Третья мировая война. Какой она будет - Ричард Кларк

С другой стороны, США могут воздержаться от выступления против Китая в Тихоокеанском бассейне в том случае, если платой за вмешательство станут значительные повреждения или разрушения в собственной стране. По словам министра обороны Роберта Гейтса, кибератаки «могут заставить США изменить первоначальные намерения использовать силу, чтобы помочь своим союзникам в Тихом океане». Достаточно ли этого для того, чтобы удержать США от конфронтации с Китаем? Если вероятность того, что Китай выведет из строя наш наступательный потенциал, недостаточно пугает нас, может быть, нас удержало бы осознание собственной уязвимости перед кибератакой. Установка логических бомб действительно могла иметь место. Один бывший правительственный чиновник сказал, что, по его убеждению, китайцы хотят, чтобы мы знали — если мы вмешаемся в конфликт с Тайванем, электрораспределительная сеть США наверняка выйдет из строя. «Они стремятся заставить Соединенные Штаты отказаться от применения военной силы в сфере их интересов».

Однако проблема в том, что устрашение работает только в том случае, когда другая сторона его слышит. Американские лидеры, возможно, не до конца поняли, что до них пытается донести Пекин. США не сделали практически ничего, чтобы укрепить слабые места в своей электрораспределительной сети и других гражданских сетях.

Расставим оценки

Я сфокусировался на Китае потому, что его кибервоенное развитие оказалось, как ни странно, до некоторой степени прозрачным. Представители американской разведки, однако не считают Китай самой большой угрозой США в кибепространстве. «Русские определенно лучше, они почти как мы», — сказал один из них. Существует, по-видимому, единодушное мнение: Китай привлекает больше внимания потому, что он — намеренно или нет — оставляет следы и «хлебные крошки», ведущие прямо на площадь Тяньаньмэнь. Вольные российские хакеры, включая тех, кто сотрудничает с крупными преступными организациями, — реальная сила в киберпространстве, как было продемонстрировано во время кибератак на Эстонию и Грузию, рассмотренных в первой главе.

Считается, что деятельность «хактивистов» и криминальных организаций в целом санкционирована бывшим 16-м отделом печально известного советского разведывательного органа КГБ. Позднее это подразделение стало называться ФАПСИ. Мало кто из американских офицеров разведки помнит, как расшифровывается аббревиатура ФАПСИ (Федеральное агентство правительственной связи и информации), они просто называют его московским АНБ.

Как и американское Агентство национальной безопасности, ФАПСИ начинало с шифровки и дешифровки, радиоперехвата, подслушивания и перехвата телефонных разговоров. Как только появился Интернет, ФАПСИ оказалось там, подмяв под себя крупнейших интернет-провайдеров и позже выдвинув требование всем провайдерам использовать системы мониторинга, доступ к которым имелся только у ФАПСИ. Конечно, во время активного становления Интернета Советский Союз прекратил свое существование, как и теоретически КГБ и ФАПСИ Но на самом деле организации просто дали своим центрам другие названия. После нескольких изменений ФАПСИ в 2003 году превратилось в Службу специальной связи и информации. Не все его здания находятся в Москве.

В Воронеже расположена, возможно, крупнейшая в мире (и, определенно, одна из лучших) хакерская школа. Сейчас ее учащиеся наверняка называют себя кибервоинами.

Квалифицированные киберподразделения имеют Израиль и Франция. Сотрудники американской разведки предполагают, что 20–30 государств вполне способны вести кибервойну, среди них Тайвань, Иран, Австралия, Южная Корея, Индия, Пакистан и несколько стран НАТО. «Подавляющее большинство промышленно развитых стран могут организовать кибератаку», — говорит бывший директор Национальной разведки адмирал Майк Макконел.

Кибервоины атакуют

Теперь вы, возможно, верите в реальность кибервоинов, но что еще они могут сделать, кроме как нарушить работу нескольких веб-сайтов? Конечно, мы еще не видели полномасштабной кибервойны, но легко можем представить себя ее жертвой. Представьте день в недалеком будущем. Вы, помощник президента по вопросам национальной безопасности, собираетесь домой после рабочего дня, и вдруг вам звонят из оперативного штаба Белого дома. АНБ передало сообщение CRITIC — редкий сигнал тревоги, свидетельствующий о том, что произошло нечто действительно важное. Вам сообщают: «Несколько разных вредоносных программ „нулевого дня“ атакуют американский сегмент Интернета, угрожая жизнедеятельности важнейших инфраструктур». Старший дежурный офицер оперативного штаба предлагает вам спуститься к нему и помочь разобраться, что происходит. Когда вы добираетесь до оперативного штаба, на проводе директор управления оборонной связью. Он только что совещался с министром обороны, и тот посоветовал позвонить вам. NIPRNET — несекретная сеть Министерства обороны — выходит из строя. Маршрутизаторы по всей сети непрерывно перезагружаются. Сетевой трафик, по сути, заблокирован. Пока он говорит эти слова, вы слышите, как кто-то на заднем фоне пытается привлечь его внимание. Когда генерал возвращается на линию, он спокойно произносит: «Теперь то же самое происходит в SIPRNET и JWICS». Значит, та же участь постигла секретные сети Министерства обороны. Теперь с вами срочно хочет переговорить заместитель министра национальной безопасности, еще не знающий, что происходит в Пентагоне. Из Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям ему доложили, что два региональных офиса агентства, в Филадельфии и Дентоне (штат Техас), сообщают о крупных пожарах на нефтеперегонных заводах в Филадельфии и Хьюстоне, а также о выбросах смертельно опасного хлора на нескольких химических заводах в штатах Нью-Джерси и Делавэр. Он добавляет, что питсбургская компьютерная группа реагирования на чрезвычайные ситуации завалена отчетами о выходе из строя систем, но у него не было времени выяснить все подробно. Прежде чем вы успеваете поинтересоваться у старшего дежурного офицера, где президент, телефон начинает снова звонить. Это заместитель министра транспорта. «На нас напали?» — спрашивает она. В ответ на ваше «почему?» она выпаливает на одном дыхании, что случилось. В центре управления воздушным движением Федерального управления гражданской авиации в Херндоне (штат Вирджиния) полностью вышли из строя все системы. Альтернативный центр в Лисбурке в панике, поскольку другие региональные центры не видят, какие самолеты находятся в воздухе, и пытаются вручную установить местоположение и развести сотни самолетов. Из центра Брикьярд в Индианаполисе сообщают о столкновении двух «боингов». «Я думала, кризис затронул только авиацию, но затем начались аварии на железной дороге», — продолжает она. Федеральное управление железных дорог сообщает о крушениях товарных поездов в Лонг-Бич, Норфолке, Чикаго и Канзас-Сити.

Взглянув на информацию о местонахождении президента, вы видите лаконичное «в Вашингтоне». Он находится где-то за пределами Белого дома. Словно читая ваши мысли, старший дежурный офицер объясняет, что президент повел первую леди в ресторан. «Тогда соедините меня с начальником его секретной службы», — говорит кто-то. Это министр финансов прибежал из своего офиса в здании близ Белого дома. Только что звонил председатель Федерального резервного банка. Произошла крупная авария центров обработки данных, которая затронула даже резервные копии. Все данные потеряны. DTCC и SIAC тоже рушатся». Эти аббревиатуры, поясняет он, означают главные финансовые вычислительные центры Нью-Йорка. «Теперь никто не знает, кому что принадлежит. К утру вся финансовая система рухнет».