Восьмая жена Синей Бороды - Ариша Дашковская

Она потянула его за рукав:

— Жан, не стоит переживать. Ты из-за того, что кричали эти дурачки?

— Мы забыли твою корзину.

— И бог с ней. Мне ничего не нужно из того, что там было. Я брала только для того, чтобы не расстраивать торговцев отказом. Но ты ведь не из-за этого расстроился?

— Я просто устал.

— Так давай посидим. Купим чего-нибудь вкусного.

Эниана остановилась у лотка с колбасками и взяла две порции с тушеной капустой. После того, как Жан расправился с тем, что было на его тарелке, и съел половину колбаски подруги, его настроение улучшилось. Эниана вернула пустую посуду усатому, добродушному торгашу и получила назад ее стоимость. Потом потащила Жана туда, где собралась большая толпа. Оттуда периодически доносились взрывы хохота. Может, так Жан взбодрится.

— Там весело, — тянула она его за рукав. — Что это?

— Какое-то представление.

Протиснувшись сквозь толпу, Эниана увидела большой деревянный посмост. На помосте стояли ящики с гнилыми яблоками. Человек в алом костюме, пошитом на старинный манер, раздавал яблоки за монеты.

— Пять яблок за один денье, налетай, разбирай! — выкрикивал он. Но и без того торговля шла бойко. К нему со всех сторон тянулись руки с медяками, и он едва успевал отоваривать желающих. Только когда ящики опустели, галдеж и давка прекратились. Однако покупатели не собирались уходить. Они застыли у помоста и чего-то ждали, держа яблоки кто в руках, кто в подоле рубахи, кто в шапке.

— Достопочтенные сеньоры! — крикнул человек в алом костюме. — А теперь пришла пора посоревноваться в меткости.

Из-за серой замусоленной ширмы вышел человечек в зеленом блестящем трико и узкой зеленой рубахе. Эниане он чем-то напомнил маленькую пугливую ящерку — он так же вертел головой и озирался по сторонам. При этом человечек глупо улыбался.

Когда в него полетело первое яблоко, он увернулся и при этом улыбнулся виновато. Когда увернулся от второго, то показал язык. И в тот же миг яблоко прилетело прямо в его голову. Он вскрикнул, схватился за ушибленное место и запрыгал на месте. Толпа разразилась хохотом. Теперь в человечка полетел град яблок. Человечек вертелся, отскакивал, бегал по помосту. Каких-то попаданий ему удавалось избежать, а когда яблоко достигало цели, он корчил грустные рожи и причитал на все лады. В конце концов он споткнулся на яблоке и растянулся на сцене. От его безрезультатных попыток подняться, люди хватались за животы и вытирали выступившие слезы.

Энни встревоженно взглянула на Жана. Почему-то она боялась, что увидит на его лице улыбку. Но его лицо было непроницаемо.

— Ему же больно, — прошептала Эниана.

— Это его заработок, Энни.

— Почему они все смеются? — Эниана окинула негодующим взглядом толпу.

— Они заплатили за развлечение. Имеют право.

Когда человек-ящерка уполз за ширму, перед зрителями снова предстал человек в алом.

— А теперь, драгоценные дамы и господа, вашему вниманию случай из жизни, — объявил он. — Отбор у короля.

На сцену вышел разряженный толстяк в деревянной короне и в залатанной накидке, изображающей мантию. Он шел величественно и надменно, что совершенно не вязалось с его образом. Массовка, изображающая придворных, в числе которых была и ящерка из прошлого номера, при приближении короля жмурилась и прикрывала глаза руками.

— Солнце! Солнце! — восторженно перешептывались они.

Король остановился, и сразу перед ним в ряд выстроились девушки.

— Кто? — грозно рыкнул король.

— Мы претендентки в фаворитки, — пискнули они.

Спустя мгновение раздался топот ног, такой, что казалось — доски помоста треснут. В конец строя с лету вписался высокий толстый мужчина с густой косматой бородой. Тем не менее, он был облачен в дамское платье, треснувшее под мышками.

— А ты кто? — король изобразил удивление.

— А, я это… Фаворитка я.

— Кто ж тебя пустил сюда такую?

— Меня никто и не задерживал. Кстати, вам предстоит ремонт ограды и стены дворца. Теперь у вас там дыры с мой рост.

— И чем же ты лучше остальных? — задумчиво произнес король.

— О, вы посмотрите на моих соседок, они плоски как сельди, а я рельефна, — актер провел рукой по накладным грудям.

— Да, вижу две горы и холм огромный.

— Огромный, да еще какой, подушка, что всегда с тобой, — перешел на рифму бородач.

— Но борода твоя…

— От дедушки досталась. Я вся в него.

Внезапно обстановка на сцене перестала быть фривольной. Девушки-фаворитки изменились в лице и бросились в рассыпную. На помост поднялись несколько человек в мундирах. Первым повязали короля, ему заломили руки и потащили вниз. Бородач не давался, он убегал от представителей закона, активно лягался, задирая юбку и сверкая голыми волосатыми ногами. Но и его тоже скрутили, хотя он продолжал сопротивляться. Даже оказавшись полностью скрученным, он выражал свой протест, смачно харкаясь.

Эниана с ужасом смотрела по сторонам. Люди продолжали смеяться. Для них это было продолжением представления, этакой импровизацией.

Среди скалящихся лиц она заметила одно, не похожее на остальные. Мрачное, хищное. Птичий профиль показался ей смутно знакомым. Да нет, не может быть. Ему здесь просто нечего делать.

Между тем началась сумятица. «Мундиры» прочесывали толпу, не церемонясь с теми, кто попадал под руку. То тут, то там раздавались крики и ругань. Жан схватил хлопающую глазами Эниану за руку и потащил прочь.

— Что это было? — спросила она, когда они удалились на безопасное расстояние.

— Не знаю, может эти ребята в трико когда-то успели набедокурить или выступление не понравилось.

— На месте короля я бы тоже обиделась.

— Актерам такая обида дорого обойдется.

— Пойдем к нашим, а то скоро стемнеет.

— Тебе не терпится начать работать? Думаю, они втроем в лавке и без нас управятся. Давай еще прогуляемся. В Ольстене такого не увидишь.

Они медленно побрели по площади, переговариваясь.

— Знаешь, мне показалось, что я заметила здесь герцога Уэйна.

— И что?

— Что он здесь забыл?

— Думаешь, он сидит как сыч в своем замке? Приехал человек развеяться. Может жену с собой взял. А может, наоборот сбежал от нее.

Несмотря на то, что день клонился к закату, людей на ярмарке меньше не становилось. Наоборот, народ стекался потоками по всем тропинкам и дорогам, словно реки в бурлящий океан. Скорее всего, горожане и селяне успели справиться со своими делами и решили провести остаток дня на гуляниях.

Вскоре Энни заметила небольшой балаганчик, возле входа в который собралась приличная очередь. В основном это были богато одетые женщины средних лет и совсем юные особы. Все ожидающие дамы заметно нервничали, теребили в руках платочки, закусывали нижнюю губу, обмахивались веером. Мужчины, заложив руки за спину, мерили шагами пространство перед балаганом. Выходили же из шатра либо с мечтательным видом, либо с воодушевленным выражением лица. Энни, прищурившись, прочитала надпись над входом: мадам де Руж, потомственная гадалка.