Русский бунт. Все смуты, мятежи, революции - Лин фон Паль

Впрочем, хоть князь крест и целовал, спустя 14 лет он на смертном одре отписал свой стол не сыну Владимиру, с которым постоянно конфликтовал, а «незаконному сидельцу» Олегу. Бояр это возмутило, и они исправили княжескую ошибку – прогнали Олега и посадили на стол Владимира. Тот просидел недолго, поскольку бояр сильно разочаровал: князь принимал решения без советов Боярской думы. В летописях ничем хорошим он не прославлен – только тем, что был горький пьяница и творил блуд с женками и насиловал девок. И, как замечали летописцы, пошел по стопам отца – завел себе попадью, с которой прижил двоих детей, не состоя с нею в браке. Так что бояре позвали на княжий стол Романа Мстиславича, а Владимир со своей попадьей и детьми бежал в Венгрию. Роман Мстиславич занял галицкий стол, но бояре снова передумали, и из Венгрии пришел король, который посадил в Галиче своего сына Андрея. Владимир, надеявшийся на венгерский приют, был предусмотрительно посажен в башню, где и просидел до самой смерти. Все это время бояре подыскивали для города подходящую княжескую кандидатуру, пока силой оружия им не посадили все того же Романа Мстиславича, которого бояре возненавидели уже за первый княжеский срок.

Романа бояре опасались не напрасно. Он имел осведомителей, которые оповещали князя об интригах, и он знал, что против него готовится заговор. Поэтому князь, отличный воин и стратег, упреждает мятеж (по опыту прежних властителей Галича он знает, что эта земля живет от одного боярского мятежа до другого). «Роман, войдя в роль жестокого тирана, – писал хронист, – захватывает не ожидавших этого знатнейших галицких сановников. Кого убивает, кого живым закапывает в землю, у других срывает кожу, разрывает на куски, многих пригвождает стрелами. А у некоторых вырывает внутренности и уже потом убивает. Применяя все виды мучения, он является для своих граждан более чудовищным врагом, чем для неприятелей. А тех, кого он не может сразу схватить, потому что они, влекомые страхом, убежали в другие области, он, используя дары, лесть, разного рода хитрости, призывает обратно, одаряет их почестями и возвышает. А потом предписывает и приказывает казнить их в страшнейших, немыслимых мучениях, для того чтобы этим внушить страх соседям и, уничтожив могущественных, править безопасней».

Никого вам этот князь не напоминает? А между тем Роман в 12 веке ведет примерно ту же игру, что и московский царь Иван Грозный в 16 веке, и цель у него такая же – сломить сопротивление бояр, и средства достижения цели те же: не получается усмирить, тогда – уничтожить. И вроде бы ему даже удалось достичь желаемого результата!

Но стоило только Роману пасть в битве, как бояре, вчера еще лежавшие распростертыми ниц перед властным князем, тут же изгнали из Галича вдову Романа и его детей – Даниила и Василько.

По милости бояр Галич после смерти Романа переходил из рук в руки, одно время над ним даже властвовал венгерский король. Несколько раз бояре призывали на престол сына Романа, Даниила, но почти сразу же снова его свергали. Жить в постоянном конфликте с боярами было невозможно, поэтому Даниил стал приближать к себе людей верных и преданных – младшую дружину, отроков, простых воинов, то есть создавать вместо совета бояр своего рода вече. Бояре оказались сильнее.

