Ева - Сергей Борунов

– Ну не знаю, я не разделяю твоей позиции. Не уверен, что эта планета способна адекватно реагировать на наши действия.

– А ты проверь! – довольно резко прервал его старик. – Возьми топор и начни валить деревья. А мы посмотрим.

– Да что с тобой? Ты сегодня сам не свой!

– Извини за грубость. Просто, знаешь, я ведь намного больше времени провёл в этом лесу. И меня начинает порядком раздражать ваш скепсис и постоянные предположения, что я рехнулся.

Фёдор замолчал. Он понимал, что старый лесоруб, по сути, прав и обижаться было не на что. Даже если его «внучка» – просто видение, состояние психики Петровича никак нельзя назвать сумасшествием. Скорее это дар, который неоднократно помог ему и его товарищам в беде.

Поисковая группа удалялась от лагеря полукругом. Двигаясь в сторону, куда ещё вчера Михея увел Петрович. Каждый надеялся, что поиски не затянутся, и вот-вот Михей покажется средь густого леса. Но не тут-то было.

Ближе к полудню, за несколько сот метров до того самого дерева, в которое влетали «светлячки», старик дал команду разворачиваться. Он уже не выглядел таким спокойным.

– Дальше мы не ходили. Отсюда он пошёл в лагерь.

– Один? – с удивлением спросил Федор.

– Да, мне пришлось немного задержаться.

– Какие предложения? – поинтересовался низкорослый, коренастый, будто гном из сказочных рассказов, лесоруб по прозвищу Тибо, которое прилипло к нему бог весть почему.

– Разделимся. Скорее всего, Михей пошёл разведать территорию. Половина группы на запад, мы пойдём на восток. Идти в ряд, растянуться максимально, но видеть друг друга. Крайние в ряду не должны отклоняться от прежнего маршрута, более чем на двести метров. Иначе все пропадем. Всем ясно?

Последовало дружное подтверждение. Лесорубы быстро разделились и двинулись в путь. Тарас Петрович занял самое отдалённое от маршрута место в ряду. Он чувствовал на себе ответственность за пропажу Михея и хотел как можно быстрее его найти.

Группа приближалась к лагерю. С каждым шагом Тарас Петрович становился всё мрачнее и мрачнее, а его мысли и догадки – всё трагичнее. Одно он знал наверняка: Михей пошёл на безрассудный поступок, уйдя в одиночку так далеко. Едва ли найдутся смельчаки, способные отклониться от привычных маршрутов после пропажи разведчика. Но раздумье и молчание прервалось, когда Тараса Петровича на подступах к лагерю кто-то лихо сбил с ног.

Старик на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Толкнувшего его человека он не увидел. Но по резкой боли в груди понял, что это не загадочная «голограмма», а самый настоящий человек. Когда темнота в глазах отступила, он осмотрелся. В нескольких метрах поодаль стоял на четвереньках мужчина, дышащий так, будто только что пробежал марафон. Тарас Петрович со страху начал шустро отползать назад.

В этот момент, потеряв Тараса Петровича из вида, часть поисковой группы начала его громко окликать. Задыхающийся человек сразу понял, на кого он налетел, и, не поднимая головы, сказал:

– Петрович, ты? Прости, я чуть было не зашиб тебя. Ты цел?

Старик облегченно выдохнул:

– Хорошо, что я уже седой, иначе все бы догадались, как сильно ты меня напугал! Черт, подери, Михей, куда ты так летел? И где ты был всю… Что это? Кровь?! Что произошло?

– Слишком много вопросов. Для начала хотелось бы отдышаться, обработать рану и съесть чего-нибудь. Пойдём.

Глава 5. «Обитатель или иллюзия?»

У Тараса Петровича камень с души упал. Он не простил бы себе, случись чего с Михеем. Рана товарища была несерьезная, но, как стало известно после обработки, весьма необычная. Как будто Михей второпях напоролся на сук. Все с нетерпением ждали рассказа разведчика.

–Честное слово, сам не понял, как сбился с пути. Взял дугу чуть левее, чем мы шли с Петровичем. Казалось, должен был через час-другой на тропу вернуться, но места все незнакомые, и холоднее не становилось, а потом стало темнеть. Тут я и понял, что дело дрянь… Стыдно, страшно, а от этого – еще стыднее!

– Брось ты это, Михей. Это ж не наш лес, тут любой испугался бы! – подбодрил Михея кто-то из слушателей.

– Ну, делать нечего, сколько мог, шёл с фонарём, а кое-где вслепую. И тут заметил свет. Ускорил шаг и оцепенел от восторга: дерево-громадина с тысячью голубых огней! Ветви, те, что снизу, корнями в землю уткнулись и светятся. Если бы не причудливая крона, можно было бы с нашей елкой спутать новогодней!

В толпе послышались тревожно-удивленные возгласы. А Тарас Петрович искал повод, чтобы прервать рассказ Михея и поговорить наедине, дабы не наводить на без того испуганных людей ещё больший ужас!

– Такая атмосфера там была! Спокойно и мирно, я сразу забыл обо всех проблемах и среди этих корней прилёг отдохнуть. Уснул почти мгновенно, а потом случилось то, из-за чего я так быстро бежал…

***

Михея разбудил пронзительный рёв. Сквозь сон ему чудилось, сначала, что он летит обратно на Землю, потом – будто отбивается от тигра. А затем его словно окатили ледяной водой. Он понял, что всё происходит наяву. Вскочив и оглядевшись, он ничего необычного не заметил, и, лишь обойдя светящееся дерево, он увидел огромного зверя, очень похожего на оленя, но гораздо крупнее. Его шерсть блестела, отражая голубые огни дерева. Его рога были столь же раскидистыми, сколь и кроны окружающих деревьев. Именно они были причиной криков животного. Видимо, опустив голову в траву, оно на ходу не заметило воздушных корней, и его рога намертво застряли между ними. Бедный «олень» не мог двинуться ни назад, ни вперёд, ни даже поднять головы. Он дёргал головой и ревел от отчаяния.

Капитан с минуту стоял, оцепенев от удивления. Затем пришёл в себя и вновь замер, не зная, что делать. Помочь выбраться? А что, если этот зверь не столь пуглив, как земной олень, и атакует его? Может, это вообще хищник? А может, и вовсе появление оленя – хитрая уловка местных обитателей? Тем не менее, Михей не мог спокойно слушать эти душераздирающие крики. Он аккуратно подошёл и заговорил с пленником волшебных деревьев:

– Привет, дружок! Сейчас я попробую помочь тебе, хорошо? – животное, услышав голос разведчика, перестало реветь и притихло. Капитан осторожно протянул руку и, выдержав паузу, слегка коснулся головы «оленя». Тот фыркнул, то ли недовольно, то ли безнадёжно, но одно Михей точно приметил –