Черная сага - Сергей Булыга

И тут как раз к нам прискакал гонец и объявил, что Хальдер мертв!

Ха! Что тут началось! Сразу собрался Круг и там все сразу стали кричать, что Айга нас предал, что он сошелся с руммалийцами. Гонец, – а он думал, что так будет лучше, – стал говорить, что Хальдер не убит, а умер. Но отчего он умер, стали тогда кричать все. От яда, закричал в ответ гонец, потому что это румалийский посол так устроил, это он отравил Хальдера! А ярл схватил посла и прикончил его! Ха, стали кричать в ответ, ну и что из того! Да из того разве не ясно, что он был с послом заодно, а теперь убил его, чтобы он не проболтался и его не выдал! Вот что тогда кричали! А гонец кричал другое – что ярл не виноват, что ярл первым схватил посла и стал его пытать, потому что ярл хотел идти на Руммалию, потому что Хальдер так сказал – идти немедленно, и ярл уже хотел идти, идти сегодня же и вместе с Хальдером, но Хальдера убил посол, а ярл убил посла! Вот так тогда рассказывал, нет, просто кричал гонец – очень сбивчиво, очень поспешно и очень запутанно. Но уже никому тогда не было никакого дела до того, что говорил – или кричал – гонец, потому что все тогда кричали только одно: немедленно, прямо сейчас, прямо ночью, идти на Ярлград и там поднять их всех на копья! И еще спорили: идти на кораблях или по берегу?

И тогда вышел Верослав, тэнградский ярл, и начал грозно и в то же время насмешливо говорить всем о том, что негоже поднимать такой крик, пусть даже сегодня и на самом деле было совершено очень недоброе дело. Потому что, так продолжал он дальше, разве мало подобных дел нам приходилось видеть и в прежние времена? Но мы ведь на то и воины, а не купцы на торгу и не рабы в хлеву, чтобы кричать просто ради самого же крика. И еще: мы же не женщины, чтобы спорить от том, о чем мы пока знаем слишком мало. Поэтому, так закончил свои слова ярл Верослав, нам сперва надо дождаться еще каких-нибудь свидетельств из Ярлграда, а уже только потом принимать какое-либо решение – и вот тогда это будет по-воински! Любо это или нет, еще спросил Верослав, когда увидел, что никто не собирается ему возразить. Но все опять молчали. Тогда он сказал уже вот что:

– Если молчите, значит, любо. Тогда мы пока будем ждать. А если ничего не дождемся, то утром все равно пойдем! Проводим Хальдера. А там уже…

– Проводим Айгаслава!

И это крикнул я. Сам не знаю, почему я это сделал – а вот взял и вдруг крикнул! Все повернулись на меня, но опять никто не стал ничего говорить, все молчали, даже Верослав. Один только мой ярл, ярл Судимар Глурский – потому что я из Глура, если вы это помните, – так вот, мой ярл тогда очень недобро посмотрел на меня и даже что-то негромко сказал. Но он тогда стоял довольно-таки далеко от меня, и поэтому я его слов не расслышал.

И Круг закончился, все разошлись по своим местам. И опять стали спорить, но уже больше о другом – как похоронят Хальдера, на костре или в кургане. Я не спорил. Я ничего про Хальдера не знал, то есть про то, как он распорядился собой для такого случая. Зато я точно знал, что завтра похоронят не только одного Хальдера, а еще многих и многих других. Точнее, даже хоронить не будут, а просто побросают в реку, вот и всё. Я лег, приладил щит под голову, меч тоже положил рядом с собой – как женщину…

А у него и имя женское – Любава. Этот меч достался мне от отца. Этим мечом отец когда-то отбивался от ярлградцев. А потом он целовал его на верность Хальдеру и Айгаславу. И тогда, рассказывал отец, меч был весь мокрый от росы – он же поднял его с земли. Что ж, может, и так, может, это и в самом деле была роса. А может, я так часто думал, это были слезы? Потому что мечи, они как женщины – сначала изменят, а после плачут. А вот моя жена в прошлом году, когда я вернулся из Руммалии, не плакала. Я ей тогда привез много колец и всяких других побрякушек. Она целовалась их и смеялась. Смех, а не слезы – это добрый знак, я это знаю, потому что это значит, что она меня действительно ждала.

