Локумтен - Дмитрий Таланов

— Хальмстем полтора века был в руках демонов, и сейчас уже никто не знает, что они здесь добавили и что убавили. Так как же туда попасть?

Эту карту Филь не собирался просто так отдавать.

— Я случайно угодил внутрь, — сказал он, — я не помню как.

— Что ж, это поправимо!

Мастер отвернулся и свистнул, подзывая к себе давешнего крепыша в компании какого-то маломерка с чересчур длинными руками и крупной башкой. Мальчик вспомнил, что видел его вчера в составе свиты.

— За-а мной! — скомандовал Мастер и поторопил Филя. — Ты тоже! Сейчас ты будешь допрошен по самой высшей форме, — зловеще проговорил он. — И мы всё про тебя узнаем. Кто ты, откуда, с какой целью сюда явился…и что ты делал сегодня на куполе!

Ни говоря более ни слова, он развернулся и зашагал под своды замка. Шагал он, широко ставя ноги, будто был на ходулях, и подергивал в такт руками. С такой походкой он мог быстро очутиться за бортом, происходи это в море. Однако Филю было не до развлечений. С трудом поспевая следом, он настороженно косился в сторону маломерка, который, судя по всему, был тем самым эмпаротом.

По коридору, который вел к бывшему кабинету г-на Фе, Мастер уже без малого летел. Он едва не сбил с ног заспанную Лентолу, выросшую на его пути в домашнем халате, но, переставив с подвывертом ноги, избежал столкновения. На её официальное приветствие он неразборчиво буркнул. Её же лицо выражало удовлетворение фактом, что, судя по всему, за Филя наконец-то взялись по-настоящему.

В кабинете г-на Фе всё выглядело так, как в день, когда мальчик посетил его. Даже чернильные пятна на портьере никто не удосужился застирать. Мастер выгнал своего головореза за дверь, оставив себя и Филя с эмпаротом внутри, и плюхнулся в кресло за покрытым картой столом. Филь с усилием отвел от неё взгляд.

— Начали! — кратко сказал Мастер, кивая эмпароту. Тот неприятно близко подошел к мальчику и пристально посмотрел на него.

— Вспомни всё происшедшее здесь с тобой с того дня, как ты попал сюда, — сказал он тихим тонким голоском.

«Ничего себе вопросик!» — успел удивиться Филь до того, как эмпарот взял его за руки. В голове у Филя помутилось, а в следующее мгновение он очутился во власти шторма.

Напротив бухты, огражденной с одной стороны скалой, с другой отвесно падающим в воду склоном горы, волны играли остатками корабля. Среди этой мешанины, рядом с куском бруса, Филь изо всех сил старался не утонуть. От соленой воды он почти ослеп и только успевал отплевываться от лупивших его по лицу водяных пощечин. К его горлу подкатывала тошнота. Невзирая на занозы в ладонях, он изо всех сил цеплялся за доставшийся ему кусок дерева и продолжал, как заведенный, мотать ногами в воде.

Солнечные лучи пронзили тяжелые волны, белоснежную пену и висевшую в воздухе водяную пыль, окрасив всё вокруг в яркие сочные цвета. Берег будто стал ближе. Почуяв надежду, мальчик сильнее замолотил ногами. Но неожиданно замер. Привыкнув за ночь к определенному ритму волн, он ощутил, как его тащит вниз, всё сильней, слишком долго даже для очень большой волны, и в ужасе оглянулся.

Она росла за ним, заслонив собой небо, изогнутая дуга многометровой стены воды, вобравшая в себя мощь породившего её шторма. Она вспухала за его спиной гигантским монстром, готовая одним ударом снести с лица земли гору, что встала на ее пути. С трудом заставив себя отвернуться, мальчик набрал полную грудь воздуха, выпустил из рук отслуживший своё обломок дерева и глубоко нырнул.

Он очнулся в пещере настолько большой, что свод её терялся в темноте. От проглоченной воды его стошнило, потом опять. Отдышавшись и утерев рот, еще не веря в свое спасение, он попытался рассмотреть, куда попал, но силы оставили его, и, свернувшись калачиком в углублении, напоминавшем исполинскую раковину, он уснул. Когда он проснулся, в пещере снова было светло и тихо играла музыка.

Удивленный, он вскочил на ноги, поняв, что музыка раздается из волнистой стены рядом с ним. И тут же попятился, заметив, что в нескольких шагах от него в стене пещеры появилась тонкая трещина. Он в изумлении смотрел, как трещина становится шире, и сначала перетрусил, потому что за исчезавшей стеной было темно, но затем услышал потрескивание факела, чьи-то возбужденные голоса и с любопытством подошел к разверзшейся перед ним огромной дыре.

Филь уже догадался, что эмпарот видит всё это, но остановить поток воспоминаний не мог, хотя и пытался.

После первых дней, проведенных в замке, проскочивших перед его глазами стрелой, он очутился с Габриэль на Дозорной башне, откуда пролетел по тросу на Мостовую, высадив окно в комнате визитов и получив головомойку от Лентолы. Затем случился пожар факельного склада, и «спасение» Габриэль, и последующее за этим наказание, а также визит с Эшей в кузню. Всё это проскочило у него перед глазами одно за другим довольно быстро, и он ничего не мог с этим поделать. Филь взопрел от страха, осознав, что его перехитрили.

Остановить эмпарота наверняка было можно, подсунув ему что-то из ряда вон выходящее, грозящее нешуточными неприятностями. Но мальчик слишком близко подошел к тому, что хотел скрыть, ведь он уже взбирался вверх по куполу. И тогда он решил пожертвовать своим самым большим сокровищем.

Успев зажмурить глаза в тот миг, когда Мастер вбегал в Хранилище, Филь открыл их уже в этом кабинете, сидя за столом и шарясь в бумагах г-на Фе. Ему было невыносимо жаль отдавать свой трофей, который упустил эмпарот, но выбора у него не оставалось.

— Ах ты любопытный маленький засранец! — услышал он гневный возглас и понял, что оставил Мастера в дураках. — А ну, неси её сюда!

Первое, что Филь увидел, открыв глаза, это стоявшего перед ним измотанного эмпарота, по лицу которого тек пот. «Так тебе и надо, круглая башка!» — подумал он со злорадством.

Оглядев карту, покрывающую стол, Мастер приподнял её. Заметив пятна от чернил, он оглянулся на портьеру, затем уставился на Филя. Взгляд его был странный, не злой.

— Присваиваем имперскую собственность? — серьезно проговорил он. — Не советую! Тут за это жестоко карают, одним ударом кнута за два года жизни не обойдешься. Я тебе правда не советую, это не угроза. Тащи её сюда и будем считать, что ничего не было. Хотя постой! — остановил он Филя, дернувшегося бежать.

Мастер бросил косой взгляд на эмпарота, который мешком повалился в кресло, выглядя как старый бурдюк из-под воды.

— Властью, данной мне императором над этим поселением, — произнес Мастер несколько патетично, — я назначаю тебе наказание. Ты перерисуешь испорченную карту здесь, в этом кабинете, сегодня. И мне неинтересно, сколько сил и трудов у тебя это займет. А теперь иди!

Залившись краской до ушей и ликуя, что ему дают шанс запомнить карту, Филь вынесся за дверь как ветер. Точнее сказать, он попытался это сделать. Если бы не Руфина, потерявшая что-то за самым порогом, и не Габриэль, которую Филь сбил с ног, покатившись кубарем после того, как споткнулся о Руфину. Одна Лентола избежала кучи-малы, успев вовремя отпрянуть к стене.