.

– Я и без тебя знаю, что мой сын был подонком, каких поискать! Он сам описал свой путь – от примерного сына и порядочного человека до отцененавистника и последней сволочи! На него подействовали извне, и я хочу знать, кто именно! Но и это не самое главное. Да, я хочу отомстить – но не за того ублюдка, который был моим сыном, а за человека, который был моей частью! Я говорю о моей покойной жене. К концу жизненного пути мы с ней стали близнецами, и тебе никогда не понять, что значит потерять близнеца. Только не вздумай, мать твою, комментировать мои слова!

На слова хозяина, сорвавшегося на крик, примчался его верный Боксер. Он в любую минуту был готов к первому раунду со мной, но благоразумно отказался от этой рискованной затеи. Олег запустил руку под пиджак, обнажив часть кобуры для скрытого ношения.

– Ух ты! – подзадорил я его с интонациями отвратного героя из голливудского боевика и даже отстукал барабанную дробь на поверхности стола. – Пушки, пушки! А ты хоть раз стрелял в живого человека? Вижу, что не стрелял даже в мертвого.

– Я выстрелю, – обнадежил меня Олег. – Если понадобится, я выстрелю.

Я изменил положение головы и снова встретился с натужными глазами старика.

– Мы будем говорить о деле при посторонних?

– Оставь нас, – подсевшим голосом Приказчиков отослал своего молодого помощника. – Ты добился результатов?

– Пока что я сунул прутик в осиное гнездо, – ответил я на его вопрос. – Разворошить его – не единственный способ выйти на банду. Второй вариант – разместить в сети пятиминутный видеоролик. Он станет хитом и соберет здесь «псов» разных мастей. Может быть, в перестрелке ваш кровник будет убит, а может, его ранят, а потом будут судить. Но принесет ли это вам удовлетворение?

– Вижу, ты крепко зацепился за это дело.

– Риск – мое ремесло, – ответил я фразой одного из героев Жана Маре.

– Лучше скажи, что тебя устраивают условия нашего договора: тебе вершки, мне корешки.

– Лучше не скажешь.

Клянусь, в глазах старика промелькнули живые искры: «То-то!»

Мой тонус тоже поднялся. Я даже вспомнил, что нахожусь в состоянии влюбленности, что важно для каждого человека, как сказал герой еще одного фильма – «Доживем до понедельника». Зоя поднимает глаза, и ее мимолетный взгляд стрелой амура вонзается мне в сердце. Сейчас она, может быть, ждет своего любовника, а его все нет и нет – он объясняется в любви своей жене: «Извини, полюбил другую». Мимолетный роман. Ирина Александровна простит его, потому что больше опекает, чем любит. С годами он для нее превращался в вещь. Когда она станет дряхлой старухой, она вывезет эту дорогую, но никчемную вещь на свалку. Они никогда не станут людьми, имеющими сильное духовное сходство между собой. Такое состояние, мне кажется, для близких людей и есть счастье. Пусть и запоздало, но я мог ответить генералу всего парой слов: сиамские близнецы. Одного из них с кровью оторвали от другого и закопали. Находит ли он утешение в том, что на том свете, говоря современным языком, «нет вовлеченности в происходящее, есть наслаждение каждым моментом сейчас – с восхищением, удивлением и благодарностью». Там тоже жизнь, и она продолжается…