Пирр. Царь Эпира - Джекоб Эббот

Пирр не мог отклонить подобное предложение. Он решил остаться на своем берегу и позволить римлянам перейти реку. Так и поступили. Войска, римские и греческие, выстроились на равнине, готовые к бою.

Римляне, более всего опасавшиеся слонов, прибегли к хитрости: приспособили множество колесниц к борьбе со слонами, прикрепив к ним длинные острые копья, при движении протыкающие животных. В колесницы посадили воинов с факелами, которые следовало метать в слонов и пугать их. Эти колесницы поставили перед той частью армии Пирра, где находились слоны, и колесничим строго-настрого приказали не двигаться с места, пока слоны не бросятся в атаку.

Учитывая все сказанное, нетрудно представить, что противники сражались яростно и отчаянно. Бой продолжался весь день, и перевес оказывался то на одной стороне, то на другой. Долгое время исход был неясен. Слонам удалось обойти колесницы и уничтожить множество римлян, но один римский отряд пробился к лагерю Пирра и пошел в атаку. Пирр отвел часть своих войск на защиту лагеря, чем изменил ход боя. С огромным трудом ему удалось собрать людей и поднять их боевой дух, после чего какое-то время ему сопутствовала удача. В тот день был убит Деций, и командование всей римской армией перешло к Сульпицию. Сам Пирр был тяжело ранен. Когда зашло солнце и сгустилась ночная тьма, остатки обеих армий покинули поле боя, усеянное мертвыми и умирающими. Один из военачальников Пирра поздравил его с победой. «Да, – сказал Пирр, – еще одна такая победа, и я потеряю все войско».

На следующее утро ни одна из сторон не решилась возобновить сражение. Обе армии отошли на безопасное расстояние, послали за подкреплениями и начали готовиться к будущим сражениям. Несколько месяцев войска бездействовали, а затем отправились на зимние квартиры, по обоюдному согласию отложив военные действия до весны. Весной обе армии снова сблизились. В римской армии теперь было два новых консула; один из них – знаменитый Фабриций, с которым Пирру уже доводилось вести переговоры. Военачальники были хорошо знакомы и, хотя и были врагами, сохранили добрые личные отношения.

У Пирра был врач по имени Никий. Этот Никий замыслил предложить римлянам свои услуги, отравив хозяина, но за хорошее вознаграждение. Свое предложение он изложил в письме Фабрицию. Фабриций немедленно связался с Квинтом Эмилием, вместе они решили сообщить Пирру о сделанном им предложении и предостеречь царя от козней предателя. Они послали Пирру полученное от Никия письмо и приложили собственное следующего содержания:

«Гай Фабриций и Квинт Эмилий приветствуют царя Пирра.

Похоже, что ты выбираешь себе друзей так же неудачно, как врагов. Наше письмо убедит тебя в том, что те, на кого ты полагаешься, недостойны твоего доверия. Тебя предали. Твой личный врач, человек, которому следовало быть самым преданным, предлагает отравить тебя. Мы сообщаем тебе об этом не из дружеских чувств, а потому, что не хотим, чтобы нас заподозрили в потворстве убийству, преступлении, к коему мы питаем отвращение. Кроме того, мы не желаем упустить возможность показать миру, что способны победить тебя в честном бою».

Необыкновенное великодушие врагов взволновало Пирра. Он немедленно собрал вместе всех римских пленников и отослал их в римский лагерь в знак признательности и благодарности за благородный поступок противников. Однако римляне не были бы римлянами, если бы, в свою очередь, не проявили благородство.

Они отослали к Пирру отряд греческих военнопленных, по численности равный освобожденным римлянам.

Все эти события укрепили Пирра в намерении покончить с войной. С каждым днем он все сильнее желал заключить мир с Римом, предпочитая иметь такой народ в союзниках, а не врагах. Однако римляне упрямо отказывались заключать мир на любых условиях, пока Пирр не уйдет из их владений, а Пирр считал подобную уступку ниже своего достоинства. Он оказался в безвыходном положении и мечтал о любом благовидном предлоге для того, чтобы уйти из Италии.

291–289 гг. до н. э. Ланасса. – Ее отец, тиран. – Его жизнь. – Уход Агафокла из Африки. – Страшные последствия. – Море окрашено кровью. – Жуткая история. – Тексина и ее дети. – Удивительная история. – Менон замышляет подсыпать яд. – Опасности узурпации власти. – Карьера Менона.