С 1229 года князю приходилось постоянно сражаться за Галич, и только в 1238 году он несколько обуздал и галичских бояр. И то овладеть городом ему помогли не богатые галичане, а простые горожане, которые устали от постоянной смены князей и от столь же постоянных войн за город. По летописному рассказу, князь привел под стены родного Галича войско, выехал вперед и стал говорить жителям: «Люди городские! До каких пор хотите вы терпеть державу иноплеменных князей?» Те закричали в ответ: «Вот наш держатель Богом данный!» – и, по выражению летописца, пустились к Даниилу как дети к отцу, как пчелы к матке, как жаждущие воды к источнику. Епископ Артемий и дворский Григорий сперва удерживали жителей от сдачи, но, видя, что не могут более удержать, явились к Даниилу со слезами на глазах, с осклабленным лицом, облизывая губы, поневоле сказали ему: «Приди, князь Данило! Прими город». Даниил вошел в свой город, и пришел к Пречистой и Святой Богородице, и принял стол отца своего, и в знак победы поставил хоругвь свою на Немецких воротах, а на другое утро пришла ему весть, что Ростислав (соперник Даниила. – Авт.) возвратился было к Галичу, но, узнавши, что город уже взят, бежал в Венгрию. Тогда бояре, лишенные последней надежды, пришли к Даниилу, упали ему в ноги и стали просить милости, говоря: «Виноваты, что иного князя держали». Даниил отвечал: «Милую вас, только смотрите, вперед этого не делайте, чтоб хуже не было».

Чего же хотели галицкие бояре? К чему стремились? Очевидно, они думали создать боярскую республику, и даже попробовали сделать это, утвердив в высшей власти избранного из своей среды боярина Владислава Галицкого. Причем им была нужна республика без князя. Ради этого и затевались все галичские мятежи и заговоры. Но народ прочувствовал боярское правление на своей шкуре: постоянные войны, и как следствие – голод, военные потери, разорение. И галичане предпочли власть князя.

Особым временем для страны стала эпоха завоевания русских земель монголами. Под монгольскую власть русские земли попали в рекордно короткие сроки – буквально за пару месяцев. Помните, какой Майдан устроили киевляне своим князьям, бежавшим от половцев, в 1068 году? Как они требовали раздать оружие, чтобы биться с врагами? В Северо-Восточной Руси, на которую вдруг свалились полчища монголов, ничего такого не было. Тамошние князья врагов видели скорее друг в друге, а с помощью монголов надеялись погубить своих соперников, ближайших сородичей. Только немногие города рискнули сопротивляться монголам, и самые известные из них – Рязань и Козельск.

Враждебный владимирскому великому князю рязанский князь Юрий Ингваревич предпочел завоеванию смерть, и жители Рязани его поддержали. Летопись сообщала, что в 1237 году в город пришли послы от монголов – колдунья и двое воинов, которые потребовали дать от Рязани в знак покорности «десятины от всего – князей, простых людей и коней, десятины от коней белых, десятины от вороных, бурых, рыжих, пегих». Рязанцы отправили гордый ответ: «Когда никого из нас не останется, тогда все будет ваше». За этот ответ город Рязань был превращен в груду развалин. Новгородский летописец в тот год записал: «князя Юрья Ингворовичя убиша, и княгиню его и иных князей побиша, а мужи их, жен, и детей, и черньца, и черници и ерея емше, овых разсекаху мечи, а других стрелами состреляху и во огнь вметаху, а йныа емлюще вязаху, и груди возрезываху, и жолчь вымаху». А кроме того, множество церквей и монастырей было сожжено и уничтожено.

В Козельске ситуация была еще интереснее: там правил малолетний князь Василий, то есть решение не сдавать город принимали бояре и народ. И они предпочли умереть, но не сдаться. Козельск держался семь недель! Летописец пишет, что, когда монголам все же удалось взобраться на городские стены, их встретили все жители Козельска, которые резались с ними, пока не падали мертвыми, и смогли отогнать от стен, и убили даже 4000 монгольских воинов, но Батый послал новые полки, и город был взят. Войдя в Козельск, Батый не пощадил никого. О князе Василии, как с горечью добавлял летописец, ничего не известно, но, скорее всего, он потонул в крови, потому что был еще мал… А монголы потеряли в этом сражении троих сыновей своего темника, их тела искали, но так и не смогли найти. Весьма выразительная картина сопротивления горожан. И весьма печальный вывод: таковые битвы с монголами были исключением. Обычно князья предпочитали добровольно идти в рабство. И определили туда на два с половиной столетия и весь свой народ.