Телегония, или Эффект первого самца - Инна Балтийская

Стас уже заносил над ее головой руки с натянутой леской-удавкой. Она едва успела увернуться и резко бросилась в сторону. Туфли на небольшом каблучке мешали бежать, но она боялась остановиться, подпустить к себе Стаса. Тот бежал по пятам, немного отставая. Лишь через пару минут Алена сообразила, что изо всех сил бежит не к дороге, а все дальше в лес. Но повернуть теперь было уже невозможно.

Почва под ногами становилась вязкой, ноги проваливались почти по щиколотку, и Алена поняла, что бежать ей некуда. Она остановилась и обернулась – Стас, оскалив зубы в неприятной усмешке, не торопясь шел к ней. Другая девушка, вероятно, снова побежала бы, теряя последние силы, но кандидат в мастера спорта по тяжелой атлетике Алена Румянцева решила принять бой.

Торопливо оглядевшись, она увидела то, что могло ее спасти. На кочке в десяти метрах от нее лежала огромная коряга. Надо остановить Стаса, чтобы выиграть хоть пару минут!

– Стой! – выкрикнула она. – Я расскажу тебе, где мои деньги! Ты хочешь получить мой гонорар?

– А что, деньги не на счете? – От изумления Стас действительно притормозил.

– Нет, я их сняла! – делая шаг в сторону, торопливо сказала она. – И спрятала… Отойди на пару шагов, а то ничего не скажу!

Похоже, Стас поверил, что она в панике готова рассказать ему про деньги. По крайней мере, сопротивления он больше не ожидал. Усмехнувшись, он остановился и даже сделал небольшой шажок назад.

– Давай облегчай душу, – предложил он. – И я оставлю тебе жизнь.

– Да-да, я все расскажу, – заверила она, прыгая в сторону и поднимая с земли корягу.

Стас подобрался для броска, но она опередила его на полсекунды. Пущенная мощной рукой спортсменки коряга попала мужчине точно в лоб. Он покачнулся, сдавленно вскрикнул и медленно опустился на влажную землю. Алена, замерев, несколько минут в шоке глядела на него – он так и не пошевелился.

Она не стала проверять, жив ли ее преследователь. Быстро пробежала мимо, пытаясь понять, как найти в лесу свой плащ и сумочку. Там мобильник, она позвонит в милицию и вызовет помощь. Ее быстро найдут, она запомнила их маршрут. Да и вообще, ориентировалась в пространстве она неплохо и до сих пор прекрасно находила дорогу в лесу.

На какое-то мгновение ей показалось, что она заблудилась и теперь навсегда останется в чаще, но тут увидела яркое красное пятно – свой висящий плащ. Она ускорила шаги, затем побежала, спотыкаясь. Резко сорвала сумочку с сука, плащ упал на землю, но ей было уже плевать. Она раскрыла сумку, достала мобильник и в ужасе уставилась на мертвый темный экран. Разрядился? Но вчера она, в ожидании звонка Стаса, заряжала его всю ночь! И она не расставалась сегодня с сумочкой… Хотя нет, она отдавала Стасу сумочку, чтобы оформиться на телестудии! Алена дрожащими руками открыла заднюю панель – там не было ни симки, ни аккумулятора. В ее руках был лишь бесполезный корпус телефона.

Дрожа от нервного напряжения, она подняла плащ и дошла до стоящего на дороге «форда». Разумеется, он был заперт, а ключи находились в кармане джинсов Стаса. Впрочем, водить машину она все равно не умела. Она постояла немного, собираясь с силами, и медленно двинулась по направлению к большому шоссе.

Мы стояли возле унылой пятиэтажки и задумчиво смотрели на кодовый входной замок. Из дома долго никто не выходил, и Платон заметно нервничал, оглядываясь по сторонам и подолгу провожая взглядом мелькающих вдалеке прохожих. Я с опаской косилась на него. Действительно за нами следили или у Платона от слишком нервной работы слегка поехала крыша?

