Душа собаки. Как и почему ваша собака вас любит - Клайв Д. Л. Винн

Малыши, которые, как считала Эйнсворт, «ненадежно привязаны», часто казались безразличными к уходу матери и проявляли лишь слабые эмоции, когда она возвращалась. Некоторые из них выказывали беспокойство еще до того, как мать покидала экспериментальную комнату. Когда же та возвращалась, их было очень тяжело успокоить.

Процедура «Незнакомая ситуация» представляет собой структурированный способ количественной оценки силы связи между ребенком и его основным попечителем, чего никто до Эйнсворт не обнаружил. В настоящее время этот тест применяется ко многим тысячам детей и позволяет получить глубокое представление о тонкостях взаимоотношений между ребенком и главным объектом его привязанности.

Основная структура эксперимента Эйнсворт может быть легко перенацелена на изучение взаимоотношений между собаками и их самым значимым человеческим объектом. В одном из ранних исследований новой волны изучения взаимоотношений между собакой и человеком Джозеф Топал, один из сотрудников Адама Миклоши в Лаборатории семейных собак при университете имени Лоранда Этвёша в Будапеште, возглавил команду, исследовавшую реакцию собак на «Незнакомую ситуацию Эйнсворт». Результаты венгерских ученых проливают свет на природу той связи, которая возникает между собаками и людьми. Их результаты также помогают объяснить, почему собаки в эксперименте Эрики предпочитали проводить больше времени с незнакомцем, чем со своим хозяином.

Топал и его коллеги провели тест на пятидесяти одной собаке двадцати разных пород с довольно равным разделением на самок и самцов. Возраст собак варьировался от года до пяти, так что во время исследования они все уже были взрослыми. Но, помимо различия видов и зрелости подопытных, эксперимент полностью отражал оригинальное исследование Эйнсворт практически в каждом своем аспекте. Команда Топала провела тест «Незнакомая ситуация» точно так же, как и с детьми, выделив по две минуты на каждую фазу процедуры.

Топал обнаружил, что этот тест, предназначенный для детей, оказался эффективным для оценки взаимоотношений между собакой и ее владельцем. Все животные в его исследовании показали, что они используют своего владельца в качестве базы безопасности. Точно так же поступали надежно привязанные к родителям дети.

В присутствии хозяина собака больше играла и исследовала помещение, в котором находилась. Когда же хозяин выходил, она явно огорчалась и стояла у двери, ожидая его возвращения. После прихода человека собака радовалась воссоединению, быстро устанавливала физический контакт и проводила с ним много времени. Исследователи сделали вывод, что данная модель поведения, столь схожая с поведением маленьких детей, оправдана лишь при условии наличия у собак привязанности к своим хозяевам.

Эти результаты очень хорошо согласуются с тем, что Эрика нашла во Флориде, когда обнаружила, что собаки в привычной обстановке проводят больше времени с незнакомцем, чем со своим хозяином.

Действительно, когда собак на некоторое время лишали общества человека или когда помещали в незнакомую обстановку, контакт со знакомым человеком был даже более важным мотиватором, нежели еда.

Когда я размышлял о природе взаимоотношений между собаками и людьми, я знал, что полученный объем данных послужит важным доказательством. И действительно, исследования выявили связь между представителями двух разных видов, которая очень напоминала привязанность. Определенно, модель поведения, установленная в этих экспериментах, отражает то, что психологи назвали бы привязанностью, существующей между родителями и детьми.

Но что означает эта привязанность? Мой опыт наблюдения за поведением животных научил меня скептически относиться ко всему, что лежало на поверхности, что казалось естественным и очевидным. Но при всем при том я не мог отрицать, что это доказательство явно подтверждало мою собственную гипотезу: поведение собак в этих экспериментах подразумевало, что ими двигала эмоциональная связь с людьми.

Приятно взволнованный этими открытиями, я сопротивлялся желанию ученого абстрагироваться и удивиться по-настоящему. Казалось, у нас есть доказательства эмоционального отношения собак к людям, но — недостаточно. Оставалось лишь нарушить закон скупости и искать все новые и новые подтверждения наличия этих эмоциональных связей.

Павлов, Топал, Эрика Фейербахер и особенно Ксифос — все они, казалось, пытались сказать мне, что эмоциональная связь между собаками и их хозяевами существует. Но я все еще не готов был принять их посылы на веру. Для подтверждения этой гипотезы я, как любитель собак, руководствовался своими инстинктами, но думал все еще как скептик. Старался тщательно проверять свою теорию о природе отношений этих животных с людьми даже в надежде, что она окажется правильной.

Я осознавал, что на проживание в доме с людьми могут рассчитывать меньшинство собак во всем мире. Мне предстояло выяснить, было ли поведение этих избалованных четвероногих типичным для вида в целом и было ли оно вызвано тем, что они жили вместе с нами (почти как у детей).

Предположительно, общее число собак в мире колеблется в пределах миллиарда. Из этого миллиарда, возможно, около трехсот миллионов являются домашними питомцами. Многие из нас живут в таких местах, как Северная Америка, Северо-Западная Европа и Австралазия[10], где почти нет собак, способных выжить в природе. Но на глобусе еще достаточно мест, включая Южную и Центральную Америку, Африку, Восточную и Южную Европу и Азию, где намного больше этих четвероногих живут на улице, чем в домашних условиях.

И если я хотел заявить нечто особенное о собаках как о целом виде, а не только об определенных в определенных условиях, то мне необходимо было исследовать поведение собак, не имеющих хозяев. Но признаюсь, подобное таило в себе некоторые трудности.

Изучая этот вопрос, мы с коллегами должны были найти способ отличить собак, просто взаимодействующих с людьми для собственной выгоды, от собак, действительно с этими людьми связанных. Столь тонкое, но принципиальное различие стало для меня очевидным во время посещения России незадолго до этого.

В 2010 году, когда во время исследовательской поездки я оказался в Москве, мне выпал шанс провести увлекательный день с Андреем Поярковым, профессором Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова, и его бывшим студентом, а в настоящее время коллегой Алексеем Верещагиным. Поярков гораздо меньше известен на Западе, чем, безусловно, заслуживает, поскольку он мало публикуется на английском языке. Я обнаружил, что он не только обладает прекрасными знаниями в области собачьих, но также является человеком с добрым сердцем, который заботится о жизни собак в своем городе. Андрей с энтузиазмом рассказал мне о том, что обнаружил за многие годы наблюдения за бездомными животными.