Шпионы у дачи - Дарья Калинина

– Я же объясняю, я была многим ему обязана. Он в свое время очень помог нам с мужем. Избавил от крайне серьезных неприятностей. Да что там, он сохранил нам жизнь. Но, сохранив жизнь, оставил за собой право в некоторой степени ее контролировать. И когда он обратился ко мне, я понимала, что сделаю все, что бы он ни попросил.

– Допустим, ты взяла эту Алину на поруки. Но ты не обязана была всюду таскать ее за собой!

– Вы же сами ее пригласили!

– Мы не знали, что она у тебя такая неуправляемая и принесет нам кучу неприятностей!

– У Алинки очень сложная судьба. А со смертью ее отца не все до конца ясно. Помните, я вам говорила, что ее отец располагал очень внушительным состоянием?

– Упоминала, и не раз.

– А когда он умер, то оказалось, что все его счета пусты, недвижимость продана. Незадолго до смерти он обналичил все свое состояние. Не знаю, что за резон у него был, кого он боялся, но предчувствовал, что его может не стать. И обналичил свое состояние он с одной только целью – чтобы его дочери было бы легче завладеть его деньгами. Деньги должны были достаться Алинке. Этакий чемоданчик с долларами, которых бы ей хватило до конца дней.

– И они ей достались?

– Пока нет.

– Непонятно, почему?

– Эти деньги Павел передал надежным людям, так он мне объяснил. Но люди, похоже, оказались не очень-то надежными или с ними самими что-то случилось. Но я надежды все равно не оставляла.

– Другими словами, ты надеялась, что Алинка рано или поздно выведет тебя на состояние своего папочки?

– Ну, что-то в этом роде. Конечно, я надеялась, что она в качестве благодарности позволит и мне тоже зачерпнуть из него самую капельку! Теперь понимаете, что я последний человек, которого можно подозревать в желании избавиться от Алины.

– Разве что ты уже раньше узнала все, что тебе было нужно. И Алинка стала тебе просто мешать.

– Я?! – возмутилась гостья. – Да вы лучше бы присмотрелись к своим соседям!

– Каким?

– Эта Вероника и Михаил совсем не те, за кого себя выдают. Да, да! Если хотите знать, то Алинка их узнала! И она успела шепнуть мне, что эти двое были близкими людьми ее папочки. И что, будь жив папочка, эти двое сейчас небо бы не коптили.

– Хочешь сказать, что они тоже уголовники? – воскликнул Антуан с радостью. – Вот это номер! Теперь, если на меня в полиции начнут слишком давить, я про них расскажу.

– А если нет? Промолчишь?

– А что? Мне больше других нужно?

– Но это еще не все, – заговорила Настя. – Алинка также сказала, что заметила на вашей улице еще одного человека, который тоже был близок с ее отцом.

– И кто этот человек?

– Вот этого она мне рассказать не успела. Но, по ее словам, он опасней всех тех, кого ей доводилось знать. И что даже ее отец, который ничего и никого не боялся, очень осторожно относился к этому человеку. Вот последнее, что она мне сказала. А потом с ней случилась та истерика, она убежала, и больше живой я ее не видела.

– И никто из нас ее не видел! – напомнили ей хозяева.

После чего женщина вновь начала просить Антуана с Мариеттой поехать в полицию вместе с ней, потому что одной ей страшновато туда ехать.

А Антуан с Мариеттой начали вновь объяснять, что в полицию им тоже ехать совсем неохота. У Настюхи, по крайней мере, есть свой резон, а им с чего? От наследства Павла – отца Алинки, даже если оно и найдется, им же все равно ничего не перепадет? Или все-таки перепадет? Коли уж оно находится в наличных и сейчас вроде как никому не принадлежит?

Настя в ответ на претензии хозяев вежливо удивлялась, мол, с какой это радости ей с ними делиться, и намекала, что участие в дележе наследства нужно еще заслужить.

После всего услышанного за день Сашеньке больше всего на свете хотелось покопаться в прошлом своих соседей Кокуевых. Она была убеждена, что на самом деле они совсем не Кокуевы. И что украли чужое имя, как в свое время украли и нечто ценное у бандитского авторитета Павла – отца наркоманки Алинки-Малинки. Украли, сбежали и теперь живут в вечном страхе, что расплата настигнет их. Но ведь это одни догадки, в полицию с ними не пойдешь, в полиции нужны доказательства.

Единственным, кто мог ей помочь, была Лидия Львовна, председатель их садового товарищества. Этой женщине по долгу ее службы полагалось знать все и про всех. Но кроме того, даже не обладай она такой должностью, все равно бы разнюхивала и разведывала, что и у кого делается. Это было ее призвание. И не случайно Лидия Львовна всегда симпатизировала Саше. Со своей стороны, Саша тоже чувствовала в ней родственную душу.

К Лидии Львовне не нужно было втираться в доверие и что-то из себя изображать, председатель принимала Сашеньку такой, какая она есть. И можно смело утверждать, что Саша не достигла бы и четверти тех высот, не имей она перед глазами пример наставницы.

Лидия Львовна выслушала рассказ Саши и всплеснула руками:

– Что же ты сразу ко мне не пришла? Значит, говоришь, эти Кокуевы вовсе не Кокуевы? А кто они?

– Я надеялась, что вы мне это скажете.

– Документы у них были в полном порядке. Помню, мне они тоже показались какими-то подозрительными. Уже и не помню, что именно меня в них насторожило, но я проверила их документы тщательней, чем обычно. Но все было в порядке.

Эту фразу Лидия Львовна произнесла с видимым разочарованием. Как бы отдавая должное чужой ловкости.

– Получается, что обвели они меня вокруг пальца. Но этого я так не оставлю! Где их документы, сейчас мы с тобой все проверим. Хоть какая-нибудь зацепочка да найдется.

Дела у Лидии Львовны были в образцовом порядке. На каждого владельца дачного участка их садоводства у Лидии Львовны была заведена папочка. Официально в ней должны были храниться копии правоустанавливающих документов, копии паспортов, доверенности и прочие вещи, которые могли помочь в случае возникновения каких-либо имущественных или наследственных споров. Но это была только официальная версия, на самом деле каждая папочка являлась своеобразным досье, в котором были тщательно собраны все сведения на то или иное домовладение.

– Итак, Кокуевы, что же мы на них имеем?

И Лидия Львовна углубилась в изучение бумажек, заполненных ее мелким убористым почерком. Этих почерков у Лидии Львовны было несколько. Один для заполнения официальных документов – четкий и ясный. Второй для заполнения документов, в которых у Лидии Львовны были сомнения. Например, протоколы общих собраний членов садоводства. Тут почерк был уже малопонятен, так что при случае Лидия Львовна всегда могла отпереться от всего, что на собрании происходило. И третий почерк предназначался для случаев, когда посторонним вообще не следовало знать, что в документе написано. Тут почерк Лидии Львовны становился и вовсе неразличимым. Вот этим третьим почерком и были заполнены бумажки в папочке Кокуевых.