Судьба без обязательств - Мария Воронова

Он с тоской подумал о Карине, какое замечательное у нее было чувство такта. Зиганшин, с чем бы он там ни пришел, уходя, почувствовал бы себя самым желанным гостем.

Неплохо бы еще понять, что ему понадобилось. Георгий от безделья набросал несколько версий от провокации до желания выявить оборотней в собственном отделе, но к тому, что услышал, оказался совершенно не готов.

После некоторых размышлений он переоделся в джинсы и сорочку, проводил Зиганшина в кабинет, но угощать ничем не стал.

Георгий сел за компьютерный стол, а Зиганшину указал на место напротив, чтобы было похоже на диспозицию в служебном кабинете, и подполковник чувствовал, что он не настоящий гость, а всего лишь проситель. Это снова напоминало тактику мужской особи бабуина, и снова Георгий извинил себя – когда сталкиваются два альфа-самца, одним интеллектом и хорошими манерами преимущество не завоюешь.

– Слушаю вас, – кивнул он со снисходительной любезностью.

Когда Зиганшин, запинаясь и пряча взгляд, сказал, что считает Климчука невиновным, Георгий вдруг почувствовал, что сейчас умрет. Сердце заколотилось как бешеное, ладони вспотели, а во рту внезапно сделалось сухо. Перед глазами проплыла какая-то зелень, Георгий решил, что сейчас потеряет сознание, и почему-то пожалел, что последним в жизни видит этого мутного подполковника.

«Инфаркт, что ли, у меня?» – подумал Георгий, глубоко вздохнул – и полегчало.

Пропала зелень и гул в ушах, он встал, открыл форточку, подставил лицо холодному воздуху, и сердце, увесисто стукнув о ребра, снова забилось ровно.

Георгий покосился на своего гостя. Тот сидел, опустив глаза, и, кажется, не заметил его слабости.

– Товарищ подполковник… Простите, не знаю вашего имени-отчества…

– Мстислав Юрьевич.

– Так вот, Мстислав Юрьевич, я мог бы вам просто запретить интересоваться делом моей жены. Это не в вашей компетенции, хоть с географической точки зрения, хоть с юридической. Мог бы напомнить вам, какое влияние я способен оказать на вашу дальнейшую карьеру, словом, решить вопрос силовыми методами, но я постараюсь вас убедить.

– Георгий Владимирович, – вскинулся подполковник, – я просто счел необходимым сообщить вам эту информацию, коль скоро она случайно попала мне в руки. Вот и все.

– Спасибо.

Попросив гостя подождать, Георгий вышел в кухню и, к своему удивлению, обнаружил там Люсю и легкий яблочный аромат, доносящийся из включенной духовки.

Домработница вязала в уютном свете бра, но когда он потянулся к чайнику, быстро бросила спицы и вскочила. Георгий поморщился:

– Я думал, вы давно дома.

– Да вот решила немножко вас побаловать, – улыбнулась она, – шарлотку к ужину испекла.

– Люся, не нужно этого. Вы же знаете, мы сладкого не едим.

– Ну уж от моей фирменной шарлотки не откажетесь, это я гарантирую. Так что, чайку согреть? Или кофеечку? Вы идите к себе, я подам, как поспеет.

– У меня в гостях коллега, и будет неловко, если он увидит, что вы мне прислуживаете. – Георгий снова скривился, не понимая, зачем оправдывается перед Люсей.

– Ну подождите тогда десять минуточек, хоть пирожком угостите человека.

– Спасибо, Люся, нет. – Он добавил в голос нажима, но домработница продолжала заглядывать ему в глаза, и Георгий не мог понять, то ли раньше у нее не было такого заискивающего выражения, то ли просто он никогда не смотрел на нее внимательно.

Стало противно, и Георгий быстро наполнил кипятком две кружки, бросил в них пакетики чая и отнес в кабинет. И в замешательстве остановился, сообразив, что нельзя ставить горячие кружки на дорогую дубовую столешницу, если он не хочет, чтобы на ней остались неопрятные холостяцкие круги.

Гость показал ему глазами на подоконник, и Георгий избавился наконец от своей ноши. Для пластика тепло не страшно.

Он снова сбегал в кухню за салфеткой и сахарницей и быстро накромсал на блюдечко лимона.

Не очень эстетично получилось, но главное, что законы гостеприимства соблюдены.

Вернувшись в кабинет, он сел на прежнее место и пристально посмотрел в глаза Зиганшину. Тот ответил таким же холодным, даже надменным взглядом.

– Прошу вас, угощайтесь. – Георгий растянул губы в улыбке. – И давайте обсуждать. Я постараюсь оценить информацию непредвзято, так, будто она не касается лично меня.

– Как угодно.

– Итак, вы предлагаете усомниться в результатах следствия и в решении суда только лишь на том основании, что вашему приятелю-психиатру не до конца понятно состояние одного его пациента?

– Я всего лишь довел до вашего сведения…

– Мстислав Юрьевич, не нужно лукавить. Вы бы не стали утруждать ни себя, ни меня, если бы не поверили своему товарищу. Так, посмеялись бы, и все. Но вы здесь.

– Да, я здесь.

Зиганшин выпрямился и посмотрел так, что Георгий пожалел, что сразу не выкинул его из дому.

– Хорошо, – продолжал он спокойно, – пойдем от противного. Допустим, мы поверили несчастному сумасшедшему и профессиональному суждению вашего друга. Но тогда следующим шагом станет поиск настоящего убийцы, верно?

Собеседник кивнул.

– И на каком основании мы будем это делать? Возобновлять расследование по вновь открывшимся обстоятельствам? Только вы меня извините, но они должны быть более убедительны, чем… Чем даже не фантазии, а стереотипы вашего друга.

– Мой друг – доктор наук, мировая величина в психиатрии.

– Значит, у него стереотипы мировой величины, вот и все. Даже если он лауреат Нобелевской премии, его слов будет недостаточно для официального возобновления расследования, а больше ничего нет.

Зиганшин поднес ко рту кружку, аккуратно подул и стал пить маленькими глотками. Когда молчание затянулось, Георгий кашлянул.

– Больше ничего нет, – согласился Зиганшин, будто спохватившись.

– Вот видите. Заняться делом на общественных началах? Я не могу, я ближайший родственник, а вы как себе это представляете? В ваши обязанности это никоим образом не входит, а как частный детектив вы выступать не можете.

– Согласен.

– Единственный реальный вариант – это если я сам найму частного детектива, но у меня, во-первых, нет таких денег, а во-вторых, не вижу смысла тратить их на поиски той истины, которая мне и так известна.

Зиганшин пожал плечами и ничего не ответил. Георгий прекрасно знал этот прием гордого и невозмутимого молчания и не собирался поддаваться. Будет он пасовать перед каким-то сраным подполковником, ага, сейчас! Неужели этот дурак не понимает, что давит сейчас не полковника Пестрякова, а собственные перспективы?

Георгий улыбнулся:

– Мстислав Юрьевич, у вас новая должность, новый круг обязанностей, и чем быстрее вы со всем этим разберетесь, тем больше для вас откроется перспектив дальнейшего карьерного роста. Мы с вами не друзья, но позвольте дать вам дружеский совет: именно сейчас вам не нужно тратить время на чужие истории болезней.