279 г. до н. э. Пирр получает два заманчивых предложения. – Растерянность Пирра. – Пирр решает отправиться в Сицилию. – Он проводит крупномасштабную подготовку в Таренте. – Тарентинцы возражают. – Их доводы.

278 г. до н. э. Пирр посылает Кинея в Сицилию. – Форма острова Сицилия. – Положение дел в Мессане. – Поведение мамертинцев в Сицилии. – Мамертинцы полностью завладевают Мессаной. – Три цели, которые необходимо достичь в Сицилии. – Огромное войско отплывает на Сицилию. – Пирр намеревается захватить Египет. – Пирр во главе колонны. – Сражение на крепостных стенах. – Пирр побеждает. – Грандиозное празднество. – Результат сражения. – Пирр нападает на мамертинцев. – Победа Пирра.

277 г. до н. э. Пирр строит новые планы. – Нехватка моряков.

276 г. до н. э. Сицилийцы противостоят планам Пирра. – Общее восстание на Сицилии. – Характер Пирра. – Пирру не хватает упорства. – Новый план. —

Попытка вернуться в Италию оборачивается катастрофой. – Ожесточенный бой. – Пирр ранен в голову. – Жуткое зрелище. – Самый сильный мамертинец. – Пирру удается добраться до Тарента.

Мы уже упоминали, что после смерти египетской принцессы Антигоны Пирр женился несколько раз и одной из его новых жен была Ланасса, дочь Агафокла, царя Сицилии. Агафокл был одним из самых жестоких тиранов, какие только могут быть. Во главе своей армии, мало чем отличавшейся от банды убийц, он совершал грабительские набеги во все соседние страны. Иногда в сферу его хищнических интересов попадала Италия, иногда владения Карфагена на африканском побережье, иногда острова Средиземного моря. В этих походах Агафоклу пришлось пережить множество приключений и испытать всевозможные превратности судьбы. То он, опьяненный успехом, праздновал победу над противником, то – из-за безрассудства и опрометчивости – попадал в самое отчаянное положение и вынужден был, бросив все, в одиночку бежать с поля боя.

Однажды в Африке, когда удача в очередной раз отвернулась от него, Агафокл бросил свою армию на произвол судьбы и тайно бежал из лагеря с кучкой приближенных. Бежал он столь неожиданно, что даже оставил в руках солдат двух своих сыновей. Узнав о тайном бегстве Агафокла, солдаты тут же умертвили обоих. Когда, уже добравшись до Сицилии, Агафокл узнал об этом, он, в свою очередь, горя желанием отомстить, приказал отыскать, схватить и умертвить жен, детей, братьев, сестер отсутствующих воинов и всех тех, кто хоть отдаленно был связан с ними родством. Затем тела умерщвленных бросили в море, чтобы волны отнесли их к африканскому побережью. Масштабы сделанного были так велики, что воды моря окрасились кровью на всем видимом расстоянии от берега.

Разумеется, подобная жестокость не могла не разжечь ненависть и жажду мщения даже в самых каменных сердцах. Многочисленные заговоры отныне угрожали жизни тирана, и все свои последние годы он жил в страхе. Однако его судьба еще более поучительна в другом отношении. Как часто бывает с людьми честолюбивыми и беспринципными, на склоне лет ему пришлось столкнуться с неблагодарностью и злобой собственных детей. У Агафокла был внук Архагат, который, если верить источникам, опозорил уже убеленного сединами старого тирана и преждевременно свел его в могилу. История эта столь отвратительна, что верится в нее с трудом. Внук сначала убил сына и наследника Агафокла, своего дядю, затем ставшего следующим наследником собственного отца, а потом, не желая дожидаться естественной смерти старика, начал плести интриги и замышлять покушения на его жизнь и жизни других членов семьи. Хотя несколько сыновей Агафокла к тому времени уже погибли от рук убийц или на поле боя, еще оставались его жена Тексина и двое ее детей. Царь не без причины опасался, что Архагат расправится и с ними, поэтому он решил отослать их вместе с их матерью в Египет, куда безжалостный племянник не смог бы добраться. Тексина не соглашалась, поскольку эта мера была для нее равносильна ссылке. К тому же она не хотела оставлять Агафокла в Сиракузах в одиночестве, совершенно беззащитного перед кознями жестокого внука. Тем не менее ей пришлось подчиниться суровой необходимости, и она в слезах покинула мужа, который и умер вскоре после ее отъезда.