Коты, призраки и одна бабушка - Светлана Лаврова

Не дойдя трех шагов до канализационного люка, откуда исправно качала что-то безотказная машина, Артем почувствовал, как веточка развернулась в его руках, указал свободным отростком вниз. Потом ветку вырвали из рук Артема, он от неожиданности разжал пальцы. Дядя Леха поймал ветку на лету рукой, как муху.

– Значит, вот тут и прорыв, – буднично кивнул сантехник. – Неплохая веточка получилась. Что ты почувствовал?

– Ветку сначала дернуло, а потом поволокло, – сказал опешивший Артем.

– Ага… первое движение с разворотом было на подземную воду, а второе – на место аварии. Ощущения запомнил? Они разные будут, ощущения-то. Ты потом научишься их различать. Ветка поворачивается так на воду, а эдак на железо. Надо же, прилично получилось. Не забыл я еще прадедову науку. И руки у тебя неплохие, пацан, хоть ты их и уродуешь кнопками компьютерными, забиваешь их на фиг, ну да это не мое дело.

– А… а как ее хранить? Ну веточку? – еще не совсем веря в свершившееся чудо, спросил Артем.

– В холодильнике, хе-хе… да ну, я пошутил, храни где хочешь. На подоконник положи или на полочку. Это же ветка, что ей сделается? А сломаешь, я тебе еще сооружу – вишь, получилось у тебя с первого раза, не у каждого получается-то…

– Это магия? – спросил потрясенный Артем.

– Какая магия… ты мне еще про консенсус заверни. Это знание, пацан. Куда круче любой магии.

И вот эту-то веточку Артем привез на дачу и всячески оттягивал момент ее испытания – а вдруг не сработает?

– Действительно, пошли в Мексику, – скомандовала Рита. – Надо наметить, где будем искать в первую очередь.

Мексика располагалась в самом уютном уголке бабушкиного сада. Следует с огорчением признать, что бабушка не была образцовым садоводом. Ее участок возмущал всех соседей. Буйная, почти тропическая растительность заполонила все пространство, где, по мнению соседей, должны были располагаться аккуратненькие грядочки и чистенькие дорожки. Вместо клематисов и эшольций – незабудки и иван-чай, вместо пионов – какие-то незаконные ромашки, а огромный репейник с темно-лиловыми роскошными головками прямо в центре сада – это же аморально! Бабушка считалась среди соседей еретиком и потрясателем основ. Клубничные грядки для внуков бабушка еще худо-бедно организовала, но в остальном в ее саду росло преимущественно то, что само откуда-то пришло, прилетело, приползло. А поскольку оно само тут завелось, то жаловаться ему было не на кого, и оно поневоле чувствовало себя прекрасно.

Надо всем этим живописным безобразием возвышались удивленные яблони, оставшиеся от прежних владельцев. Вопреки предсказаниям соседей, они давали яблоки – хоть и мелкие, но очень сладкие, да Урал ведь и не Греция. У южной стены забора притаилась войлочная вишня, вся в сомнениях: плодоносить или не плодоносить? Помидорная теплица тоже осталась от прежних хозяев, но бабушка сказала, что помидоры она и в магазине купит (за эту ересь ее сожгли бы на костре, но соседи боялись пожара). Теплицу бабушка переоборудовала в библиотеку – там гораздо светлее читать, чем в доме. И Артему рисовать удобно, они с бабушкой соорудили что-то вроде студии. За теплицей по собственной инициативе пышно рос базилик – видимо, на него так влияла интеллектуальная атмосфера теплицы.

И вот в углу этого непричесанного сада, под самой большой яблоней было нечто вроде естественного шалаша. Сверху ветки опускались почти до земли, с двух сторон пространство ограничивал забор, с третьей – высоченный, фосфорически синий дельфиниум, и все это маскировалось кустами, забывшими свои породы. Небольшой открытый кусочек пространства загораживала непонятная обычному человеку куча камней – это бабушка несколько лет назад во внезапном порыве садолюбия решила сделать альпийскую горку из местных валунов. Но порядочные цветы почему-то не одобрили альпийскую горку в бабушкином понимании и расползлись по саду. «Ну и ладно», – обиделась бабушка и воткнула на вершину горки горшок с кактусом опунцией. Опунция пришла в восторг от непривычного почета и разрослась, как в родной Мексике. Раздолбала горшок и вольготно раскинулась по горке. Думали, что зимой она замерзнет. На всякий случай бабушка надела на нее свою старую шубейку и шапку. Опунция зимой захирела, но летом воспряла духом вопреки всей ботанике, и теперь этот кусочек мирового пространства назывался Мексикой. Сюда ребята натаскали досок, накидали скошенной травы, прикрыли половичками. В дождь, конечно, не посидишь, а в хорошую погоду здорово – полная изоляция от мира. Бабушка уважала право внуков на уединение и в Мексику вообще не показывалась.

– Что, вот этот прутик? – возмутилась Рита. – Да что ты нам голову морочишь? Договорились же – скачиваешь из Инета схему, делаешь биметаллический металлоискатель… На тебя совершенно невозможно положиться, Артем! Надо было мне самой…

– Что бы понимала в рогульках, – огрызнулся Артем. – Моя рогулька крутая. Мне ее не простой человек делал.

– А кто? Маг с третьего уровня?

«Сантехник», – чуть не ляпнул Артем, но удержался – сообразил, что это вызвало бы еще большие насмешки. А что смешного? Нужная профессия, и не самая простая, кстати.

– Про то тебе знать необязательно, – отрезал он. – Не нравится – делай сама.

– Нет, ну как же ты всех подвел! – сокрушалась Рита. – Люк, что ты молчишь?

– Я ем, – объяснил Люк, который что-то дожевывал. – А зачем я тебе? Ты и без меня отлично справляешься его ругать. Пошли лучше опробуем Артемкину рогульку. Другой-то все равно нету. Я говорил – давай я сделаю.

– Нет, Люк, ты бы ее изготовил из кофеварки с тройным электроприводом и встроенным адронным коллайдером, и искала бы она не металл, а плюшки, – вздохнула Рита. – Ладно, пошли, попробуем. Тупо двинемся по улице и будем смотреть, среагирует ли она хоть на что-нибудь.

У котов тоже было любимое место для сборищ – пространство сбоку от веранды. Каменные плитки, вымостившие площадку перед домом, нагревались солнцем, и на них так хорошо и мурчально было лежать, мур-р-р… А надоест, можно залезть под веранду, там как раз дырка в обширный темный закуток. Человеку в дырку не пролезть, а кошке – в самый раз.

– Мышей в доме нет, – сказал Томек. – Предлагаю пройтись по городу, поискать.

– Мр-р-р, – сказала Муся, растекшаяся по теплым плиткам. – Здесь так мур-р-р-р… и зачем нам мыши? Тем более никто не знает, что с ними делают: едят или не едят.

– И как они выглядят, мы тоже не представляем, – поддержал Герой. – Птица без крыльев – это слишком общо. Томека вон тоже можно описать как птицу без крыльев.

– Мяу на вас! Я один пойду на поиски, и все мыши достанутся мне! – гордо сказал Томек и весь распушился.

– А что ты с ними будешь делать? – поинтересовалась Тиша.

– М-м-мяу… поиграю.