Дети Ирия. Ладомира - Ольга Крючкова

— Боялась, ох как боялась… — призналась Ладомира. — Отец с меня завтра шкуру живьём спустит… Ну и пусть… Мне теперь всё равно, лишь бы с тобой быть…

Лесьяр, охваченный желанием, поднял Ладомиру на руки и унёс в хижину.

В полночь из леса на поляну вышла Вила — осмотрелась. Факел догорал в треноге. Неожиданно из хижины до неё донеслись девичий смех и голос Лесьяра. Вила метнулась к окну, затянутому бычьим пузырём. Но разглядеть через него внутренне убранство хижины ей не удалось. Тогда Вила прильнула к двери — та оказалась не запертой изнутри. Лесной дух в образе прекрасной девы, незаметно проскользнул в жилище и притаился за занавеской, отделявшей крохотные сени от горницы.

Взору Вилы открылся пылающий очаг. Подле него на шкурах нежились обнажённые Ладомира и Лесьяр. Медовые косы девушки разметались по медвежьей шкуре. Сама же она лежала, прильнув к груди охотника, утомлённая любовными ласками.

Неожиданно Вила ощутила укол ревности. Доселе она не придавала значения увлечению охотником. Тем паче, что горожанки не часто захаживали в его хижину, ибо слава о красавце охотнике, соблазнившем княгиню лютичей, шла впереди него. Теперь она понимала: Лесьяр потерян для неё навсегда. И не привлечь ей охотника множеством меркулов из своего потаённого сундука.

Вила также бесшумно, как и вошла, покинула хижину. Обернувшись, она плюнула на дверь, и хотела было лишить по своему обыкновению Лесьяра в отместку мужской силы. Но передумала и произнесла:

— Призываю кикимору, шишагу, полевого анчутку, бесов, оборотней, водяных, леших — всю лесную нечисть в свидетели. Не будет для Лесьяра боле счастья. Пусть погубит его любовь к Ладомире…

Вила перевернулась три раза на месте, плюнула через правое плечо и добавила:

— Ключ, замок, так тому и быть…

И ушла прочь.

Мокошь во славе великой приходишь к нам из Ирия, творя достаток детям своим. Твои руки склоняются к нам плодовитыми ветвями. Улыбку твою видим в тепле осеннем. Богатыми урожаями одариваешь нас и мы чтими кланяемся Земле святой — Мокоши — кормилицы нашей. С любовью славим Тебя как дети верные твои.

* * *

Едва забрезжил рассвет, Ладомира попрощалась с возлюбленным и засобиралась в городище.

— Батя хворостиной меня отхлещет, как пить дать, — сказала она, утопая в объятиях охотника. — Ну и пусть… Теперь ничто не разлучит нас…

Лесьяр крепко поцеловал её в губы и сказал:

— В лесу в паре вёрст отсюда сохранилось древнее капище богини Лады. Когда-то в нём совершались свадебные обряды. Позже хутора, что стояли вокруг него, пришли в упадок, но капище — и алтарный камень и изваяние Лады стоят по сей день. Мы можем принести жертву, к примеру, зайца, что символизирует плодовитость, найти пару свидетелей и вступить в брачный союз. Тогда твой батя ничего супротив богини не сделает.

Ладомира вздохнула.

— Так тому и быть, но только позже… Сейчас мне нужно уходить…

Девушка шла по лесу в направлении городища, дурные предчувствия терзали её душу. Неожиданно перед ней явилась Вила. Ладомира вздрогнула, сердце её сжалось в комок.

— Знаю, Ладомирой тебя кличут… — плавным голосом начала Вила. — Сколь раз тебя в лесу видала… Думала — девчонка ещё… А ты, стало быть, для любви созрела…

Ладомира гордо вскинула подбородок, понимая, что перед ней — та самая Вила в образе прекрасной девы, которая любилась с Лесьяром.

— Да хоть и так! — дерзко ответила девушка. — Я — человек! Лесьяр тоже! Ты ж — просто дух.

Глаза Вилы блеснули ненавистью.

— Права ты, девка! Я — дух лесной! — произнесла Вила, приблизилась к девушке и дотронулась рукой до неё груди.

Голова Ладомиры закружилась, лес поплыл перед глазами — она лишилась чувств.

— Так-то вот! — наставительно произнесла Вила. — Не достанется он ни тебе, ни мне!

Затем она, словно пушинку подхватила бесчувственную Ладомиру, и пошла прочь к тракту, ведущему от слободы воеводы Колота, что раскинулась на правом берегу Альбы, к заставе княжича Калегаста и далее — к Велегошу.

* * *

Тем временем по тракту двигался небольшой вооружённый отряд кметов[24]под предводительством Яромира, старшего сына воеводы Колота. Почитай последние три года Яромир провёл в слободе безотлучно, как того требовали интересы князя Радомира.

Слобода, которой твёрдой рукой правил Колот, занимала выгодное стратегическое положение и контролировала огромную территорию вдоль правого берега реки. Всё чаще разведчики Колота доносили: за рекой, происходит какое-то постоянное движение. Воевода сколь раз жалел, что не владеет крыльями сокола и острым глазом птицы, а то взмыл бы в небо и сам воочию узрел, что же, наконец, происходит на левом берегу.

И как следствие докладов, дозорные, соорудившие множество схронов вдоль реки и на приграничной земле с лютичами, задержали двоих подозрительных моравов, выдававших себя за купцов.

Колот лично допросил их. Говорили купцы на моравском наречии, но и владели общим праязыком. Колот отчасти владел моравским, ибо по молодости лет сопровождал посольство князя в Прагу. С виду моравы вроде как внушали доверие, даже весь товар перед воеводой выложили. Но Колота отчего-то терзали смутные сомнения. И тогда многоопытный муж пошёл на хитрость. Он не сомневался, что моравы таковыми и являются, но подозревал, что они — поклонники Логоса и шпионы магистра Генриха фон Бассенхайма.

Колот задержал моравов в слободе под предлогом покупки всего их товара, пообещал щедрые деньги. Отчего-то моравы отреагировали на это вяло и подозрения Колота лишь укрепились — они стремились в Велегош, дабы собрать сведения о заставе княжича и укреплениях городища.

К тому же лишь намедни прошёл праздник Матери Сыра-Земли и всю последующую седмицу бодричи приносили подношения богине. Колот предложил моравам, как гостям, сопроводить его и сына в храм, расположенный за пределами слободы. Моравы помрачнели, но согласились…

Воевода, Яромир и моравы ступили в пределы древнего деревянного храма. За алтарным камнем, в капище, перед деревянным изваянием богини стояла главная жрица, владеющая отчасти древним даром ясновидения. Не раз Колот убеждался в неё правоте. Вокруг алтарного камня горели факела. Первым принёс подношения воевода. Он поклонился изваянию богини, а затем встал на колени перед алтарём и возложил на него дары. Затем его примеру последовал Яромир.

Жрица цепким взором впилась в пришлых моравов, те словно, в землю вросли.

— Вижу — братья по крови наши, — спокойно сказала жрица, обращаясь к моравам, — а по духу — НЕТ! Другому богу, отличному от богов наших предков поклоняетесь! — уже выкрикнула она.