Целинная рать - Александр Евгеньевич Никифоров

можно было оживить.

– Чего, совсем никак? – с последней надеждой спросил Васька.

– Дышать не будет, как сказал «окулист» осмотрев «жмурика», – поставил Витька, окончательный диагноз.

– Пойду тогда к взводному, – старшина нехотя поплелся в поисках командования.

– Деятель, – посмотрел вслед Витька, – к взводному пришли, с ходу запел, – я тебе водителя классного привел, полчаса ротного уговаривал в наш взвод зачислить. Тот сразу и запряг. Идите, говорит, заводите и под погрузку. Я как глянул на это чудо: мама родная! Этому «газону» на раз чихнуть осталось.

33

И то лишь для того, чтоб разбросать свои внутренности по окрестностям, чтоб его больше не тревожили. Ничего, побегает, найдет. Машин в парке навалом.

Он вытащил сигарету, прикурив, протянул пачку приятелям.

– Он нам тут тоже цирк устроил, – закурив, Сергей рассказал историю, с повесткой.

– В палатке до сих пор висит, досыхает, – по окончанию рассказа, добавил Сашка, – потом погладит и в карман.

Витька вытер рукавом, выступившие от смеха слезы,– А чего вы хотели? Васька, парень хозяйственный. Перед начальством гнется так, что акробат от зависти сорвется.

– Мы пошли, надо собираться, а ты жди начальство с новой машиной. Не знаешь, куда погонят? – спросил его Сергей.

– А не туда, так не поедешь? Командиров куча, пусть думают. Зря, что ли учились?

– Умеешь ты успокаивать, пошли мы, – сказал Сашка.

– Давай, увидимся, – попрощался Сергей.

Было около полуночи, когда роты выстроили перед эшелоном, состоящим из грузовых платформ. Товарных и двух пассажирских вагонов.

Накопленный опыт не подвел «ветерана» – попробовали грузиться при свете фар, но машины, которые по возрасту, в основном, были старше своих хозяев, не давали надежды на бесперебойное освещение. Посовещавшись, командование решило отложить погрузку до утра. Так, как «мудрым» решением палатки уже были свернуты и погружены на машины, спали кто как, и где придется. Спали, свернувшись в три погибели в тесных кабинах «Зил-157» , спали на голых досках товарных вагонов, а более ловкие и удачливые в пассажирских вагонах комсостава.

Утром, ответственный за все, и согласно обстановке, всем сочувствующий, заместитель командира по политической части, прекрасно отдохнувший в личном купе, утешал всех словами устава: « советский солдат, обязан стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы».

Он прыгал на подножки машин, стучал по стеклам, залезал в вагоны. С третьей машины, его послали в такие дали, где не только не читали устав, комиссаров и тех, не видели. А в первом же товарном вагоне, ему побежали все «вынести» но вместе с ним, и унести все туда, откуда возврата нет. Майор, привыкший и не к таким ответам, что являлись просто спецификой его профессии, упрямо продолжал выполнять задачу: суетился, уговаривал. Все видели, замполит, искренне переживает, за еще не погруженную технику, за ждущее их, начинающее перезревать зерно, на просторах страны.

Еще полностью не проснувшихся «бойцов урожая» с трудом, но поставили в строй. Строй, это основа, стержень вооруженных сил. Без строя, солдат голодный, разутый и раздетый. Без строя, солдат будет слоняться без дела, так как не получит заданий и распоряжений, что неплохо для солдата, но что вызывает ужас у командиров.

После построения их накормили «шрапнелью» и направили на погрузку.

После погрузки, роту снова построили. Потому, как ровняли строй, от обилия команд, все понимали – ожидается большое начальство.

Стоящий впереди «ветерана» Сергей восхитился его прозорливости, – Ну ты, голова. Можно подумать, ты сам тут распоряжаешься.

– Опыт, он, как пустой кошелек. Денег нет, а бросить жалко. Да и сценарий он не меняется, как и правила – ответил тот.

– Это, какие же? – заинтересовался Сергей.

– На погрузке вспотел?

– Как и все, до сих пор еще не высох.

– Отсюда правило: вспотели подчиненные, покажи начальству. Оно оценит твое рвение. Целая рота потных, это результат умелого командования, и большой повод пригласить высоких гостей.

34

– Я и говорю, голова,– похвалил Сергей, – тебя хоть как зовут? А то все ветеран, да ветеран.

– Геной меня зовут, а ветеран нормально зовите, не обижусь.

– А я Сергей.

– Ну, вот и ладушки. А теперь давай «зреть в корень», высматривать начальство.

Через человека от них, «любитель пива» или просто Валентин, вполголоса высказывал свои предположения, не скрывая своего неравнодушного отношения к товарищу замполиту,

– Теперь понятно, почему этот чокнутый, как теннисный мячик скакал, «шишки» должны прибыть

– А ты, Валька, думал, что он перед тобой, «трепака» плясал? Смотри, оказывается, дружба – то у вас, какая? – приколол его Сашка.

– Я с таким другом, по нужде на одном поле не сяду, – возмутился Валентин.

– Смирно! – раскатилась над ротой команда. Подполковник, смешно подпрыгнув, стукнув каблуками, словно для разгона, резво взяв на старте, понесся навстречу остановившейся черной «волги».

– Вот и «шишка» к нам упала,– прокомментировал прибытие начальства Валентин.

– Нарисовалась, не сотрешь, – согласился с ним Гена – «ветеран».

Было видно, как ротный, приложив одну руку к фуражке, другой открывает дверь машины.

– Из обкома это. Тихо вы, – призвал прекратить комментарии взводный.

– Это … еще и из обкома,– певуче протянул Валентин,– всю жизнь об этой встрече мечтал.

– Заткнись, наконец, – прошипел взводный, видя, как ротный, вместе с гостем, направляется к ним.

– Проводить и пожелать нам успехов, прибыл второй секретарь нашего областного комитета партии товарищ Сусликов, – торжественно объявил ротный, уступая место, невысокому человеку в светлой шляпе и строгом черном костюме.

– Дорогие товарищи целинники!

Сергей, стоял в первой шеренге, сбоку от человека в черном костюме. Он сладко щурился на майское солнышко. От недосыпа, от авральной погрузки во всем теле ломило.

Под нудный монолог второго секретаря, как под колыбельную, сами собой начали закрываться глаза. Ему было глубоко до лампочки, как заверил говоривший, что народ и партия верит в них. В привычные к работе, пропахшие маслом и бензином руки, крепкие и надежные рабочие руки, через которые собранный урожай, золотым дождем прольется в закрома родины. Сквозь сонливость он подумал, – А надо спросить у этого «суслика» где они эти закрома? Сколько слышал о них, а никогда не видел. С детства твердят про них, с каждым годом они все пополняются, все пухнут и пухнут. А в магазинах как было шаром покати, так и осталось.… Какое-то «очевидное – невероятное», вспомнилась ему популярная телепередача. Но спрашивать не хотелось, ему хотелось одного, чтоб поскорей закруглялся этот обкомовский соловей, хотелось, куда и как угодно, но спать, спать. Весь строй сейчас мечтал об этом, но он и обязывал – стой, как приказано, и слушай, что приказано.

– «Герой жатвы», ты мужик знающий, целиной битый, все знаешь. «Горлодеров» этих не в инкубаторах выращивают?– услышал он голос Валентина.

– Это откуда надумал? – сонным голосом