Адмирал - Андрей Алексеевич Панченко

— Передайте на берег Гришину, о подходе вражеских кораблей. Скорее всего одновременно с их атакой на земле тоже начнётся.

— Может на берег перейдёшь командир? Мы тут сами управимся! — снова сделал попытку избавится от меня «дед». В минуту опасности он заговорил со мной как обреченный на смерь, без всяких чинов и званий. Он старше меня чуть ли не вдвое, и искренне переживает — ты ранен, а тут сейчас опять ад начнётся! Молодой ещё, поживёшь!

— А они чего, старые? — я обвёл вокруг рукой, показывая на своих подчинённых, половина из которых были мои ровесники или даже младше — Или я больше всех жить достоин? Ты знаешь, за последние четыре года меня уже столько раз пытались убить, что я со счёта сбился! Я почему-то верю в то, что если я уйду с мостика, то кораблю конец! «Шторм» меня никогда не подводил, ни первый, ни этот, и в этот раз всё будет хорошо! Я останусь «дед», из рубки вы меня вынесите только вперёд ногами! Ну всё! Хватит лирики, всем по местам!

Как я и предполагал, так всё и получилось. Одновременно с первыми залпами вражеских кораблей, атака началась и с воздуха, и с земли. Гришин доложил, что до батальона пехоты перешло в контратаку, пытаясь отбить порт. Это были уже не моряки с базы, в атаку шли пехотные подразделения, вооруженные автоматическим оружием. На «Шторм» же заходила новая партия бомбардировщиков.

Маневрировать, что бы уклонится от атаки с воздуха линкор не мог, вся надежда была только на расчёты зенитных орудий, которые так хорошо себе показали в предыдущих боях. Полное вооружение ПВО «Шторма» составляло из восьмидесяти четырёх стволов разных калибров, а когда вся эта мощь обрушивалась на небольшой участок неба над линкором, грустно в нём становилось абсолютно всем. Девять двухмоторных самолётов под прикрытием почти тридцати истребителей выстраивались для бомбометания. Мы научили их себя уважать, так что никаких атак на сверхнизких высотах не будет, аргентинцы решили повторить успех своих бразильских коллег и засыпать поврежденный корабль бомбами с большой высоты. Помочь Гришину сейчас могли только две башни орудий вспомогательного калибра. Две батареи сто пятидесятимиллиметровых орудий, обращенные к порту, включились в отражение нападения с земли, главный же калибр спешно наводился на вражеские корабли. Погибший «Ривадавия», частично скрывал и защищал «Шторм» от аргентинских кораблей. Ситуация в корне поменялась, теперь уже советские моряки были заперты в гавани и оборонялись, а маленькая эскадра аргентинцев, маневрируя пыталась уничтожить советский линкор на своей бывшей базе.

Вокруг бомбардировщиков начали рваться зенитные снаряды. Самолеты виднелись среди ярких вспышек и клубков белого дыма, возникавших на месте разрыва. Зенитчики «Шторма» поставили огненный барьер, пытаясь сорвать атаку до того, как самолёты начнут атаку. Небо заполнил дым, разрывы снарядов, трассы зенитных автоматов и пулеметов. Я представил себя на месте пилотов. Когда вражеские зенитные орудия обстреливают самолеты, снаряды рвутся впереди и выше твоей машины, едкий запах пороха наполняет кабину. Он проникает в ноздри, а в сердца проникает страх. Снаряды рвутся так близко, что следующий может стать твоим, последним. Только самые дисциплинированные и стойкие экипажи могут прорваться сквозь такой огонь, презрев возможность гибели. И в этот раз аргентинцы сделали вывод из прошлых атак. Я думал, что истребители в воздухе для защиты от вражеской авиации, а они были там, для подавления наших зениток!

Юркие машины рухнули вниз все вместе, прямо перед бомбардировщиками, поливая линкор огнём из своих пушек и пулемётов. Что эти пули и лёгкие снаряды линкору? Так, почесаться просто, но вот для расчётов зенитных орудий огонь оказался губителен. То один, то другой зенитный автомат замолкал, лишившись своего расчёта. Огонь по бомбардировщикам резко ослаб, спасая свои жизни, артиллеристы переключились на истребителей. Из тридцати аргентинских самолётов из атаки смогли выйти только двадцать два, да и то, многие были явно повреждены. Два самолёта очевидно с убитыми за штурвалами летчиками, врезались в линкор Один скользнув по палубе скрылся за бортом, второй же воткнулся в кормовую башню, которая и так уже была выведена из строя. Но своё дело они сделали, бомбардировщики сумели прорваться к линкору и сбросить свой груз.

