Рай для неудачниц - Ирина Градова

– Понимаете, я ведь меньше месяца тому назад стала председателем, – немного подобрев после моего презента, проговорила немолодая дама в самом расцвете лет с ярким макияжем на полном, лоснящемся лице.

Интересно, почему почти все чиновники имеют столь необъятные размеры – виновата ли в том их сидячая работа или определенный склад характера плюс нарушенный гормональный фон? И поэтому эти люди так малоотзывчивы и равнодушны к чужим проблемам? Кстати, отличная тема для диссертации: «Эндокринно-психологические проблемы в сфере ЖКХ»!

– Еще не всех жильцов выучила, – продолжала Ирина Сергеевна Кожух – так ее звали. – На мне ведь четыре дома, а предыдущий председатель оставил кучу проблем!

Да уж, не сомневаюсь: дом-то сдали и начали заселять всего около четырех месяцев тому назад, и откуда же взяться такой уж куче?

– Видите ли, – неожиданно разговорилась моя собеседница, – народ скупает квартиры, не намереваясь в них проживать. Поэтому они не считают нужным оплачивать коммунальные услуги, тянут до того момента, когда сбагрят свои апартаменты другим, а ТСЖ страдает из-за отсутствия денег. Совести нет у людей, вот что!

– Значит, квартиры перепродаются по нескольку раз? – спросила я. Что ж, это и в самом деле не секрет: по телевизору то и дело показывают передачи о том, как квартиры переходят от одного собственника к другому, из-за чего становится все труднее определить первоначального покупателя.

– Совершенно верно, – словно бы изумляясь моей сообразительности, ответила председатель ТСЖ. – Договор с подрядчиком на эту квартиру заключал некий… – она полистала бумаги: – Илья Лукашин. Но он даже не видел ее, судя по всему, потому что еще до окончательной сдачи дома продал ее.

– Кому?

Дама неохотно вернулась к документам.

– Тут написано: «Анфиса Караваева». А уже от нее жилье досталось нынешнему жильцу. Кстати, я и его еще ни разу не видела: квартира стоит запертая, и соседи не могут сказать, где он в данный момент обретается. Одно хорошо: «коммуналка» оплачена на несколько месяцев вперед.

Имя, названное Кожух, ни о чем мне не говорило, а об Ольге Малининой в бумагах даже не упоминалось!

– А может быть такое, – начала я, слегка поразмыслив, – что организация или, скажем, частное лицо покупает жилье для кого-то другого?

– Да сплошь и рядом! Потом просто переоформляют документы – и нет проблем.

– Как узнать, через какие риелторские агентства все эти люди покупали и продавали квартиру?

* * *

– Я не знаю, что с ней делать – это не женщина, а ходячая беда!

Андрей как челнок ходил из угла в угол гостиной. Павел сморгнул – у него от этого монотонного движения уже в глазах рябило.

– Ты сам дал Агнии поручение, а теперь ее же и обвиняешь? – мягко заметил он.

– Я не просил ее ввязываться в дело о квартирных аферах!

– Значит, все именно так выглядит?

– Похоже на то. И это, между прочим, может быть чертовски опасно, ты же знаешь, какие люди занимаются подобными делами!

– Волнуешься за нее?

– Волнуюсь? Разумеется, я волнуюсь, а ты бы не волновался? Она же там совершенно одна…

– Ну, не забывай, что в Москве живет ее свекор!

– Но он же не имеет отношения к правоохранительным органам, да и вообще не в курсе дела… Дьявол, я уже жалею, что втянул их в это!

– Агнию и Леонида? Брось, они взрослые ребята, и до сих пор вполне справлялись! В любом случае, не воспринимай это, как что-то личное: если бы ты оставался у руля или хотя бы Толмачев не тормозил все мало-мальски серьезные расследования, Антонина Рубина вполне могла бы рассчитывать на то, что ОМР займется ее делом. Так ты говоришь, Агния упомянула имя Анфисы Караваевой?

– Подруга медсестры сказала, что руководство клиники внесло за квартиру залог в пятьсот тысяч. Это поручение вполне могли дать Караваевой, ведь она является вторым лицом в «Сосновом раю». Ольге Малининой оставалось лишь приехать в Москву с доверенностью от Караваевой, переоформить документы на свое имя и доплатить оставшуюся сумму.

– А почему они сразу не оформили все на Ольгу?

– Бог их знает, – пожал плечами Андрей. – Может, не хотели раньше времени рисковать?

– Желали убедиться, что девица и в самом деле уедет из Питера? – предположил Павел. – Думали, она собирается их надуть?

– Понятия не имею. В любом случае, без медсестры нам ничего не выяснить!

– Ну вот, а ты говоришь, что Агния занимается не своим делом…

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! – сердито процедил Андрей. – Если бы не Толмачев, я прямо сейчас пошел бы в эту треклятую клинику, взял за грудки эту Анфису и вытряхнул бы из нее всю подноготную…

– Не надо преувеличивать свои возможности. Анфиса в любом случае имела бы право ничего тебе не рассказывать, ведь доказательств у нас пока что нет. Просто позволь Агнии работать дальше, ладно? Она прекрасно умеет общаться с людьми, и в этом ее главный козырь. А как там дела у Кадреску?

– У него есть еще один подозреваемый.

– Кроме покойной Донской? И кто же?

– Другой рефлексотерапевт, Денис Розбаш.

– У него и мотив имелся?

– Кажется, он хотел получить в свое ведение все отделение нетрадиционной медицины в «Сосновом раю».

– То есть Рубин являлся помехой для него? Но не слишком ли это очевидно?

– Ты прав. Однако Ольга Малинина работала с ними обоими. А Леонид…

– Думаешь, если Розбаш замешан, Кадреску может грозить опасность? Не попытается же Розбаш физически устранить Леонида, как очередного конкурента? По-моему, Розбаш уже должен был понять, что руководство не хочет видеть на этой должности только одного врача и на смену Леониду придет кто-то еще – и так до бесконечности!

– Есть еще кореец, Михаил Ким, – заметил Андрей. – Темная личность. Я просил Карпухина его проверить, но он пока ничего не выяснил. Правда, он работает немного в другой области – китайская и корейская медицина, всякие там тай-чи, кун-фу и тому подобное. А вот Розбашу, по словам Кадреску, постоянно требуются деньги.

– Интересно, на что?

– Вот и я о том же. Надо бы выяснить.

– Может, Вику попросить?

– Шутишь? Она пашет на Толмачева, как папа Карло! Едва выкраивает время, чтобы держать меня в курсе событий.

– Ты следишь за ним? Ждешь, когда он оступится?

– Толмачев занимается мелкими жалобами пациентов, дублируя работу Комитета здравоохранения и Комиссии по этике.

– Думаешь, Толмачев добивается ликвидации Отдела? – нахмурился Кобзев.

– Не удивлюсь, если так!

– Тогда давай я сам займусь этим Розбашем, – предложил Павел, но Андрей покачал головой: