Жаб Жабыч и другие истории - Эдуард Николаевич Успенский

Ква-Ква привёл их на стройку дачи. Два пожилых дядьки не торопясь клали кирпичи.

— Граждане, — крикнул доктор, — у вас Зины Фуфайкиной не было?

— Была у нас тут какая-то Зина, — ответили дядьки. — Или Маруся. Только не знаем, Фуфайкина или какая другая. Но точно, была.

— И что она тут делала?

— Ничего не делала. Два кирпича взяла в задумчивости и ушла.

— Куда ушла?

— Туда. К речке.

Ква-Ква повёл их дальше. Доктор Жулицкий бежал и думал: «Всё, это конец. С двумя кирпичами не шутят. С двумя кирпичами не всплывают».

Наконец они подбежали к речке.

На берегу на траве сидела печальная Зина Фуфайкина и при помощи двух кирпичей колола крепкие миндальные орехи.

Слезы капали из затуманенных синих Зинофуфайкиных глаз. Но ничего чрезвычайного или тревожного в её позе и занятии не было.

— Всё! — радостно сказал доктор Жулицкий. — Будет жить! Бежим обратно.

— Подождите, — вдруг сказал Жаб Жабыч. — Дайте прожевать.

— Что прожевать? — удивились Владик и доктор Ричард.

— Креветки, — ответил Жаб Жабыч. И он выбросил им для показа свой длиннющий язык, к которому были приклеены два пакета с креветками.

Глава одиннадцатая

ЧП российского масштаба

С тех пор Жаб Жабыча и его Барона, который Ква-Ква, зауважали не только свои семейные, но и посторонние, то есть суровые военные.

Жизнь тем временем текла своим чередом. Папа ходил на работу, мама в библиотеку, Владик в школу.

Жаб Жабыч занимался на дому. Он усиленно готовился к поступлению в юридический институт, изучал буквы и слоги.

Целыми днями он сидел и произносил: «Мама мыла раму!», «У Маши машина. У машины шины», «У Ромы папа. У папы мыло. Папа моет Рому. Роме моют попу».

Для милицейского отделения юридического института он уже читал неплохо.

И вот снова он срочно понадобился. В этот раз не машина приехала, а зазвонил телефон.

Как всегда, к аппарату первым прибежал Владик:

— Алло, кто это?

— Алло, — ответила трубка, — а кто это?

— Это Владик.

— А это Белый Дом. Мы звоним из Белого Дома по поручению господина Бурбосиса. Пригласите к аппарату господина Жаб Жабыча Голиццына.

Потрясённый господин Жаб Жабыч взял трубку. Вместе с ним взял параллельную трубку Павел Павлович: за Жаб Жабычем нужен был глаз да глаз. Он что-нибудь такое ляпнет Белому Дому, что потом год придётся оправдываться.

— Алло, Жаб Жабыч у телефона. Сам лично.

Из трубки раздалось:

— Мы звоним к вам по поручению господина Бурбосиса — начальника Белого Дома. И по рекомендации нашего депутата генерала Медведева — он главный по служебным собакам. У нас ЧП.

— Мы вас слушаем, — сказал папа Владика.

— С вами говорит майор Квазимодов. У нас чрезвычайное событие. Какой-то человек вошёл в здание Белого Дома с огромным рюкзаком за спиной. И в течение дня никто этот рюкзак из здания не выносил.

— Ну и что? — спросил удивлённый папа Владика.

— Как это «ну и что»? — ещё больше удивилась трубка.

— А так, — сказал папа. — Может, кто-то просто принёс в здание рюкзак колбасы и всю её съел.

— Где это вы видели, чтобы в здание вносили колбасу или что-нибудь другое? — сказал майор Квазимодов. — У нас в России из зданий всё только выносят. Например, у нас из здания недавно компьютер утащили и коробку с долларами. А тут целый рюкзак не вынесли, а ВНЕСЛИ.

Он с нажимом проговорил буквально каждую букву.

— А как вы об этом узнали? — спросил папа.

— Ночная телекамера показала. У нас и шахтёры бунтуют, и займы у иностранцев брать надо, а правительство заседать боится. Мы подозреваем, что это теракт.

— Теперь всё ясно, — сказал папа Устинов. — Только не всё понятно. Непонятно, почему вы к нам обратились? Ведь есть специальные собаки по взрывчаткам.

— Мы привозили сюда весь питомник «Красная Звезда», они ничего не нашли, — ответил майор Квазимодов. — Старший доктор капитан Жулицкий и начальник генерал Медведев сказали, что у вас есть какая-то универсальная собака Барон. И ещё у вас есть очень умный собаковод. Выручайте нас. А то у нас вся страна простаивает.

Папа очень толково объяснил Жаб Жабычу всю ситуацию, не торопясь и вводя его в каждую деталь. Он объяснил, что сейчас от Жаб Жабыча зависит судьба всей страны: всех шахтёров и учителей, всех рабочих и инженеров и даже всех космонавтов.

Это произвело впечатление на Жаб Жабыча. Он барски бросил:

— Хорошо, пусть присылают машину.

Потом подумал и весомо добавил:

— Такому человеку обязательно надо помочь.

— Почему? — удивился папа.

— Очень у него фамилия красивая.

— Красивая? — спросил папа. — Почему красивая?

— С «Ква» начинается, — ответил Жаб Жабыч.

Через час машина (роскошный чёрный «мерседес») прибыла за Жаб Жабычем и Ква-Ква.

Папа Устинов и Владик не рискнули пустить Жаб Жабыча в такой сложный рейс одного. Они тоже уселись на мягкие кресла и поехали.

…Когда они приехали к зданию Белого Дома, их суетливо встретил важный толстый майор. По повышенной пузатости он явно тянул на полковника.

Он несколько секунд ошарашенно таращил глаза на Жаб Жабыча, а потом взял себя в руки и сказал:

— Здравствуйте. Наконец-то вы приехали!

Он провёл папу, Владика, Жаб Жабыча и Ква-Ква в двери здания мимо волнующейся толпы министров всех мастей и всех отраслей, а также мимо невиданных ранее каких-то особых сине-зелёно-красных милиционеров.

— Начинайте работать, — предложил майор.

Но всё получилось не так, как он хотел. Жаб Жабыч первым делом попросил показать ему запись телекамеры.

— Зачем это? — удивился майор Квазимодов. — У нас есть образцы взрывчатки. Пусть ваша собака их нюхает. А когда нанюхается, пусть ищет сколько угодно.

— Делайте, что я велел! — неожиданно строгим голосом капитана Жулицкого приказал Жаб Жабыч.

И Владик даже удивился, услышав, как его голос был похож на голос военного доктора.

Охранному майору пришлось подчиниться. Он отвёл Жаб Жабыча и всю компанию в специальную комнату и сказал:

— Вот, смотрите сколько хотите.

В комнате стояли разные телефоны, радиопереговорные устройства, телекамеры. Не было ни одного цветка на подоконнике, ни одной картинки на стене, не было ровным счётом ничего лишнего, если не считать красно-сине-зелёного милиционера у входа.

Майор Квазимодов включил им видеомагнитофон, и Жаб Жабыч и папа с Владиком стали смотреть, что же случилось ночью и почему сумел просочиться в здание, где заседает правительство, какой-то неизвестный тип с колбасой или с взрывчаткой.

Камера показала вход в здание. У дверей топталось несколько милиционеров во главе со старшим пожилым седоусым начальником.

По экрану камеры бежали цифры, показывающие время. Чем больше времени становилось, тем меньше становилось милиционеров.

Наконец, когда цифры показали полночь,