Из сброшенных самолетами бомб, пять поразили корабль. Только одна бомба влетела в правый борт возле первой баши и не взорвалась. Остальные четыре, почти по прямой линии, перечеркнули корму. Три из них были явно фугасные, не пробив бронепалубу они оставили на ней глубокие вмятины, однако половина зенитной артиллерии и обе башни вспомогательного калибра правого борта мгновенно замолчали, выйдя из строя. Многострадальная башня главного калибра на корме приняла на себя новый удар. В этот раз, ради разнообразия бомба была бронебойная. Пробив верхнюю броню, она разорвалась внутри, окончательно превратив башню в руины, без возможности восстановления. Только то, что погреб башни был уже затоплен, не позволило разгоревшемуся пожару, добраться до остатков боеприпасов в ней.

Линкор с начала боя получил уже четырнадцатое попадание бомбы и был близок у повторения рекорда «Тирпица», который в своё время за одну атаку выдержал сразу пятнадцать попаданий.

— Вижу! — прервал я доклад «деда» о повреждениях. Только что по развороченной рубке гуляли рикошеты от осколков и пуль, когда один из истребителей прошёлся своими пушками и пулемётами по надстройке, и только чудом тут никто сильно не пострадал — пункт управления огнём главного калибра цел⁈

— Цел, но повреждена кормовая вычислительная машина, разбит резервный дальномерный пункт, и это… связи не будет, главный радист убит, всё что он успел восстановить уничтожено, нужно отзывать хотя бы пару радистов с берега! — через минуту доложил мне не радостные новости «дед» — а хорошо наши стреляют, всё равно! Кажется, один из эсминцев тонет, и по крейсеру несколько раз попали!

— Если и попали, то это не мы! — возразил бывший командир кормовой башни — наши только начали пристрелку!

— Если не мы, то кто⁈ — не понял я — что там на радаре⁈

— Немедленно выясню! — артиллерист скрылся из рубки, томительно потянулись минуты ожидания.

— На радаре групповая цель, двенадцать отметок! Подходят со стороны Буэнос-Айреса! — ещё на ходу доложил мне артиллерист, как только показался в рубке.

— А вот это уже похоже на подкрепления! — устало улыбнулся я — кажется мы продержались парни!

Глава 10

Четыре бразильских легких крейсера типа «Омаха», американский линкор «Айова», авианосец «Южная Дакота» и сопровождающие их эсминцы стоят на внешнем рейде порта. Звено истребителей с американского авианосца патрулирует небо над бывшей аргентинской военно-морской базой. Штурмовики AD-1 «Скайрейдер» группами уходят на штурмовку окруживших порт аргентинских войск. Это инициатива американцев, вот хочется им кого-то по бомбить! Стоят себе войска, ждут чего-то, никого не трогают. С приходом кораблей союзников, атаки на порт прекратились, но с каждым часом к аргентинцам приходят всё больше подкреплений. Порт окружен чуть ли не всей южной группировкой войск армии этой южно-американской страны. Хотя вся армия-то смешная, едва ли пятьдесят тысяч человек наберёт. Но нам я думая и пятой части хватит, просто массой задавят если что. Сейчас в разгромленном порту тихо и спокойно. Не рвутся снаряды, не падают бомбы, не гремят пулемётные очереди среди портовых строений, но напряженная обстановка чувствуется, тревожность и враждебность прямо пропитали окружающий воздух и виной этому не аргентинские войска. Три адмирала — советский, американский и бразильский собрались на переговоры.

Пока мы тут бились, не имея возможности связаться с внешним миром, произошло много событий. Америка и Бразилия объявили Аргентине войну, наш конвой встретился с экстренно высланными навстречу кораблями советского флота, а с Тихого океана к берегам Южной Америки вышел «Диксон» с большой группой кораблей сопровождения и транспортами, везущими две дивизии пехоты.

Наш спор начался с мелочи, мы всего лишь решали, кто же возьмёт себе лавры победителя над эскадрой аргентинцев, которая пару часов назад ушла на дно в полном составе после боя на подступах к порту. Тяжёлый крейсер «Вейнтисинко де Майо» и его легкий собрат «Ла Архентина», со своим эскортом, заставили себя уважать, даже такую представительную компанию, которая явилась к завершающему этапу боя. Как и его брат близнец, крейсер «Вейнтисинко де Майо» бился до конца, не желая сдаваться и отступать.