Поцелуй для папарацци - Кейт Хьюит

– Верно. – Оливия тяжело вздохнула, ковыряя вилкой омлет. – Вообще-то дело было не только в том, что надо мной издевались в школе. Моя мать умерла, когда мне было двенадцать, и актерская игра помогала мне справиться с потерей.

Бена охватило ошеломляющее по силе сочувствие к ней, что его удивило.

– Мне жаль, – повторил он ее слова.

Оливия кивнула:

– Спасибо. Было сложно, но я справилась.

Сердце Бена сжалось от желания успокоить ее и защитить от всего на свете. Стоп! Самое время сбавить обороты. Он начал испытывать слишком сильные чувства к этой женщине, к ее неожиданной мягкости и нежности, жгучей страстности и достойной уважения силе воли. Пора остановиться.

Оливия подняла на него глаза, блестящие от непролитых слез, и растянула дрожащие губы в улыбке:

– Я все еще по ней скучаю.

– Вы были близки?

– Да. Обычно я не такая эмоциональная. Уже поздно, и это был сложный день. – Она помолчала. – Прости.

– Не нужно извиняться за то, что ты расклеилась, вспомнив о смерти матери, – тихо сказал Бен. – От чего она умерла?

– От рака. Это произошло достаточно быстро. Через пару месяцев после того, как ей поставили диагноз… Отец очень быстро снова женился. Это тоже стало для меня ударом. Как раз в это время начались издевательства в школе. Меня уже не интересовали вещи, которые должны интересовать девочек. Я смело отвечала на насмешки, и в результате одноклассницы решили превратить мою жизнь в ад. – Оливия постаралась изогнуть губы в подобии ироничной улыбки. – Их старания оказались напрасными, моя жизнь и так была подобна аду.

Бен со щемящим сердцем представил себе двенадцатилетнюю Оливию – несколько несуразную девчушку, обещавшую в будущем стать настоящей красавицей. Какую боль она испытала, когда умерла ее мать, а отец женился во второй раз.

Она шмыгнула носом.

– Мой отец умер от сердечного приступа год назад, так что теперь все это в прошлом. Не знаю, почему я разоткровенничалась.

Они были очень похожи. Бен тоже никому не рассказывал о своем прошлом.

– А что случилось с твоей матерью? – прервала затянувшееся молчание Оливия.

Бен покачал головой. Он не собирался говорить об этом ни сейчас, ни когда-либо еще. Он не хотел пробуждать эти воспоминания, не хотел давать волю эмоциям. Однако Оливия немного рассказала ему о своем детстве и имела право услышать от него хоть что-то.

– Мои родители не были счастливы в браке. Моя мать старалась изо всех сил, чтобы в глазах окружающих мы выглядели идеальной семьей. Мы праздновали дни рождения в банкетном зале отеля, как ты и сказала.

– На мой десятый день рождения я захотела пойти в пиццерию, – улыбнулась Оливия. – Мама согласилась.

– Она была очень разумной женщиной.

– Верно. Но мы говорили о твоей матери.

Бену не хотелось продолжать, но слова сами по себе срывались с губ.

– Я мечтал, чтобы мы действительно были большой счастливой семьей. Поэтому я старался сделать всех счастливыми, но мои старания были напрасны. У меня ничего не получалось, а затем я узнал, что у матери был любовник. – Он говорил все громче, сжав кулаки. Черт возьми! Нужно срочно успокоиться. – У моего отца тоже были любовницы, – бесстрастно продолжил Бен. – Я был гораздо ближе к матери, чем к отцу, поэтому ее предательство причинило мне больше боли.

– Значит, тайна открылась, – сказала Оливия, – когда тебе было восемнадцать лет?

– Да…

– И поэтому ты ушел из дома.

– Неплохо, Шерлок.

– Я весьма сообразительна.

Бен ощутил желание, вспомнив, какими были ее губы на вкус и что он ощущал, когда сжимал Оливию в объятиях. Ее кожа была мягкой и шелковистой. Когда она явилась к нему в номер, все мысли покинули его голову, кроме одной: он безумно хочет ее. Он поцеловал Оливию… и его страсти не было конца. Он не мог думать ни о чем другом. Это Оливия нашла в себе силы остановиться. Не был ли он чересчур напорист? Слишком груб?

– Итак, мы по очереди стали инициаторами поцелуя, – подвел итог Бен. – Затем отвергли друг друга и поведали по слезливой истории из прошлого. Что дальше?

– Мы можем покрасить друг другу ногти на ногах.

Ему нравились ее шутливые ответы.

– Заманчиво, но я не захватил с собой лак для ногтей.

– В соседней комнате у меня найдется флакончик розового лака.

– Мне все же придется отказаться.

– Разумное решение. – Оливия улыбнулась, медленно поднимаясь со стула.

Бен напрягся, поняв, что означает ее взгляд. Сейчас она поблагодарит его и попрощается. Он сам часто использовал этот взгляд, но сейчас ему почему-то стало больно.

– Уже поздно, а завтра у меня насыщенный график, – сказала Оливия. – Мне пора спать.

Бен кивнул:

– Мне тоже пора.

– Спасибо за омлет. Это был лучший омлет, который я когда-либо пробовала.

Бен пропустил ее похвалу мимо ушей, и все потому, что ему хотелось как можно быстрее уйти отсюда. А на самом деле – отчаянно хотелось остаться.

– Увидимся… скоро.

Он направился к выходу, небрежно помахав ей рукой.

– Да, – откликнулась Оливия.

Она показалась Бену грустной и потерянной. Такой же грустной и потерянной, какой, должно быть, была в двенадцать лет.

– Увидимся, – бросила она ему вслед.

Несмотря на то что на следующий день у Оливии не было времени думать о Бене, когда она спешила от интервью к интервью, с премьеры очередного фильма на вечеринку, тем не менее он занимал все ее мысли. Она вспоминала прикосновения его губ, тепло его улыбки, их невероятно откровенный разговор. Почему они решили доверить друг другу свои секреты? Неужели они испытывают друг к другу какие-то чувства? Хочет ли она, чтобы так было? Оливия долгое время сторонилась серьезных отношений. Но то, что она испытывала к Бену, ставило под сомнение ее решение быть одной. Ей нравилось делиться с ним своими эмоциями и переживаниями. Смеяться. Целовать…

Глупо, однако, влюбиться в своего фальшивого бойфренда. Очень глупо, потому что Бену, судя по всему, не нужны настоящие отношения. К тому же у Оливии были свои планы на жизнь, и Бен Чатсфилд в них не входил.

Но он мог бы стать их частью… если бы полюбил ее. И если бы она тоже его полюбила…

К тому времени, когда Оливия вернулась с коктейльной вечеринки, она очень устала. Прошлой ночью ей удалось поспать всего несколько часов, а двенадцать часов, проведенных на ногах на виду у всех, окончательно ее вымотали.

Оливия все же решила поплавать перед сном, чтобы прийти в себя, однако внутренний голос утверждал, что делает она это в надежде встретить в бассейне Бена. Но только в этот раз она на него не прыгнет. Или прыгнет?