Эффект Марко - Юсси Адлер-Ольсен

Шеф пожал плечами:

– Имеются и другие.

– Черт, Маркус, это будет не так уж легко. Как вообще можно опознать эту странную восковую куклу? Да это может оказаться кто угодно… или вообще никто.

– Просмотри запись, почитай рапорт, тогда узнаешь.

Карл покачал головой. Это было совершеннейшим вздором.

– Если это лучшее задание, которое ты можешь мне предложить, я, пожалуй, поработаю вместе с Розой, но только один день, предупреждаю сразу. Похоже, на это придется убить немало времени.

– Да-да, решай сам, как тебе надо, Карл. Поступай как хочешь.

Вновь какое-то отстраненное отношение, мало свойственное прежнему Маркусу Якобсену.

– Правда, прекрасно, что Ларс Бьёрн вернулся? – попытался Мёрк повернуть унылую беседу в позитивное русло.

– Да, и еще одна вещь, Карл. На завтра назначено совещание по бюджету, и тебе необходимо иметь в виду, что пока что все идет как обычно, однако в будущем, возможно, пойдет иначе. Сейчас, когда Бьёрна вызвали обратно, мы распределим роли несколько по-другому, пока все окончательно не устаканится.

Карл не понял.

– Его вызвали?

– Да, он должен был остаться в Кабуле еще полтора месяца, но так оказалось более рационально.

– Не понимаю. Ты сказал, пока все не устаканится. Что более рационально? Что происходит?

– А-а, действительно, ты ведь был вчера в Голландии, поэтому отсутствовал на совещании руководителей отделов… Ну да, ты же не в курсе, я совсем позабыл. Я уже спрашивал, как все вчера прошло в Роттердаме, Карл?

Мёрк пожал плечами.

– Что происходит, Маркус?

– У-уф… всего лишь то, что мы с супругой решили, что уходим на пенсию, пока правительство не лишило нас такой возможности.

– На пенсию? Насколько мне известно, ты для этого слишком молод.

– Ты ошибаешься. В пятницу я работаю последний день. – Якобсен как-то виновато улыбнулся. – В пятницу, тринадцатого. Так что все должно быть замечательно.

Карл выпучил глаза. В пятницу! Уже через три дня…

Пускай это окажется говенным враньем!

* * *

Спускаясь по лестнице, Мёрк извергал многочисленные ругательства. Отдел убийств без Маркуса Якобсена… просто отвратительно даже думать об этом. Но еще хуже, что Ларс Бьёрн готовится занять его место… с этим просто-напросто невозможно жить. Лучше отправиться на Лофотенские острова и быть сожранным комарами. Какой мерзкий ледяной ушат воды обрушился на голову в совершенно обычный вторник…

– Ты похож на маринованный огурец, – раздался чей-то суховатый голос несколькими ступеньками ниже.

Это был Бёрге Бак, в своем обычном черепашьем темпе поднимавшийся из подвала, где хранились вещдоки и изъятое у преступников добро, неся в руках какую-то вещицу одному из полицейских, которого, видимо, внезапно осенило.

– Тогда мы оба маринованные огурцы, – парировал Карл, в полной готовности преодолеть несколько ступенек одним махом, лишь бы не пересекаться с Баком.

– Я слышал, поездка в Голландию не увенчалась особым успехом, но ты ведь и не был особо заинтересован в ней?

Карл остановился.

– Какого черта ты имеешь в виду?

– Ну-у… только то, что это дело настолько усложнилось, что стало тебе в тягость.

– В тягость?

– Ну да, ходят тут некоторые слухи…

Карл нахмурился. Если этот жирный прилизанный идиот немедленно не испарится, томагавк будет вновь выкопан и пущен в дело по полной программе. И это доставит ему истинное наслаждение.

Бак все понял.

– Ну, мне тут нужно кое-что отнести, как видишь… Всего хорошего тебе, Карл!

Он успел поднять ногу к следующей ступеньке сантиметра на три, когда лапища Карла рванула воротник его рубашки.

– Что за слухи, Бак?

– Отпусти меня, – раздался придушенный голос. – Иначе огребешь дисциплинарное взыскание, которого ты избежал после эпизода на Амагере.

Дисциплинарное взыскание? Какого лешего он вообще мелет? Карл еще крепче придавил двойной подбородок недруга.

– Я скажу тебе одну вещь. Отныне и во веки веков…

Он прервался, услышав звук шагов, и отпустил Бака, когда один из новых сотрудников управления с глуповатой улыбкой попытался пройти мимо них как можно незаметнее. Недавно появившееся в полицейском управлении бельмо на глазу в виде мальчика-каланчи, которого из всего многообразия существующих в мире имен наделили столь нелепо звучащим в Дании именем Гордон. Бедра, торчащие, как лыжные палки, раскачивающиеся руки гиббона, прическа воспитанника английского интерната и, не в последнюю очередь, глотка, которую невозможно заткнуть. Сложно было связывать с таким человеком идею укрепления института уголовного расследования в Копенгагене.

Карл нехотя кивнул этому ходячему маяку и вновь повернулся к раздутому Баку:

– Я не знаю, о чем ты толкуешь, господин вице-комиссар полиции Бак, но если у тебя однажды хватит мужества рассказать мне, на что ты намекаешь, спустись в подвал и выложи мне это прямо в лицо. А до тех пор, я думаю, тебе стоит выстроить стальную стену вокруг твоей дыры с барахлом, дабы оградить себя от очередных недостоверных слухов. От них ты становишься уродливым, Бёрге Бак.

Затем он оттолкнул его и продолжил спуск. Если не считать милого шелкового мешочка в кармане его куртки, предвкушаемая реакция Моны на который возбуждала у Карла необычайное любопытство, это был потрясающе дерьмовый день. Полет в самолете едва не спровоцировал у него рвоту, всего за каких-нибудь пять минут до взлета из Схипхола Маркус принял решение покинуть их, Ларс Бьёрн уже успел занять трон, а теперь еще это… Не надо было сегодня вообще тут появляться.

Проклятый Бёрге Бак и иже с ним. Независимо от того, что думало окружение о перестрелке на Амагере и роли Карла в расследовании этого дрянного дела об убийстве строительным пистолетом, должны же они были, черт возьми, уважать право коллеги защищать себя от каких бы то ни было обвинений, даже невысказанных!

Как же он ненавидел чертовы дрязги…

* * *

Посреди шума, производимого стараниями какого-то рабочего в глубине коридора, в густом зловонии, источаемом карамелизированными фруктами и ароматическими палочками, Мёрк увидел Ассада, который сворачивал свой молитвенный коврик. Если не принимать во внимание искаженное лицо и необычайно бледную разновидность ближневосточной масти, выглядел он довольно неплохо.

– Хорошо, что ты пришел, Ассад, – сказал Карл, стараясь не смотреть на часы. Впереди у его помощника было еще несколько недель восстановительных процедур, так что приветствие с точки зрения культуры обращения получилось так себе. – Ты в порядке? – автоматически спросил он.