Рождество в Кентбери - Клаудия Бургоа

папа любят друг друга, у них рождаются дети. А ты любишь Ли, ведь правда? Это же наша Ли, — продолжала она.

Эту девочку просто не унять.

— Если она мама, — дочь сделала паузу и серьезно взглянула на меня, — Ну, она могла бы быть и моей мамой.

Резко кивнув, она дико улыбнулась. Как будто бы преодолела кризис. Остановила конец света.

— Я об этом собираюсь попросить Санту. Чтобы Ли осталась с нами и стала моей мамой.

Я взял в руки одну из рамок, которая стаяла у нее на тумбочке. Это была фотография Ли, которая держала Кэсси, когда той был всего лишь месяц. Она стаяла у самой рождественской елки в доме своего отца. В тот день моя дочь вошла в наши жизни, а Ли не просто приняла ее, а полюбила с самого первого мгновения, как взяла на руки.

— Предоставь мне позаботиться об этом, ладно? — и я поцеловал ее в лоб. — Твоя работа на эту неделю — вести себя как можно лучше. Обещаешь?

Привстав, она кинулась в мои объятья, цепляясь руками за шею.

— Обещаю, но пожалуйста, не отпускай ее. Санта не всегда приносит мне то, что я хочу, тебе я больше верю.

Глава 11

Найтли

У Бишопа с Кингстоном был целый ряд инструкций, что делать в мое отсутствие. Меня не будет всего неделю, но им с лихвой хватит этого времени, чтобы облажаться с моими гостями, с магазином подарков и своими жизнями. Хотя, какая мне разница?

И когда я стала самой старшей из троих?

Клянусь, когда-то я была ребенком. А сейчас я нужна им, чтобы вести их за ручки каждый божий день. И, учитывая все это, я должна сосредоточиться на себе — по крайней мере, до следующей субботы. Уверена, пока я буду в Кентбери, одну они меня не оставят.

Если все пойдет, как задумано, я приеду в Нью-Йорк к десяти или одиннадцати. И у меня будет достаточно времени, чтобы найти салон и уложить волосы, а возможно, и сделать маникюр. В три часа я записана в клинику по планированию беременности. Это всего лишь консультация, на которой врач объяснит мне процесс и сориентирует по ценам на искусственное оплодотворение.

Во вторник у меня собеседование весь день. И, если все пройдет хорошо, в среду будет второй тур интервью.

Кингстону не нравится идея завести ребенка без отца, но я хотела бы знать все свои варианты. В идеале, мне хотелось бы встретить парня и влюбиться. Но, если из этого ничего не получится, я могла бы усыновить или просто забеременеть.

— У тебя все получится, Ли, кому нужен чертом Хит Миллер? — проворчала я, затаскивая сумки в гостиную.

— Надеюсь, что так, — ответил он.

Он стоял у двери собственной персоной. На нем была зимняя одежда.

Нужно начинать запирать двери.

И куда он собрался?

— Что ты здесь делаешь?

— Надвигается шторм. Уже снег идет. Но, если выехать сейчас, то можем приехать на Манхеттен до того, как закроют дороги.

— Мы? — скрестив руки на груди, я вызывающе посмотрела на него. — Ты со мной не поедешь.

— Ли, ты водишь, как профессионал. Однако надвигается большая буря. Дороги будут в плохом состоянии, и ни твой отец, ни я не сможем сидеть спокойно, пока ты одна в пути.

Он использовал запрещенный прием. Мой отец и метель. Мама погибла при подобных обстоятельствах. Мне было всего лишь три месяца. Я могла бы и поспорить с ним, но сейчас разговор был не обо мне, и не о нем. А об отце.

— Хорошо, — промычала я.

Кивнув, он прошел мимо, хватая сумки.

— Загружу их в машину. Пошли.

Но, когда я уже собиралась выйти из дома, я вспомнила о своей девочке.

— Стой, а как же Кэсси?

— Твой отец уже приехал ко мне. Он присмотрит за ней на этой неделе, — ободряюще проговорил он. — Все под контролем. А мы уедем из города на неделю, насладимся Нью-Йорком, а Кентбери останется все тем же.

— Это не отпуск, Миллер, — предупредила я.

Он наградил меня легкой ухмылкой и качнул головой.

— Увидим.

Я зарычала. Он так выбешивал!

Дороги к тому времени, как мы пересекли границу штатов Вермонт и Массачусетс, уже были завалены снегом. Большинство машин медленно плелись в потоке. Но не мы. Хит Миллер не верил в идущий во время бури снег. Мы не задерживались рядом с водителями, которые сомневались, потому что именно такие и становились причинами аварий.

Для меня было некомфортно сидеть рядом, пока он вел машину, ведь сидеть мне приходилось тихо. И тишина медленно убивала меня. У него было одно правило. Мы не разговаривали, когда он вел машину во время бури. Его это отвлекало. Понимая, что нам предстоит проехать еще три или четыре часа, я закрыла глаза, надеясь проспать оставшуюся дорогу. Но это было практически невозможно. Когда мы приехали в Хартворд, Хит разбудил меня тирадой «чертов ублюдок, убирайся с дороги!».

— Мило, — пробормотала я. — И тебе с добрым утром.

— Прости, я пытался сдерживаться, но эти придурки просто действуют мне на нервы.

Не стоит и упоминать, что следующую сотню миль мы еле ползли. Застряли в пробке. И правило не разговаривать обещало растянуться до самого Манхеттена. Было двадцать минут второго, когда мы наконец-то подъехали к отелю Амбассадор. Он был новый, популярный, и я не была уверена, как чувствовала себя, находясь тут, но это точно было волнительно. У меня осталось менее двух часов на обед и на поиски парикмахерской, чтобы уложить волосы.

Если мне повезет, то я смогу перенести поход на маникюр на время после визита в клинику планирования семьи. Если же нет… я посмотрела на свои неровные неухоженные ногти. Тогда придется самой привести их в порядок, используя кусачки и бесцветный лак, который лежал в дорожной сумке.

— Ты где остановишься? — спросила я Хита.

— Надеюсь, у них найдется еще один номер рядом с твоим, — ответил он, передавая сумки носильщику. — Я сделал такой запрос, когда бронировал.

— Так ты все это спланировал?

— Я бы назвал это импровизацией, — поправил он и взял талон у парковщика. — Осторожнее, я знаю каждый миллиметр своей машины, Фрей.

Глаза парнишки расширились, когда Хит произнес его имя. Забавно наблюдать за реакцией людей, когда он разговаривал с ними как со старыми приятелями. Многие люди в сфере обслуживания забывают, что у них вообще есть имя.

— Убедись, что не поцарапаешь ее, и в конце неделе обещаю тебе хорошие чаевые, — предупредил он самым дружелюбным тоном, на который только