А в этот раз, подумал я, когда лежал и не спал, я ей уже ничего не привезу. Тут хотя бы самому вернуться! И вот я так лежал, думал о разном и ждал рассвета.

Но почти сразу заполночь к нам в Заводи прибыл еще один гонец из Ярлграда. Сперва к нему созвали только одних ярлов. Потом, немного погодя, призвали туда и меня. Я ведь тоже не такой уже простой человек, у меня есть свой корабль. И вот меня позвали к ярлам, и там мне было сказано вот что: завтра рано утром Хальдер пойдет в костер, с ним будет и его корабль, корабль нужно спешно доставить в Ярлград.

– А что его гребцы? – спросил я.

– Про них мы пока что еще не решили, – сказали мне ярлы. – Но ты их тоже приведешь. Только ты их сперва разоружи. На всякий случай.

Легко сказать, сразу подумал я. Их же сорок и со мной тоже только сорок. Как тут разоружишь? Они же ведь сразу догадаются, зачем мы это делаем! Но Верослав, тэнградский ярл, а он пока что был у нас за старшего, сразу сказал, что я в этом деле буду не один.

И мы пошли с ним вместе – то есть мы оба с людьми, с моими и с его. Пришли к кострам передового корабля – корабля Хальдера – и окружили их. Велели положить оружие. А они в ответ стали кричать, что они не белобровые, что это не наш обычай. По нашему обычаю, кричали они дальше, каждый уходит сам по себе! Но Верослав на это только засмеялся и ответил, что он сейчас так и сделает – сейчас они сами уйдут! И приказал своим людям делать свое дело. Его люди сразу натянули луки. Тогда люди Хальдера еще немного покричали и смирились. И стали выходить по одному, бросать мечи, ножи и прочее – всё, что у кого было. После их брали по одному, вязали и отводили к берегу. После их завели на корабли – на мой, на Верославов и на Хальдеров. И так мы и пошли вверх по реке, три корабля – мой впереди, а после Верославов, после Хальдеров.

Когда мы пришли в Ярлград, было еще очень рано, еще даже не рассвело. Но мы все равно старались делать все быстро, не мешкая – Хальдеровых людей развязали и дали им вальки. Они встали по обоим бортам Хальдерова корабля, подсунули вальки под днище и, как на волоке, принялись толкать корабль вверх, на гору. А мы шли рядом и смотрели. Им помогать нельзя, таков обычай. А еще есть одна примета, очень верная: если такому поможешь – тогда скоро сам станешь таким. Вот почему мы долго поднимались. А когда поднялись, в Ярлграде все уже давно проснулись. Но из ворот не выходили – никто! Да и потом, когда мы были уже в городе, все улицы были пусты, все ставни во всех домах были плотно закрыты.

Зато из всех щелей на нас смотрели сотни глаз! Честно сказать, мне всё это было очень противно. Потому что если решать по совести, думал я, то ведь на Хальдеровом корабле уже давно нет белобровых, эти люди – это наши воины, и тогда почему они должны уходить от нас не по нашему обычаю?! Но я, конечно, ничего не говорил, а только старался меньше смотреть на тех, кто толкал корабль.

А когда они наконец дотолкали его почти до самого терема, там на крыльце уже стояли воеводы. Все они были местные, ярлградские. Но Айги с ними не было. Ярл Верослав велел нам ждать, стоять на месте, а сам пошел в терем. После долго его не было! А к нам никто не подходил, как будто это мы были во всем виноваты. Да и, если подумать, то кто мы им, ярлградским? Глушь и нищета! Поэтому долго мы тогда стояли, никому не нужные, уже роса сошла, когда ярл Верослав опять появился на крыльце. Был он тогда очень хмур. И тоже сделал вид, что нас не замечает, а сразу начал совещаться с воеводами, которые тогда вышли следом за ним. Они стояли на крыльце и совещались. О чем – я не знаю. Но вид у них был очень недовольный!