Мотель «Вечерняя заря» - Симона Сент-Джеймс

– Где ты об этом слышала? – Голос женщины стал строгим, настороженным.

Через силу Вив пожала плечами:

– Да так, ходят слухи.

Альма буравила ее взглядом, и на долгое мгновение воцарилась тишина. Наконец она сказала:

– Не стоит верить всему, что слышишь. Но это правда: два года назад в бассейне погиб мальчик. Ударился головой об угол, потерял сознание и так и не пришел в себя. Только не совсем понимаю, где ты могла об этом услышать. Дженис никогда не болтает об этом, а Генри физически не мог ничего рассказать.

– Генри?

– Мужчина, который работал здесь до тебя. Это он нашел мальчика. Через полгода с ним случился сердечный приступ. – Альма указала на то самое место, где сидела Вив. – Тоже сидел за этим столом.

Вив умолкла. Ей казалось, что ее вот-вот вывернет.

– Когда-нибудь ты мне расскажешь, откуда все узнала. Здесь случались вещи и похуже. Но что-то мне подсказывает, что ты уже в курсе этого.

Девушка кивнула.

– Доброй ночи, Вивиан Дилейни, – попрощалась Альма. – Позвони мне, если будет что-то нужно.

Фелл, Нью-Йорк

Ноябрь 2017

Карли

Они меня наняли. Видимо, желающих было немного – а может, и вообще никого. Но нашлась я, и четыре дня спустя, ровно в одиннадцать часов вечера я уже сидела в офисе «Вечерней зари» вместе с унылым мужчиной по имени Крис, который обучал меня работе ночного портье. На вид лет пятидесяти, он был сыном самых первых владельцев мотеля. Носил голубую фланелевую рубашку в клеточку и джинсы с высокой посадкой и производил впечатление самого несчастного человека из всех, что я когда-либо встречала, – включая даже моих бывших одноклассников из средней школы. От него прямо-таки веяло страданием.

– Ключи – здесь, – бубнил Крис, выдвигая ящик стола. – Мы так и не перешли на электронные карточки – слишком дорого. К тому же в мотеле всегда были проблемы с электроникой. Одно время мы пытались ввести систему онлайн-бронирования, но программа никак не хотела работать, а потом компьютер вообще перестал включаться. Так что все записи у нас по-прежнему в гостевом журнале.

С этими словами он показал на толстенную книгу в кожаном переплете, которая лежала на столе.

– Ясно, – ответила я.

По сравнению с этим моя предыдущая работа в качестве бариста теперь казалась апогеем высоких технологий.

– Значит, и связь тут у вас тоже стационарная? – Я махнула рукой на старый телефон.

Крис кинул на него беглый взгляд.

– Можно пользоваться мобильным, если поймаете сигнал. Своего вай-фая у нас нет, но в хорошую погоду иногда получается перехватить у местных. Повторяю, с электроникой здесь проблемы. К тому же вай-фай и денег стоит. Каждый день в полдень приходит Нэнси и убирается в номерах, но вы с ней встречаться не будете. Грязное белье мы складываем в корзину в подсобке. Раз в неделю его забирают и привозят чистое – строго в дневные часы. Так что это тоже будет без вашего участия.

Я тем не менее никак не хотела переключать внимание с проблемы связи:

– Значит, интернета нет? То есть совсем?

Мужчина взглянул на меня с презрением:

– Для вашего поколения это целая проблема, да? Небось надеялись, что будете весь день сидеть в Твиттере, а потом получать за это денежки?

Я состроила самое бесстрастное лицо, на какое только была способна, и сказала:

– Ага. Моя главная мечта в жизни – сидеть на ресепшене в мотеле, читать Твиттер и получать за это минимальную заработную плату. Что может быть лучше? Ну а когда амбиции зашкаливают, я переключаюсь на Фейсбук.

– Эта страна катится под откос, – проворчал Крис.

– А вот и нет. Она катится в адскую преисподнюю.

– Как угодно. На работе будете носить вот это. – Он вручил мне темно-синий жилет с логотипом мотеля на груди. – По правде говоря, я не смогу проверить, носите вы его или нет, но такие здесь правила. Мы собирались обновить дизайн, но…

– Дизайн стоит денег, – закончила за него я.

Потом улыбнулась, но мужчина в ответ лишь еще сильнее насупился.

– Моим родителям это место досталось почти даром. Отец выкупил участок у одного старого фермера и построил мотель – по дешевке. Он думал, что основным вложением будет земля, а вся прибыль с мотеля уйдет на оплату налогов. Наверное, они хотели дождаться, когда цена поднимется. – Крис вздохнул: – Но она так и не поднялась, потому что власти передумали строить парк развлечений. Родители умерли, и это место теперь мое. Я и сам пытался его продать где-то в начале нулевых, но покупателей не нашлось. Так что вот. Доходы – всего несколько тысяч долларов в год, но лучше уж так, чем платить риелтору за его продажу.

Взяв в руки жилет, я почувствовала между пальцами его плотную синтетическую текстуру.

– Как же вы тогда зарабатываете?

– Продаю автомобильную страховку. Всю жизнь продавал. «Стейтлайн авто» – тут, у нас в городе. Позвоните, если понадобится застраховать машину. – Он устало осмотрелся. – По правде говоря, я это место терпеть не могу. Прихожу только в самом крайнем случае. Столько воспоминаний – и все плохие.

Я хотела узнать у Криса, что именно он имеет в виду, но выражение его лица стало вдруг непроницаемым. Поэтому я спросила:

– Если вы пытаетесь сэкономить, зачем вообще нанимать ночного дежурного?

– Мы как-то раз попробовали обходиться без него – еще в девяностых, но, если честно, мотель быстро захватили проститутки. Они оставались тут на всю ночь, портили мебель, которую мне потом приходилось чинить за свой счет, и просто убегали, не заплатив за номер. Не поверите, но доходы только упали. Оказалось, если на ресепшене есть хоть кто-то, люди ведут себя приличнее – пусть и ненамного.

Указав на доску с прикрепленным к ней листочком, он добавил:

– Будет нужно, звоните в полицию. Но большинство людей – просто придурки. Если их одернуть, они остановятся. Никогда не было такого, чтобы кто-то проявил агрессию к ночному дежурному.

– Ну, кроме того случая, когда один из них пропал, – заметила я.

Крис мгновенно перевел на меня взгляд и моргнул:

– Что?

– Я про ту девушку, которая пропала в восемьдесят втором.

– Как вы об этом узнали?!

– В газетах писали, – ответила я, даже почти не соврав.

– Боже мой.

Крис провел рукой по редеющим волосам. Казалось, он был в ужасе.

– Никому об этом не говорите, хорошо? Я уж думал, все забыли. Дело было при моих родителях. Вы тогда еще даже не родились.

– Вы ее знали? – спросила я.

– Я был еще ребенком, так что нет.

– Как думаете, что с