Кузины - Аврора Вентурини

бататы, овощи, цветы и фрукты в гигантской луже крови с раскинутыми ногами а рот у него был заткнут пенисом и остальным что как мне объяснила на ухо Петра было тестикулами или как в народе говорят яйцами или шарами но медицинское название это тестикулы и сосед со всем этим во рту и с раскуроченным пахом был похож на груду тряпья которое выбросили за ненадобностью и рядом была фотография его жены рвущей на себе волосы в отчаянии и криков было не слышно потому что фотографии не передают звуки но отлично можно было догадаться по раскрытому рту женщины что она кричала так же как ночью когда ее слышали все соседи и Петра посмотрела на меня и сказала какой ужас бедный сеньор он был такой добрый кто же мог его так отделать что означало кто же мог его так разделать и я ответила невозмутимо глядя на нее кто его знает и мы сложили газету чтобы ее прочитали мама, учитель и Руфина.

Я пошла с Петрой к ней домой чтобы показать тете Инграсии маме Петры портреты и попросить разрешения Петре остаться на несколько дней у нас потому что она вдохновляла меня как модель и ее портреты из-за своей необычности должны заинтересовать публику и хорошо продаваться на все это тетя Инграсия с радостью согласилась потому что сестрам следует проводить время вместе а мое общество было бы полезно Петре.

У меня в кармане лежал ножик завернутый в газету и Петра сообщила мне что взяла его из ящика с инструментами своего отца дяди Даниелито и когда никто не смотрел я пошла и не прикасаясь к нему засунула нож в указанное место.

В переполошившемся районе считали что должно быть это месть принимая во внимание ужасные подробности. Какой кошмар только и сказали мы и пошли выразить соболезнования семье трагически покинувшего нас господина картошки, бататов, овощей, цветов и фруктов и его вдова поблагодарила нас, поцеловала и подарила нам дюжину мандаринов.

И на этом все. Больше о произошедшем не разговаривали, хотя полицейские ходили по домам с расспросами. Но не сумев найти виновных среди жителей городишки и так как покойный был итальянцем они объявили что это была вендетта, что значит месть на итальянском, и про себя я подумала что именно так и обстояли дела, и через пятнадцать дней никто уже больше не вспоминал о торговце картошкой.

Так и вышло что Петра пополнила собой число обитателей моего дома который с помощью учителя, моей помощью и после недавнего выхода мамы на пенсию полностью преобразился и у моей сестры Бетины теперь была своя отдельная комната где она могла уложить хвост своей души который кажется замедлил свой рост из чего я сделала вывод что возможно она не умрет совсем скоро, и мне казалось что ей стало лучше со всеми конфетами сладостями и безделушками которые ей покупал учитель привязавшийся к ней хотя когда он попытался научить ее писать то не преуспел потому что Бетина ткнула его карандашом в глаз играючи а не со зла и глаз доброго учителя покраснел.

Рядом с маминым и также нашим домом был и до сих пор есть парк Сааведра, куда теперь я постоянно ходила чтобы рисовать сидя на одной из мраморных скамеек с которой я наслаждалась видом на фонтан с херувимами (словарь) а кроме того могла разглядеть небольшой мостик и скульптуру ангелочка лежащего на рыбе и другие статуи в том числе памятник Сааведре[12], который как мне говорили в школе был героем только я не помню уже что он сделал чтобы стать героем но история мне никогда не давалась как и по правде сказать любой другой предмет кроме рисунка и живописи.

Однажды в субботу я пришла к своей скамейке захватив с собой картонку чтобы написать фонтан но не тот вульгарный образ который был виден всем а тот что представлялся моему внутреннему взору и на лиловом с голубоватыми лучами фоне уже проступали там и тут крылышки и белая-белая платформа на которой я думала написать босые детские ножки в брызгах звездного золота и нежной двусмысленности растущей луны той луны что похожа на депилированную бровь какие бывают у актрис в кино и у элегантных модниц и я через год тоже сделаю себе депиляцию бровей хотя учитель сказал что мои брови гармонично соотносятся с остальными чертами моего лица и если я их уберу то потеряю свою индивидуальность а моя индивидуальность способна порабощать особенно если я не говорю слишком много потому что манера выражаться у меня довольно странная и может насмешить слушателей которые хоть и не скажут этого но догадаются о моем недостатке и зная моих сестер у которых или чего-нибудь не хватало или было лишнее решат что я ненормальная и что хуже всего потеряют интерес к моим картинам и ночью стоя перед зеркалом с щипчиками в руке и уже чувствуя холод стали я все-таки не решилась сделать это потому что учитель никогда не ошибался и я была обязана ему всем чего достигла и кроме того относилась к нему с любовью и уважением как к отцу и если бы мой папа был бы с нами я так же любила бы его но он нас бросил и я его почти не помнила.

И пока я грезила (idem[13]) об этих глупостях мне показалось что я увидела как за угол по направлению к детскому госпиталю сестры Марии Людовики свернул мужчина толкающий коляску, он был похож на учителя но учитель был похож на любого другого мужчину толкающего коляску который мог бы выйти из больницы где как мы уже знаем лечат больных детей.

Так что я осталась тихонечко сидеть на месте глядя в том направлении потому что если он вошел в больницу я увижу и как он ее покинет и я довольно долго сидела с незаконченной картиной и не увидела чтобы хоть что-то выходило из медицинского учреждения.

Не забывайте что когда я ставлю знаки препинания мне нужно отдохнуть и мою голову наполняют формы и идеи и если я продолжаю смотреть на точку у меня ничего не выходит. Передышка.

Уже спускались сумерки но холодно не было потому что весна насчитывала уже целый месяц по календарю и деревья начинали покрываться листьями и цветами и мне нравился аромат флердоранжа. Дрок и некоторые липы казалось ожили и глядя в другую сторону я добавила зеленого