Дневник написанный кем-то - Алексей Олегович Торопченов

нос. Он то и дело тихо постанывал в попытках приподняться с пола безнадежно падая назад. Вскоре боль стала понемногу отпускать, и Молчанов оперившись рукой на стол поднялся с пятой точки на ноги. Его руки за рыскали по столу ища запасные очки оставленные им вчера вечером за недочитанной газетой с статьей о боевых действиях на юго-западе и обстрелах промышленного комплекса у нас. В конце концов Молчанов нащупал свои несчастные очки и нацепил их на свой расквашенный нос. И поплел по коридору к телефону, сняв трубку он тяжело плюхнулся на табуретку стоявшую рядом, промахиваясь по кнопкам он вызвал силовиков и медпомощь. Когда же Молчанов собирался набрать еще один номер прозвучал оглушающий выстрел и треск проводки. Молчанов поднял голову вверх мечась глазами от страха. И вдруг его взгляд замер, телефон в его руке издал свой последнний сигнал в темной прихожей прямо напротив в трех метрах от него сидел рослый мужчина весь в черном с дымящийся пистолетом в руке. Прозвучал щелочек обоймы, и Молчанов увидел наставленный на него ствол.

Из темноты заговорил вполне приятный голос деликатной культурной речью.

«Не гожа гражданин так себя вести, некоторые люди могут вас не понять и могут очень сильно разочароваться в вас. Не стоит питать надежды друг мой, не стоит верить своим покровителям для них вы всего на всего инструмент и не более. Видите как оно получается вы сейчас сидите предо мной весь в крови с заплаканными глазами а кто то сейчас трахает какую-нибудь девчушку которой и шестнадцати нет. Понимаете какой парадокс вы делаете это не из большего уважения или из преданности вы даже не совершаете этого из-за страха вы делаете это из желания собственной гордыни, но получаете лишь только страдание.»

За окном послышался приближающееся вой сирены во окно забили отблески синего цвета мигалок. Человек в чёрном аккуратно поднялся с места и поднял стоявший на полу портфель.

«Будьте осторожными со своими желаниями, будьте осторожными»— сказал человек в черном.

Входная дверь настежь распахнулась и темный силуэт нырнул в нее расплывшись во тьме

***

Молчанов сидел в допросной комнате ройного отделения. Квася своим сломанным носом он умолял вызвать ему врача падая в нервном припадке на металлический стол лбом в низ. Но следователя это будто бы забавляло и он продолжал пристрастный допрос.

— Где вы были вечером третьего числа? В который раз вопрошал он доводя Молчанова до истерии.

— Я,я, я…

Прогремела дверь, оглушающий скрип не смазных петель и в допросную с воплями влетает мокрая черная фигура.

— Где мои бумаги, где мои бумаги, ты ты и ты где они?

— Успокойтесь товарищ, мы занимаемся этим вопросом покиньте помещеие. — спокойно и невозмутимо ответил следователь.

— Товарищ? Ты хоть знаешь кто я такой? Да я тебя в порошок сотру я без пяти минут будущий глава членства совета.»

— Но пока что вы всего на всего балабол, покиньте помещение и не мешайте работать.

Следователь взял Третьякова за плечи и буквально вытолкал его в коридор.

— Эй Виталий

— Я

— Вызови товарищу врача и выпускай его к чертовой матери.

— Есть.

Следящие пару недель Молчанов провел в госпитале Святого Лаврентия. За это время расследование не продвигалось, Третьяков был назначен главой государственного совета, следователь был разжалован и отправлен в пехотные войска. После Молчанов вернулся в свой обыденный ритм жизнь только уже как секретарь второго человека в стране. Все шло своим чередом без изменений.

Глава 10

Притупленный свет вперемешку с живой музыкой сигаретный дым и пьяные разговоры о политике. Примерно так за частую проходили собрания членов государственного совета на которых решались вопросы внутренний и внешней политики. Обычно во время таких встреч Молчанов да и в целом другой обслуживающий персонал оставался за дверью. Но в этот раз Молчанову посчастливилось присутствовать, его место было за отдельным столом с парочкой симпатичных девочек, ласкающих его. К слову сказать, некого собрания и не было праздновали военный успех и их гениальность решений их невообразимых умов. Молчанов сидел скромно рук не распускал целоваться не лез, удивительно еще тот факт, что девчонки эти совсем не проститутки, а выпускницы первого института экономики работающие на членство собрания бухгалтерами. Эти девчонки всегда зажиты в рамки и при первой же возможности открывают ход чувству в прямом и переходном смысле. Без этого девочки не тянут не потому что глупые, а потому что нужно быть под столом, а не чашкой кофе. Не одна важная встреча не обходится без такого вот coffee break. Но среди прочих сотрудниц была только одна девушка которая сохраняла целомудренность это бала Елизавета младший экономист, закончила высшую школу математики потом устроилась на стажировку в правительство и работает уж как 4 месяц, но к сожалению ее работа заключается не в пересчете бюджета не в просчете финансовых рисков, а в мойке полов.

Вскоре же вся эта светская аристократическая беседа переросла в пьяную несусветную чушь. Тосты, водка, закуски, анекдоты.

— Где-то там высоко в парламенте порхала Птаха, а потом раз и упала. По всему залу пронесся громогласный рвущий глотку смех. В этой сказанной Третьяковым несуразице крылся гнусный смысл хождения по головам. Дело в том, что эта некая Птаха была не кем иной как Птахиным Иваном Сергеевичем до недавнего времени занимавшим пост главы государственного совета. Все шло отлично, пока не случился несчастный случай. Птахина нашли мертвым в собственной ванне с разбитой головой. Заговор не иначе.

Третьяков всегда был одержим властью и своим стремлением к ней.

«Я истинное воплощение сверхчеловека, во мне течет сила власти сила диктатуры и доминации.»-Говорил он. Но вскоре все это ему становилось в невмоготу. Алкоголь плескался в нем через край, он подрывался с места выкрикивая брань в адрес конкурентов. А после шли кавитации на расстрел.

На удивление в этот раз Третьяков не дебоширил, но был как всегда бестактен в отношении девушек, да и вообще был, пожалуй, лишен чувства стыда и этикета. Он подозвал двух бухгалтерш из-за стола Молчанова и приобняв каждую за талию плюхнулся головой к одной из них в декольте.

По их внешнему виду совсем не скажешь, что они счетоводы и тому хуже ответственные за зарплатную ведомость. Высокие шпильки, откровенные блузки, вульгарный взывающий макияж и конечно никогда не обходится без мини юбочек. Юбки и сарафаны были настолько коротки, что при малейшем движении вперед оголялись все их запретные прелести. Их нижнее белье всегда соответствовало цвету губной помады. Под красную помаду надевали обычно