Наконец какая-то бабуся зашла в подъезд и мы быстро просочились за ней следом. Поднялись по загаженной лестнице на третий этаж и долго абсолютно безрезультатно звонили в нужную дверь. Затем Платон позвонил в соседнюю квартиру справа. Через пару минут оттуда послышалось шарканье и дребезжащий старушечий голос спросил:

– Кто там?

– Откройте, милиция! – не стал оригинальничать Платон, достав удостоверение из кармана.

Дверь распахнулась на ширину цепочки, и бабуля долго рассматривала сквозь образовавшуюся щель и удостоверение, и нас с Платоном. Я подумала, что беседовать мы будем тоже через дверь, но, видимо, фейс-контроль мы все же прошли, поскольку старушка скинула цепочку и пригласила нас войти. Правда, в отличие от гостеприимной Лидии, она не пустила нас дальше темной, заставленной какими-то ящиками прихожей.

Старушка назвалась Евдокией Ярославовной. Она казалась совсем древней и сгорбленной, но, к счастью, была в полном рассудке.

– А чего вы ко мне пришли? – для начала подозрительно спросила бабуся. – Али душегубы в городе перевелись и вы теперь с пенсионерами сражаетесь?

– Мы не сражаемся, мамаша, мы вас защищаем, – в тон ей на полном серьезе ответил Платон. – А появилась у нас информация, что вот в той квартире, – он кивнул налево, – наркотой торгуют. Вы чего-то подозрительного не заметили? Может, люди какие-то странные приходили? Там кто живет вообще?

– Надя там живет, – растерялась старушка. – Но она тихая, какая наркота? У нее ребенок малый, она и не водила к себе никого…

– То есть как «не водила»? – сделал стойку Платон. – Она переехала что ли?

– Да не знаю я, сынок… – еще больше расстроилась старушка. – Я ее давно и не видела даже. И дверь у нее не хлопает… Да нет там никого, я уверена! Думала, что уехала куда, даже звонила ей, но никто не открывает…

– И когда вы видели Надежду в последний раз?

– Дай Бог памяти, когда же? – задумалась старушка. – А, вот вспомнила. На Восьмое марта я ее поздравить решила. Одна живу, даже праздник не с кем отметить. Зашла к ней, с малышкой погулькала, чайку попили. А через неделю решила еще зайти, она дома была, это точно, мне через стенку все слышно было. Но дверь мне не открыла. Я ей по телефону позвонила: как же так, что ж ты, красна девица, пожилых людей не уважаешь? А она так рыдала в трубку, так рыдала: мол, Евдокия Ярославовна, я расстроена очень, я к вам сама потом зайду, обязательно! И не зашла. Еще пару дней за стеной шебуршала, а потом я и не слышала больше ни ее, ни младенца. Пустая квартира стоит, точно!

– А кто отец ребенка, вы не знаете? – без особой надежды спросил Платон.

– Да откуда же? – удивилась старушка. – Я-то спрашивала, конечно, но Надя все отшучивалась: мол, непорочное зачатие, Евдокия Ярославовна, слышали про такое? Вот это оно и есть. Я ей толкую, что в чудеса верю, но про такое сроду не слыхала, а лет мне немало. А она мне: да разве то были чудеса? Вот со мной – это чудо так чудо!

Мы с Платоном переглянулись, и я задала крайне беспокоивший меня вопрос:

– А вы знали, что ваша соседка получила большое наследство?

– Что? – Старушка явно была поражена. – Какое такое наследство? Деньги что ли?

– Деньги. Где-то в феврале Надежда уезжала из города?

– Да-да, почти месяц ее не было, – согласно покивала старушка. – Она мне ключи оставила, я ее цветы поливала. Потом Надя приехала, вместе с младенцем сразу ко мне, благодарила очень, две коробки конфет иностранных подарила. А зачем она ездила? Неужто за деньгами?